Конец сказки - Ярослав Зуев

– Стойте, мужики! – крикнул кто-то и Бандура, кажется, узнал голос Жорика. – Стойте! Так не пойдет!

– Убэры граблю, убю! – предупредил моджахед. – Отвэчаю!

– Вацлав Збигневович голову снимет! – пригрозил Жора. Уезжая, Бонифацкий поручил ему приглядывать за порядком. Теперь приходилось отдуваться за это. Впрочем, пытаться остановить распаленных бандитов именем Боника, было все равно, что тушить лесной пожар при помощи детского пластикового ведерка и совка, годящегося, чтобы забавляться в песочнике.

– Ложил я на Боника хэр! – зарычал моджахед. Из-за двери послышалась возня. Очевидно, боевики сцепились друг с другом. Моджахед был сложен как борец, но и Жорик не производил впечатления рахита. Потасовка быстро переросла в драку. На беду Андрея большинство боевиков приняли сторону моджахеда. Всем хотелось крови и зрелищ, а долбанный бывший егерь Жора только мешал, путаясь под ногами. Жажда мести, охватившая бойцов Витрякова, находилась в прямо-пропорциональной зависимости с расстоянием от Ястребиного до пещерного города, они ничем не рисковали, собираясь отыграться на узнике, а потому были настроены исключительно решительно. Жорика оттеснили в сторону, и он выбыл из игры. Бандура, по другую сторону двери, больше не слышал его голоса, оставшись один на один с бандитами и липким ужасом, парализовавшим его, как яд паука незадачливую муху. Штурм двери возобновился с новой силой. В ход пошла кувалда, очевидно, принесенная кем-то из кладовки. Удары разносились по всему дому, но сердце Андрея, казалось, ухало еще громче. Он не тешил себя надеждами, понимая, что пришел конец.

Сработанная на совесть дверь упорно не хотела подаваться, как не неистовствали пытавшиеся ее сломать бандиты. Один мощный удар следовал за другим, а она продолжала висеть, искореженная, но непобежденная. Затем Андрей услышал, как кто-то в коридоре (вероятно, это был Моджахед) завопил от боли, упоминая пальцы, которые он пришиб. Кувалда вывалилась из рук и громко звякнула, ударившись об бетонный пол. Наступило временное затишье, боевики переводили дух, стоя прямо перед дверью. Кто-то, наиболее деятельный, побежал за ломом, чтобы выдавить зловредный замок. Незнакомый Андрею голос предложил воспользоваться динамитной шашкой из запасов Витрякова, который по-другому рыбачить не умел и не хотел, назло виртуозному специалисту по части удочек и закидушек – Бонику. Но это было бы уже слишком, вариант подрыва двери отвергли, никто не собирался ломать особняк. Наконец, один из бандитов вспомнил о ключах, и выяснилось, что они должно быть, у Дока.

– Сбегай, возьмы, слушай! – распорядился Моджахед.

«Чтоб ты подох», – пожелал ему Андрей, но он, к сожалению, не владел черной магией, и, поэтому, не мог рассчитывать на высокую результативность пожеланий.

– Док не даст, – возразили Моджахеду.

– Сылой забрат! – взбесился Моджахед, после чего произошло некоторое замешательство. Доктора пользуются определенной неприкосновенностью, в особенности среди тех, кто по роду занятий в любой момент рискует очутиться на операционном столе. Наконец, двое или трое головорезов поспешили за доктором, который, скорее всего, находился в противоположном крыле дома, наблюдая за ранеными.

Прошло еще десять, быть может, пятнадцать минут, показавшихся осажденному Андрею несколькими столетиями, прежде чем вернувшиеся бандиты разочарованно сообщили товарищам, что Док велел им убираться, и, естественно, никаких ключей не дал. Известие привело Моджахеда в неистовство, и он клятвенно пообещал выпустить доктору «ванючый кышкы» сразу после того, как с Андреем будет покончено. Штурм двери возобновился с новой энергией, теперь кто-то молотил кувалдой по замку и тот, в конце концов, не выдержал. Сердечник полетел в комнату, как выпущенный из катапульты снаряд, изувеченная дверь распахнулась, в комнату лавиной повалили боевики. В узком проеме произошла давка, но она только отсрочила экзекуцию, выкроив Андрею еще пару секунд.

– Бей его! – закричал кто-то. Бандуру повалили на пол, и начали яростно пинать ногами, а он извивался как червяк, лихорадочно пытаясь вспомнить, в каком фильме видел нечто подобное. На ум пришла картина задержания Фаи Каплан из какого-то черно-белого фильма про Ленина, потом чудовищная боль пронзила поврежденное плечо, изгнав и незадачливую эсерку, и вождя мирового пролетариата, и все остальное, даже страх. Пара тяжелых ударов пришлась в голову, и они стали своеобразным наркозом. Прежде чем окончательно отключиться, Андрей расслышал пару выстрелов, они донеслись издалека, словно где-то, в другой комнате, показывали фильм, и там кто-то в кого-то выстрелил.

