Возмездие в рассрочку - Сесил Форестер

Но что еще более странно: каким ловким стратегом ни была мадам Коллинз, именно она невольно способствовала приближению развязки. Деньги, что она получала от мистера Мабла, лишь разожгли ее аппетит. Ее тайный счет в банке рос как на дрожжах. И все же он был еще слишком мал, чтобы стать опорой для осуществления ее планов, хотя туда же уходили и те крохи, которые мадам Коллинз урывала из сумм, выдаваемых мужем на хозяйство… Словом, мадам Коллинз была в высшей степени недовольна тем, что миссис Мабл загородила ей путь к источнику денег.

Миссис Мабл действительно ей очень мешала. Было ясно, что мистер Мабл никогда не оставит дом без присмотра, не согласится оторвать взгляд от голого клочка земли позади дома. Мания его становилась тем сильнее, чем больше времени он ей посвящал. Прежде, когда он ежедневно ездил на службу, как-то само собой разумелось, что во время его отлучки с клумбой ничего не случится; теперь, привыкнув следить за ней постоянно, он стал бояться оставить ее даже на час. Так что встретиться с ним вне дома мадам Коллинз уже не могла; в доме же постоянно торчала жена.

Мадам Коллинз рвала и метала. Ее банковский счет за неделю подрастал всего на несколько шиллингов; а ведь мог бы — на фунты… Она боролась отчаянно. Общаясь с миссис Мабл, она истекала медом, но втереться в доверие к ней не могла. Миссис Мабл была настолько поглощена мыслями о муже, что не решила даже той проблемы, которую сама поставила перед собой. Поэтому любое жалостливое, сочувственное слово причиняло ей новую горечь; ей казалось: тот, кто выражает ей сочувствие, знает о ее беде больше, чем она сама. Кроме того, миссис Мабл воспитывалась в такой среде, где пьяница муж считается очень большим позором. Так что любой намек постороннего человека на то, что ее дорогой Уилл — алкоголик, она принимала в штыки.

Мадам же Коллинз — хотя тогда она считала это ловким маневром — была настолько бестактна, что дала миссис Мабл понять: она знает, что творится с мистером Маблом. И была крайне удивлена, обнаружив, что нанесла этим миссис Мабл настоящую сердечную рану. Охлаждению между ними способствовала еще и другая причина. Теперь, когда миссис Мабл вынуждена была признаться самой себе, что не способна жить как богатая женщина, не умеет и никогда не научится носить хорошее платье так, будто в нем родилась, — она горько завидовала тем, кто удачливей, кто более приспособлен к жизни, чем она. Она терпеть не могла мадам Коллинз — за ее округлую аппетитную фигуру, за ее живость и элегантность. Но свою антипатию она скрывала так же тщательно, как и другие чувства; ту едва заметную пугливую искорку неприязни, что сквозила в ее глазах, мадам Коллинз просто не видела. А однозначно быть с кем-то враждебной — на это миссис Мабл просто была неспособна. Так что мадам Коллинз по-прежнему заходила к ним в дом, со сладкой улыбкой щебетала с хозяйкой и, если мистер Мабл был еще во вменяемом состоянии, находила какой-нибудь повод проникнуть к нему в гостиную и оставить там немного гиацинтового аромата, ну и напомнить о своем зрелом, щедром теле, воспоминания о котором иногда все еще обжигали одурманенный мозг мистера Мабла. Правда, даже в такие минуты он довольно быстро утешался тем, что у него есть книги, вдоволь виски и он неотступно стережет свою клумбу.

Мистер Мабл редко был совсем пьян. Да он к этому и не стремился. Цель его заключалась в том, чтобы избавиться от давяще-трезвого состояния, которое жестоко бередило воображение, и достичь блаженной легкости в мыслях, чтобы не додумывать до конца ту цепочку фактов и заключений, которые неуклонно приводили его к пугающему финалу, и в этом финале были разоблачение и казнь. Этой стадии он без особых трудностей достигал уже утром, когда еще не прошел хмель предыдущего дня, и затем поддерживал до самого вечера. Делал он это весьма просто: как только мысли его принимали нежелательное направление, он выпивал стаканчик виски. Метод этот не являлся продуктом длительного экспериментирования: он сложился спонтанно, сам собой, и уже долгое время действовал безотказно. С приятно затуманенной головой он удобно сидел в кресле у окна гостиной, положив на колени какую-нибудь книгу и время от времени заглядывая в нее. Почта теперь ежедневно приносила ему рекламу разных издательств, и мистер Мабл покупал в среднем две-три книги в неделю. Он почти наслаждался жизнью. Иногда ему мешала жена; зато она всегда была под рукой: когда запас виски опускался ниже двух непочатых бутылок, он посылал Энни в лавку за пополнением. Ел он мало, жена еще меньше; дел у миссис Мабл в общем было немного, хотя она, в своей нерешительной, бестолковой манере, с бесконечно большими усилиями, все же поддерживала порядок в доме. Дни ее проходили в бесцельном блуждании по комнатам: она подходила к какой-нибудь вещи, трогала ее, брала в руки — и возвращала на место. Голова была занята другим: она пыталась довести до конца свою мысль.

