Возвращение лорда Рэмси - Элизабет Фэрчдайл

– Так вы верите в реинкарнацию? А то, чем вы занимаетесь каждое утро, это медитация?

– Да – на оба вопроса, – Что-то изменилось в его глазах, словно в них приоткрылась дверца, ведущая к самым глубинам его души. – Я взял за практику медитировать каждое утро.

– Вы сидите так неподвижно. Вы пребываете в том самом состоянии расслабленности, покоя, о котором говорили мне?

Прежде чем он смог ответить, прежде чем она смогла задать свой следующий вопрос – что представляет из себя искусство медитации? – их прервали.

Тим бросил играть в карты.

– И какова же тема вашего очаровательного тет-а-тет? Вы двое так уютно склонились друг к другу. – Тим говорил с кажущимся безразличием, однако Пруденс хорошо знала все оттенки его голоса. Задавая свой вопрос, он руководствовался отнюдь не желанием сказать что-нибудь, все равно что. Как же хорошо я его знаю, подумала Пруденс, слишком хорошо!

– Кузен… – Пруденс открыла рот, собираясь объяснить, и снова его закрыла. Она не могла сказать Тиму правду. В его представлениях о мире не было места реинкарнации и медитации. Он был бы шокирован, узнав, какие неортодоксальные темы она обсуждает.

Рэмси пришел ей на помощь. Последнее время он делал это довольно часто.

– Не хотите ли прогуляться к лагунам? Они находятся к западу отсюда между Порт-слейдом и Солтдином. Я составляю группу на завтра, и мисс Стэнхоуп, возможно, захочет присоединиться к нам.

Он говорил в высшей степени любезным тоном, но Пруденс не могла отделаться от ощущения, что он изучает ее кузена с гораздо большим интересом, чем можно было бы предположить, услышав его вопрос.

Тимоти перевел взгляд с Рэмси на Пруденс и обратно. Глаза затуманились смущением.

– Не думаю, что у Пруденс хватит сил для подобной прогулки. Она ужасно страдает от головных болей.

Рэмси кивнул.

– Ваша кузина, – он сделал паузу, словно осмысливая для себя подоплеку их отношений, – говорила мне о том, что они ее периодически беспокоят. Мне подумалось, что день на солнце и свежем воздухе как раз то, что нужно, чтобы ей стало полегче.

Тим нахмурился.

– Мне кажется, вы не подумали как следует, сэр. Убежден, что солнце и ветер, наоборот, вызовут у нее приступ головной боли. – Он повернулся к Пруденс, словно ожидая, что она поддержит его.

Пруденс разозлилась. Эти двое устраивали ее жизнь, даже не советуясь с ней. Злость ее немного утихла, когда Рэмси, повернувшись к ней, спросил:

– Мисс Стэнхоуп, неужели я ошибся? Мне казалось, вы говорили вчера, что хотите пособирать ракушки для своих подопечных.

Пруденс в смущении перевела взгляд с кузена на лорда Рэмси. Еще миг – и она уступит мольбе в глазах Тима. Она не должна уступать. У Тимоти не было никакого права определять ее будущее, пусть даже речь шла всего лишь об одном дне. Чего вы хотите? Вопрос, заданный ей чуть раньше лордом Рэмси, зазвучал у нее в ушах. Чего она хотела? Она хотела увидеть лагуны. Хотела отдать долг Чарльзу Рэмси. Хотела освободиться на несколько часов от колдовского очарования Тима.

– Я была бы рада, если бы меня включили в группу, – ответила она.

– А вы, сэр, хотите присоединиться к нам? – Рэмси любезно повторил свое предложение Тиму. Пруденс с удовольствием услышала, что в его голосе не было триумфа победителя.

Тимоти покачал головой, бросив на нее взгляд разочарованного ангела.

– Нет, спасибо. В моем распоряжении слишком мало времени, и я думаю провести его более интересно.

Рэмси закончил разговор:

– Мы заедем за вами на рассвете, мисс Стэнхоуп.

– Хорошо. – Пруденс ожидала, что на прощание он возьмет ее руку и, возможно, поцелует. Пальцы защипало от предвкушения этого прикосновения.

Но он лишь поклонился и необычным жестом, словно благословляя, прикоснулся ко лбу двумя пальцами.

– Значит, до завтра.

ГЛАВА 10

Тимоти дождался, когда они вышли из читальни и направились к пансиону миссис Харрис, и только тогда выложил Пру свои претензии. Он выбрал для этого тот момент, когда миссис Мур попросила разрешения зайти в один из магазинов, мимо которых они проходили, чтобы посмотреть шерсть. Ей не хватило шерсти для ее вязания. Пруденс и Тимоти остались одни на пустынной улице.

Пруденс знала, что сейчас будет. Она даже испытала определенное облегчение, когда Тимоти заговорил о том, что занимало их мысли.

– Я озадачен, Пру, и очень обижен тем, что ты предпочла проводить время с другими, хотя я приехал специально для того, чтобы тебя увидеть. Кто был этот грубиян?

– Извини, Тим. – В одной из витрин она могла видеть его искаженное отражение. Отражение, как она с сожалением заметила, нахмурилось. Жалость, жалость поднималась в ее груди, угрожая затопить ее всю. Она сожалела о многих вещах, когда дело касалось Тима. – Мне следовало сразу же представить вас друг другу. Не знаю, что на меня нашло, я совсем забыла о хороших манерах.

– Ты все еще не сказала мне, кто он такой. – У Тима на челюсти заходили желваки.

Пруденс отвернулась от его отражения и медленно пошла вдоль витрины, делая вид, что ее заинтересовали выставленные там товары.

– Его зовут Рэмси, Чарльз Рэмси. Я познакомилась с ним, его братом Рупертом и женой брата Грейс здесь, в Брайтоне.

– Рэмси? – Тим пошел за ней следом, заложив руки за спину. – Это не один ли из братьев Рэмси, о которых столько говорят, тот, чье наследство досталось Майлзу Флетчеру?

Она дошла до конца витрины. Идти дальше она не могла. Не могла и лгать Тиму.

– Боюсь, это он и есть. Ты не пойдешь с нами к лагунам? Я хотела поискать для Джейн с Джулией какие-нибудь морские сокровища – раковины, губки, морские звезды, что-нибудь в этом роде.

Она взглянула на него. Он откинул волосы со лба, с любимого нахмуренного лба, который Пруденс хотелось ласкать, ни о чем не сожалея и не беспокоясь. Боже Милостивый, полюбит ли она когда-нибудь другого мужчину так, как любила Тимоти? Он улыбнулся ей. Похоже, ее план чем-то его тронул.

– Они будут страшно довольны. – Он помолчал немного, двигая челюстью, потом, к ее удивлению, проговорил: – Ты должна пойти. Но почему бы тебе не найти на роль провожатого не Рэмси, а кого-то другого? Ты же наверняка и сама понимаешь, что рискуешь своей репутацией, водя знакомство с таким человеком, как Рэмси.

Она поджала губы и удержалась от ответа, который так и просился на язык.

– Он погубит тебя, – настаивал Тим.

– А ты нет? – не выдержала Пруденс. Подобное сравнение показалось Тимоти несправедливым.

– Как ты можешь говорить такое? Ты хочешь сделать мне больно, Пру? – В его темных глазах было столько горя, что Пруденс всем сердцем потянулась к нему. Ей захотелось утешить его, но она не могла. Она не будет этого делать.