Октановое число крови - Сергей Соболев

— Ты получил санкцию высокого руководства, верно? Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

Антонов вспомнил слова Сэконда о нарушении водяного перемирия. Теперь, после разговора с Митрохиным, он уже совершенно по-другому понимал их смысл. Разведчики совместно обдумали причины последних событий в Дохе. Кое-что прояснил и звонок Анонима, потребовавшего многомиллионный выкуп за жизнь Анны.

На некоторое время вновь воцарилось молчание. Надо было подумать о многих вещах.

Как и что доложить руководству?

Какими способами и по каким каналам следует действовать, чтобы добыть максимум сведений касательно этой странной истории, на глазах принимающей зловещий оттенок? Ведь катарские власти уже отчасти продемонстрировали свою позицию по данному вопросу, так что надеяться на сотрудничество с ними вряд ли имеет смысл.

И самое главное: как вытащить Анну из этой западни? Об Иване в силу ряда причин говорить не приходится. Ему придется выкручиваться самому, фактически в одиночку!

Первым нарушил молчание Митрохин:

— Виктор, как думаешь, кто скрывается за псевдонимом Аноним?

— Ричард Доккинз, — после паузы ответил Антонов.

— Это тот штатовец, в прошлом «зеленый берет», который когда-то был боссом Козака?

— Он самый. Я на него подумал еще и потому, что Доккинз засветился в той истории трехмесячной давности, когда пытался шантажировать нас.

— Это в связи с событиями в Сирии, в которых поучаствовал и Козак?

— Именно. По всем раскладам выходит, что в наши дела вмешивается именно Доккинз.

— Чем он занимался последнее время? Есть какие-нибудь сведения на этот счет?

— Раньше я не располагал информацией о его занятиях, о том, где он находился и над чем работал.

— А теперь знаешь?

— Кое-что удалось выведать. От Солтанбека Рахимбаева, кстати. Я тебе рассказывал, какую игру мы ведем с таджиками, да? А через них и с афганским кланом Шерали?..

— Да, в общих чертах.

— Рахимбаева капитально прижали. Мне помогли с этим коллеги из следственного комитета и МВД. Чтобы не оказаться за решеткой, он готов на любое сотрудничество. Я ему однажды намекнул, что его участь, как и близких ему людей — а некоторые из них уже сидят в изоляторе! — может быть смягчена. Например, в том случае, если он добудет и сообщит мне какую-нибудь интересную, важную информацию.

— И Рахимбаев расшифровал этот твой посыл?

— Да. На днях он кое-что рассказал мне. Доккинз как минимум дважды побывал в Таджикистане. Он приезжал туда с коллегами, работниками, скажем так, американской фракции компании «Армгрупп», и действующими сотрудниками ЦРУ. Я так понял, что эту информацию Рахимбаев получил от родственника, занимающего высокий пост в структурах госбезопасности Таджикистана. Тот недавно приезжал в Москву и встречался с Солтанбеком. И еще вот что. По некоторым данным, Доккинз и компания побывали с такими же неясными целями в Киргизии и Узбекистане.

— Это интересно. Я со своей стороны попытаюсь тоже пробить эту тему.

— Через полтора, максимум двое суток буду знать больше. Во всяком случае, я на это надеюсь. Тогда, конечно, немедленно поделюсь этой информацией с тобой, Павел Николаевич. — Антонов взял затрезвонивший смартфон, взглянул на экран и убедился в том, что звонил Зеленский. — Что, Игорь?

— Шеф, я тут кое-что нарыл. Это касается того видео, которое нам показали. Я пробил еще одну вещь. Оказывается, в тот момент, когда произошел взрыв, из отеля вещала одна интересная телекомпания.

— Добро, — посмотрев на Митрохина, сказал Антонов. — Буду через двадцать минут, тогда и побеседуем. — Закончив разговор, он поднялся на ноги и заявил: — Павел Николаевич, мне надо возвращаться в офис. Предлагаю в качестве основной зафиксировать ту версию, которую мы с тобой здесь совместно породили.

— Согласен. — Митрохин посмотрел на часы. — Через час с четвертью я буду с докладом у нашего общего куратора. Теперь, когда мы определились с версиями и мотивами по теме событий в Дохе, у меня будет что ему доложить.

— Добро. У меня, кстати, есть к тебе одна просьба.

— Да?

— Нужен эксперт, хорошо знающий внутренние дела Катара.

— Таких людей немного, — задумчиво сказал полковник. — Но я знаю, к кому можно обратиться. Что именно тебя интересует?