Первую ступеньку, ведущую к этой цели, она нащупала благодаря все той же мадам Коллинз. Та явилась к ним, как обычно, вечером; мистер Мабл на сей раз почему-то оказался чуть более трезв, чем всегда. Поэтому они устроили в гостиной чаепитие; миссис Мабл соорудила даже какую-то еду. Когда мадам Коллинз засобиралась домой, мистер Мабл, на удивление всем, вызвался ее проводить. Миссис Мабл не протестовала, не это ее терзало — пока не это. Потребовалось некоторое время, пока мистер Мабл надел на ноги туфли — целую неделю он ходил в шлепанцах, — и они ушли. Миссис Мабл осталась в гостиной. Вместе с одиночеством к ней вернулось прежнее беспокойство. Она походила по комнате, трогая, беря в руки и кладя на место предметы. Она что-то искала, сама не ведая что. В сущности, она искала решение своей проблемы.

Миссис Мабл обошла комнату. Несколько минут она стояла у окна, куда целыми днями так упорно смотрел ее муж; за окном было темно, она не видела там ничего, кроме своего отражения. Взяла несколько безделушек с каминной полки — и, повертев, поставила их обратно. Провела пальцем по корешкам книг, тесно стоявших на полках… Нет, все это было не то. Потом вернулась к книге, лежащей на подлокотнике кресла, — той, которую муж, в своей обычной манере, читал целый день. Миссис Мабл взяла ее, полистала. Книга была неинтересная, с непонятным названием: «Справочник по судебной медицине». В одном месте книга раскрылась сама, страницы тут были помяты, потерты: значит, Уилл читал это место чаще, чем всю книгу. Глава называлась «Яды», перед абзацем стоял подзаголовок «Цианиды, цианистый калий, цианистый натрий». Меж бровей миссис Мабл появились слабые морщинки. Она вспомнила давнее утро, на следующий день после неожиданного визита Мидленда. Да, именно эти слова стояли на этикетке того пузырька, что выдавался из ряда реактивов на полке Уилла. «Цианистый калий…» Она прочла, что говорится об этом в книге: «Смерть наступает практически мгновенно. Жертва издает громкий крик и падает, не подавая признаков жизни. На губах выступает небольшое количество пены; тело после наступления смерти часто кажется живым, на щеках появляется легкий румянец, выражение лица не изменяется».

Складки между бровями Энни Мабл стали глубже, дыхание участилось. Она вспомнила, что ей послышалось в полусне той ночью, когда у них был Мидленд… Уилл поднялся в ванную комнату, где держал свои химикаты; потом снова спустился. И тут раздался громкий крик…

Следующее умозаключение было ошибочным, но эта ошибка, как ни странно, лишь укрепила ее подозрение. Энни считала, что слышала шум падения одновременно с криком. Конечно, дело обстояло не так. Молодой Мидленд сидел в кресле, когда Мабл сказал ему: «Самое время выпить», но этого Энни не могла знать. Под влиянием прочитанного она была совершенно уверена, что слышала звук падения… Теперь ей стало понятно, что именно тащил муж по коридору к ступенькам, ведущим в кухню. И еще она знала теперь, почему Уилл проводит все время перед этим окном, следя, чтобы никто не проник к ним в сад… Проблема, терзавшая ее столько времени, разрешилась. Миссис Мабл ощутила безмерную слабость и без сил опустилась в кресло. Все, все, что ее удивляло, сейчас всплыло в памяти, подтверждая правильность ее вывода. Ей пришло в голову, что после того дня у них появились деньги… И вспомнилось, как странно вел себя в то утро Уилл… Все встало на свои места.

Сидя в кресле, измученная, без сил, она услышала, как поворачивается ключ в замке. Она инстинктивно попыталась сделать вид, что ничего не произошло, но у нее ничего не получилось. Муж вошел в гостиную, а книга все еще была у нее в руке, и палец заложен между страницами там, где описывалось действие цианистого калия.

Мистер Мабл вошел в дверь и, увидев жену с книгой в руке, сердито выругался. Не хватает еще, чтобы она копалась в его библиотеке! Он наклонился, чтобы взять у нее книгу. Она не сопротивлялась. Она даже сама подала ему книгу — пускай берет! Но в этот момент та открылась — открылась на странице, где говорилось о цианидах.