– Не думал, Док, что вы такой молодец, – сказал голос, который принадлежал бородатому Жоре. Док, слегка пожав плечами, опустил никелированные хирургические ножницы в контейнер с медицинскими инструментами, металл громко звякнул о металл: ДЗЫНЬ. От этого резкого звука у Андрея дрогнуло веко. Он без сознания лежал на кушетке, но уши продолжали работать, улавливая звуки и транслируя в мозг, хоть тот был далеко, возможно, на противоположном берегу Стикса. Андрей видел сон, гораздо реальнее голосов, казавшихся ему чем-то вроде чужих телефонных переговоров, в которые он вклинился свершено нечаянно. Иногда такое бывает. Сон же был настоящим, а голоса только отвлекали Андрея.

– Никакой я не молодец, – проговорил док. – Просто, терпеть не могу, когда десятеро избивают одного. – Вообще, когда кого-то избивают. Это потом так тяжело починить…

– Охотно верю, – сказал голос Жоры. – Слушайте, Док, а откуда у вас такой пистолет?

– Какой такой? Подай-ка мне во-он ту миску и свежий бинт.

– Ну, здоровый…

Андрей услышал треск рвущейся упаковки. Жора достал бинт и передал Доку.

– Осторожно, не расплескай воду, – предупредил доктор. – А пистолет у меня, если хочешь знаешь, из Приднестровья. Там такого добра хватало, вот и я взял, на всякий случай. Не думал, если честно, что пригодится, но… как говорится, человек предполагает, а…

– Воевали, Док? – поинтересовался Жорик. В голосе чувствовалось уважение.

– Чинил воевавших, – вздохнул врач. – Кого еще было можно.

Какое-то время никто не проронил ни слова. Доктор колдовал над поврежденным предплечьем Андрея, Жора помалкивал, чтобы не болтать под руку. Наконец, врач оторвался от работы, попросив подкурить для него сигарету.

– Здорово вы их шуганули, Док, – сказал Жора, справившись с этим поручением. Дымящаяся сигарета перекочевала из его губ в рот доктору. Врач глубоко, с чувством затянулся.

– Да уж. Вопрос, надолго ли? – произнес он, выпустив дым через ноздри. Ловко сломал наконечник стеклянной ампулы, обернулся к собеседнику:

– Одноразовый шприц распечатай.

– Скорее бы Вацлав Збигневович вернулся, – вздохнул Жорик, передавая шприц.

– Да уж, скорее бы, – согласился врач. Оба прекрасно понимали, что доморощенные линчеватели вовсе не отказались от своей затеи, а просто отступили, до поры до времени. И, когда надумают взять реванш, мало не покажется не только пребывающему в беспамятстве молодому человеку, но и им самим, может статься, будет несдобровать.

– Если этому чокнутому Джабе снова приспичит сюда вломиться…

– Приспичит, можете не сомневаться, док, – заверил Жорик, сопроводив печальный прогноз вздохом. – Он, я вам так скажу, давно с головой не в ладах, а как из Абхазии вернулся, так вообще с катушек слетел…

– Участвовал в конфликте? – машинально спросил врач.

– И не в нем одном, – безрадостно кивнул Жорик. – Проще сказать, какую горячую точку эти два отморозка упустили, Джаба и его ненормальный брат. – Он понизил голос. – В Нагорном Карабахе были. В Приднестровье, опять же… В Абхазии, как я сказал. Да везде, короче, где стреляют. И платят бабки, естественно.

– Подай-ка скальпель, – попросил доктор, отложив использованный шприц. – Чертовые уроды. Все мои старания – коту под хвост. Вообще понять не могу, как парень остался жив.

– Он совсем плох? – спросил Жорик.

– Плох, Жора, не то слово. Надо будет нагреть воды. Чайник. Нет, пожалуй, лучше два…

– Сделаем, Док, не вопрос. Сейчас идти?

– Лучше поручи кому-то. Тому попроси, что ли… А пока, ступай-ка сюда, подержи-ка ему руку. Во-от так. Очень хорошо.

– Вы вот стараетесь-стараетесь, док, – проговорил Жора, наклоняясь вперед и понизив голос, – а потом эти конченные отморозки придут…

Врач, в ответ, только скупо пожал плечами, дав понять: чему быть, того не миновать…

– Я вам больше скажу, – продолжал Жорик. – Этот-то, – он показал на безмолвное тело Андрея, – и так почти того, вы, конечно, извините, вы все делаете, стараетесь. Но, как я понимаю, терять ему нечего. А вот мы с вами – вполне можем под раздачу попасть. Леонид Львович, он себе таких бойцов подбирает, безбашенных, что… если с цепи сорвутся, Док, то и Вацлав Збигневович – не поможет.