— Клан Аль Тани. Оппозиция ему. А также любые подробности, касающиеся покушения на эмира, имевшего место в сентябре две тысячи одиннадцатого года.

Когда Антонов вошел в предбанник, где сидел Игорь, из его собственного кабинета донесся телефонный зуммер. Виктор Михайлович прошел в помещение, снял трубку, назвал свой личный номер. Оператор соединил его с тем человеком, который решил воспользоваться этой закрытой линией.

— Виктор, это опять я! — прозвучал в трубке странно взволнованный голос Митрохина. — Ты уже слышал новость?

— Какую именно, Павел Николаевич? Что произошло?

— Мне только что сообщили, что на одного из сотрудников посольства Катара сегодня было совершено покушение!..

У Антонова похолодела душа.

— Здесь, в Москве? — стараясь оставаться спокойным, спросил он. — Подробности уже известны?

— Это был подрыв, — резко сказал Митрохин. — ЧП произошло возле офисного здания на Коровьем! Вроде бы смертник подорвался, — уточнил полковник. — Я пока не знаю, жив или нет катарский дипломат.

Глава 15

База «Эс-Сайлия» находится к югу от катарской столицы, неподалеку от окраины и южного отрезка второй кольцевой дороги. Объект занимает немалую площадь. На плоской пустынной поверхности сгрудились десятки ангаров, пакгаузов, боксов для хранения техники. Все это окружено несколькими рядами столбов с колючей проволокой. Здесь же возведены казармы для личного состава бронетанковой бригады США. Она сейчас не развернута до полного состава, но вся техника стоит именно на этой базе.

В центре базы устроен огромный плац, на котором могут построиться пять тысяч человек. По другую его сторону видны приземистые строения штабных модулей с тарелками спутниковых антенн и мачтами УКВ. Здесь же размещается персонал резервного пункта Объединенного командования ВВС США, а также частей противовоздушной обороны, базирующихся в Катаре.

Иван Козак на собственном опыте выяснил еще одну интересную вещь. Именно в этой части базы, в неприметном сером здании был оборудован местный аналог печально известных секретных тюрем ЦРУ.

Два массивных внедорожника миновали ближний к городу КПП, охраняемый американскими военнослужащими. Козак и его освободитель, человек, которого Иван теперь уже вполне мог называть старым знакомым, ехали во втором автомобиле. В удлиненном салоне «Хаммера» свободно поместились четверо мужчин: господин Халид аль-Валид, его гость, а также двое габаритных охранников в темных костюмах и солнцезащитных очках.

Эти тоже с виду местные жители, как и тот человек, который сел за руль. Пиджаки расстегнуты, под мышкой у каждого кобура. Устроились они в средней части салона, лицом к боссу-арабу и мужчине европейской внешности, которого тот только что вывез из тщательно охраняемой военной базы.

Их глаза, прикрытые очками с чуть затемненными линзами, сторожили каждое движение европейца. На запястьях Козака теперь не было наручников, но он сейчас, в таком окружении, не ощущал себя свободным человеком, хозяином положения, вольным делать все, что ему заблагорассудится.

Некоторое время в салоне «Хаммера» царило молчание. Машины по радиальной дороге выбрались на ближнюю кольцевую. По правую руку уже виднелись городские кварталы окраины Дохи.

Араб слегка коснулся руки Ивана, сидящего рядом, повернулся к нему и спросил:

— Вы, наверное, голодны? Мне сказали, что вы отказывались от приема пищи. На вас просто лица нет, дружище!

У Козака и вправду слегка кружилась голова. За последние трое суток у него во рту не было даже маковой росинки. Сказывалось и постоянное нервное напряжение, тревога не столько за себя, сколько за Анну.

— Я в норме, — каким-то странным, как будто даже чужим голосом сказал Иван. — Куда вы меня везете?

— Мы едем в центр. Там я вас передам другому человеку. Без его содействия, непосредственного вмешательства я не смог бы забрать вас из того места, которое мы только что покинули.

— Зачем? — спросил Козак.

— Что вы имеете в виду? Хотите знать, зачем вам встречаться с тем человеком, о котором я только что сказал?

— Зачем все это? Чего ради я вам понадобился, господин Халид аль-Валид?

— Хотите знать правду?

— Да, конечно. Но сначала я желал бы услышать, где сейчас находится моя жена.

Араб улыбнулся краешками губ и заявил:

— Вы, должно быть, сильно любите ее, не так ли?