В преддверии бури (СИ) - Рудкевич Ирэн

Вот и получалось, что выбора у меня особо и не было. Конечно, Атиас прав, каойи во главе с настоятельницей, и так перепуганные моим исчезновением, едва ли встретит меня тёплыми объятиями и слезами радости. Но мне жизненно необходимо было увидеться с Кайрой — ей единственной я доверяла настолько, чтоб рассказать о том, что со мной произошло, и спросить совета. И, разумеется, я вовсе не стремилась показываться на глаза остальным онарэ.

…Поющих я спрятала в лесу, закопав их под корнями приметного дерева с раздвоенным ударом молнии стволом. И, подобравшись вплотную к Гартен-онарэ, два дня наблюдала за дозорами прежде, чем поняла, что проникнуть внутрь тайно мне не удастся.

Окованные железом ворота, обычно открытые настежь, были заперты на все засовы, на специально расчищенном пространстве перед ними дежурили сразу пятеро стражниц. Количество дозоров на стенах увеличилось вдвое, и теперь они располагались не просто в прямой видимости друг друга, а так, чтобы пущенный одним дозором арбалетный болт долетал бы до соседнего, не успев растерять по дороге свою убойную мощь. Вместе с дозорами на стене дежурили и маги — их фигуры в разноцветных платьях и туниках мелькали временами меж кольчуг и островерхих шлемов стражниц. Гартен-онарэ, ощетинившись остриями пик, будто свернувшийся клубком ёж, опутавшись плотной паутиной настороженных охранных заклинаний, застыл в напряжённом ожидании беды. Наблюдая за всем этим, я задавалась вопросом — что могло произойти тут, что всегдашнее мирное и немного расслабленное течение здешней жизни в мгновение ока превратилось в боевую готовность? И никак не могла отделаться от мысли — а вдруг это связано со мной?

Побродив несколько дней вокруг Гартен-онарэ и так и не найдя ни единой щели в обороне, через которую можно было бы попасть внутрь тайно, мне пришлось признать, что первоначальный план отправился к каргам на обед. И, раз уж я точно решила, что мне нужно встретиться со своей наставницей, придётся идти открыто, прямо через главные ворота, на глазах у всех дозоров. Честно говоря, так себе идея — если меня не расстреляют болтами и заклинаниями издалека (просто на всякий случай), а узнают и пропустят — допросов будет не миновать. Стало быть, нужна достаточно правдоподобная история, причём упоминать в ней тайлеринов, Портал-башню или Атиаса точно не стоит — это я могла доверить только Кайре и никому более.

Тут-то мне вовремя вспомнилась Клара с её многочисленными угрозами, и новый план — отчаянный и дерзкий, сложился сам собой…

— Остановись! — скомандовала одна из стоящих в воротах стражниц, трясущимися руками перехватывая алебарду в боевое положение. — Остановись, а не то…

— А не то что? — не замедляя шага, я выразительно подняла бровь. — Меня зовут Аэрлирен Шалифе, месяц назад я проходила испытание. И теперь у меня есть очень много неприятных вопросов к каойям — например, что именно они сделали, что вместо него я оказалась карг знает где, и почему мне пришлось выбираться оттуда самостоятельно, да ещё и рискуя жизнью.

Чтоб подкрепить свои слова, я выставила вперёд руки — на загорелой коже явственно красовались белые, едва зажившие рубцы от зубов акмана. И краем глаза заметила, как с верха стены тут же ощерились калёными остриями болтов взведённые арбалеты дозора и, с мгновенной задержкой, выглянули острые когти хитро сплетённого заклинания — разобраться, что за чары сотворила волшебница, мне было не дано, но всем своим существом я ощущала глухую злобу, вложенную в них. Я подавила почти неодолимое желание выставить щит, напомнив себе, что пришла не воевать. Успеется ещё, ежели всё нацеленное полетит вдруг в меня, но покамест — меня просто держали на прицеле.

