Опасное наследство - Элисон Уэйр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она садится на трон, все в зале облегченно вздыхают, и Нортумберленд, не скрывая торжества, целует ей руку и клянется в верности до самой смерти, после чего его примеру следуют все остальные лорды.
После этого Джейн выглядит спокойнее, и когда наступает моя очередь целовать ее руку, она обнимает меня и шепчет мне на ухо, что я должна радоваться, потому что истинная вера в королевстве теперь будет сохранена, и что я служить ей, как только все будет устроено. Меня переполняют возбуждение и радость, потому что моя сестра приняла корону и признана законной королевой Англии. А я теперь вторая леди королевства. Все слышали, как Нортумберленд назвал меня ее законной наследницей. Кто знает, может быть, когда-нибудь я тоже окажусь на троне!
Кейт
15 июня 1483 года; собор Святого Павла и Кросби-Палас, Лондон
Увидев перед собором Святого Павла довольно плотную толпу людей, Кейт с Мэтти порадовались, что выскользнули из дома сразу после ранней мессы и успели занять место в первом ряду. Они не должны были находиться здесь, и Кейт сочинила целую историю, объясняющую их отсутствие: сказала отцу, что они якобы хотят прогуляться по Стрэнду и посмотреть на построенные там великолепные дома. Герцог смерил ее одобрительным взглядом.
— Ты становишься такой взрослой и красивой, — задумчиво сказал он. — Вскоре мне придется подыскать тебе мужа. Но пока еще рано. Хочу еще какое-то время побыть рядом с тобой.
Отец давно уже не говорил с дочерью таким нежным тоном, и теперь от его слов знакомая волна любви к нему нахлынула на Кейт. Отец оставался таким же, как и всегда, поводов для беспокойства у нее было. Он не изменился, просто на его плечи легла тяжелая ноша забот о королевстве, приходится противостоять тем, кто завидует его власти. В глазах герцога ясно читались печаль и тревога. Кейт порывисто обняла его.
— Мы вернемся к обеду, — сказала она.
Именно герцог и принес известие о том, что госпожа Шор сегодня утром будет подвергнута публичному наказанию как блудница и колдунья в соборе Святого Павла. Кейт и Мэтти очень хотели своими глазами увидеть эту безнравственную женщину, которая наводила злые чары на герцога и сумела приворожить покойного короля и лорда Гастингса. Однако в глубине души девушки понимали, что отец и мачеха Кейт не одобрят их желание присутствовать при церковном наказании госпожи Шор. Благовоспитанные юные леди не должны проявлять интерес к такого рода зрелищам.
Чтобы не привлекать внимания, девушки оделись попроще, сняли все украшения и в таком виде отправились в путешествие по бурлящим улицам Лондона. И вот теперь они в числе других зевак в нетерпении стояли перед собором. Вскоре раздались крики: «Идет! Идет!» Появилась небольшая процессия: шериф и его пленница, а также стражники, сопровождавшие их. Как только люди увидели госпожу Шор, в толпе начался гвалт: несчастная женщина шла босиком, завернувшись лишь в тонкую материю, которую одной рукой плотно прижимала к своему пышному телу. В другой руке она держала горящую свечу, символ раскаяния. Люди показывали на нее пальцами и улюлюкали, большинство мужчин свистели и отпускали скабрезные замечания.
— Отпусти свою простыню, красотка! — прокричал простолюдин в сермяге, стоявший слева от Кейт.
— Теперь понятно, что в ней находил король Эдуард! — заметил его спутник.
Кейт тоже обратила внимание на то, насколько красива была проходившая мимо нее госпожа Шор: длинные, медового цвета волосы; безупречная кожа; изящные руки и ноги; округлые белые плечи; да и остальные ее прелести были отчетливо видны под тонкой тканью.
— Как специально родилась для постельных утех, — сказал человек в сермяге.
— Она совсем не похожа на ведьму, — прошептала Мэтти на ухо Кейт.
Та хихикнула:
— А ты кого ожидала увидеть? Старую каргу с метлой и черным котом на плече? Нет, госпожа Шор очень хорошенькая. Посмотреть на нее — ни за что не поверишь, что она способна заколдовать кого-то, но мой отец не стал бы предъявлять ей ложные обвинения.
Госпожа Шор казалась смущенной — ей было трудно одновременно держать свечу и прикрывать свои срамные места. Бедняжка смотрела на мир страдальческим взором.
— И что теперь с ней будет? — недоумевающе спросила Мэтти.
— Отец сказал, что она отправится в тюрьму, — сообщила подруге Кейт. — Но ненадолго. Просто в назидание другим.
Позорная процессия вошла в храм и оставалась там какое-то время.
— Нам некогда ждать, — сказала Кейт. — Пошли-ка отсюда. Мы должны еще побывать на Стрэнде, чтобы рассказать дома, что там видели.
И, протолкавшись сквозь толпу, девушки двинулись вниз по Ладгейм-Хилл и затем вышли на Флит-стрит.
Они вернулись в Кросби-Палас возбужденные, опоздав к обеду. Герцог и герцогиня уже сидели за столом на возвышении в зале, и когда Кейт, извинившись, юркнула на свое место, слуги разносили блюда. Анна улыбнулась, а Ричард Глостер вопросительно поднял бровь и поинтересовался:
— Ну как, понравилось на Стрэнде? Что-то тебя долго не было.
— Мы потом еще зашли помолиться в церковь Святого Клемента Датского, — сказала Кейт.
— Я рад, что ты растешь благочестивой. — Отец одобрительно улыбнулся. Сам он был очень набожен — служил примером для всех них. И Кейт стало очень стыдно за эту ложь.
Глостер повернулся к жене.
— Я получил письмо от моего солиситора Линома, — объявил он.
Анна наклонила голову. В ее манерах чувствовалось некоторое отчуждение.
— Этот идиот хочет жениться на госпоже Шор.
— И вы ему разрешите? — спросила она.
— Не вижу причин запрещать. Пусть эта шлюха потомится в тюрьме недельку-другую, а потом я ее выпущу. Господин Лином может поручиться за госпожу Шор, вот пусть он потом за ней и приглядывает.
— Она, видимо, уже подверглась церковному наказанию, — сказала Анна.
— Да. И насколько мне известно, немало добрых лондонцев получили удовольствие от этого представления, — усмехнулся Глостер.
Кейт промолчала — она не отрывала глаз от тарелки, надеясь, что отец не догадается об истинной причине ее опоздания. Как все-таки ужасно, что она его обманула.
От этих тягостных мыслей ее избавило появление крепко сложенного человека в герцогской ливрее.
— Прошу прощения, милорд, но есть новости. Маркиз Дорсет исчез из убежища в Вестминстере. — Маркиз был старшим сыном королевы от первого брака, и именно его брата, сэра Ричарда Грея, Ричард Глостер заточил в Понтефракт.
Герцог вскочил из-за стола:
— И куда он направился?
— Боюсь, никто этого не знает, милорд. Однако вполне возможно, что маркиз прячется где-нибудь неподалеку от Вестминстера.
— Оцепите район войсками, возьмите собак и тщательно все обыщите.
— Слушаюсь, милорд.
Человек в ливрее поспешил прочь, а Глостер снова сел с крайне озабоченным выражением лица.
— Дорсета необходимо найти, — сказал он. — Этот человек представляет для меня не меньшую опасность, чем Гастингс.
— Нет сомнений в том, что Дорсет убежал, когда узнал о судьбе Гастингса, — тихо произнесла Анна. — И что вы с ним сделаете, если найдете?
— Это будет зависеть от того, что он сможет сказать в свое оправдание, — резким тоном ответил герцог. Он замолчал и задумался, поглаживая рукой кубок, но к губам его так и не поднес. — Нужно будет усилить меры безопасности в Тауэре, — изрек он наконец. — Кто знает, что на уме у Дорсета. Он может попытаться захватить короля.
— Но в этом случае ему понадобится помощь королевских слуг, а их вы выбирали сами, — заметила Анна. — Они же вам преданы.
— Ой ли? — вздохнул ее муж. — Я теперь никому не могу доверять. Кто знает, может быть, мои враги уже подкупили и слуг. Опасность грозит мне со всех сторон, миледи. Люди, прислуживающие королю, с этого дня должны быть удалены от него.
На лице Анны отразилось огорчение.
— Но как же тогда? Если вы лишите короля слуг, он будет совсем одинок.
Губы Ричарда были решительно сжаты, а глаза смотрели холодно.
— Ничего, я найду королю новых слуг. И вот еще что: я хочу отправить к нему его брата Ричарда Йорка — для компании.
— Вы думаете, королева позволит младшему сыну оставить убежище?
— Если Совет потребует, ей придется подчиниться.
— Но нельзя заставить человека насильно выйти из убежища — это священное право каждого, — возразила Анна.
Герцог кинул на супругу довольно выразительный взгляд:
— Ричард Йорк должен находиться вместе с братом. У меня есть основания полагать, что мать удерживает младшего сына против его воли. А позволь тебе заметить, что Вестминстер был построен моими предками в качестве убежища, а отнюдь не тюрьмы.
Анна ничего не ответила.
— В понедельник я подниму этот вопрос в Совете, — заключил герцог.