— Поэтому сей же час зови сюда Лойку или Кайру! — громко, чтоб слышали все присутствующие, приказала я. — Пусть перед всеми объясняются, как же так вышло.

Видимо, было в моем голосе что-то, что заставило юную стражницу ойкнуть и, затравленно переглянувшись с такими же перепуганными напарницами, подчиниться и опрометью броситься внутрь Гартен-онарэ, оставляя меня под присмотром оставшихся на посту товарок.

— Не дви… Не двигайся, — одна из них сделала неуверенную попытку отогнать меня подальше от ворот, замахнувшись алебардой, но выглядело это жалко и смешно — девушка была невысока и тонка, точно тростинка, и длинное древко с массивным лезвием на конце в её руках смотрелось как нечто неуклюже-чужеродное.

— Да счас! — злобно ощерилась я, демонстративно прошлась взад-вперёд, отодвинув плечом наставленное на меня оружие, и смерила её самым презрительным взглядом, на какой была способна. — Ещё раз тыкнешь в меня своей игрушкой — отберу к каргу!

Надо отдать ей должное, хоть стражница и тряслась всем телом, будто в припадке, она и не думала отступать — замерла, и только лезвие алебарды двигалось вслед каждому моему шагу.

Вышагивать перед бледными как смерть (или как увидевшими смерть) стражницами пришлось долго. Успели уже приопустить арбалеты дозорные, магические когти, внимательно наблюдавшие за мной со стены, поблекли — сотворившей их чародейке было нелегко столько времени держать взведённым своё явно очень мощное заклинание, — а умчавшаяся за ворота стражница всё не возвращалась.

Что-то было не так. Я не могла понять, что именно, но смутное ощущение неправильности, появившееся, когда я увидела Гартен-онарэ впервые на моей памяти подготовившимся к обороне невесть от кого, крепло. Здесь за время моего отсутствия явно произошло нечто очень нехорошее.

— Что тут происходит? — раздался спокойный голос от ворот.

Раздувая ноздри, я резко развернулась, набрала в грудь побольше воздуха:

— Что происходит?! Это ты мне объясни, настоятельница, что происходит!

При виде меня по лицу вышедшей из ворот Лойки разлилась смертельная бледность. За спиной её испуганно замерли каойи. Я с надеждой пробежалась взглядом по лицам — Кайры среди встречающих не оказалось.

— С возвращением, Аэр, — настоятельница, надо отдать ей должное, быстро пришла в себя, попыталась улыбнуться бескровными, дрожащими губами. — Благодарение Прародителю, ты жива. Мы боялись, что случилось худшее.

Стражницы, опустив оружие, дружно подались вперёд, прислушиваясь, когти исчезли со стены — чародейка погасила заклинание и, не скрываясь, выглянула из-за зубцов.

— Худшее? — презрительно скривилась я. — Да что может быть хуже? Твои каойи, вместо того, чтоб погрузить в иллюзию, зашвырнули меня в какую-то каргову степь в месяце пути отсюда!

Последние слова я почти выкрикнула.

Настоятельница с растерянным лицом обернулась на каой, будто не знала, что ответить. Внезапно за их спинами показалась хорошо знакомая долговязая фигура, увешанная разнообразными амулетами.

— Да что это с тобой, настоятельница? — зашипела она. — Разве ты не помнишь, что произошло? Разве могла Аэрлирен выжить в том пламени? Это же перевёртыш, дурит она тебя, прикидывается, в доверие втирается.

Я тяжело посмотрела на Клару — глаза каойи, привычно злые, сейчас были наполнены самым настоящим бешенством, но под ним, к вящему моему удивлению, прятался безмерный, едва-едва контролируемый страх. Далеко не трусливая Клара боялась неподдельно — похоже, она и впрямь считала меня перевёртышем, а иначе — магом, при помощи особого заклинания убившим другого мага и на время принявшим его облик. Да ещё эти слова про пламя… Отец-Прародитель, что же тут произошло?

— И как же долго, по мнению уважаемой каойи, перевёртыш будет сохранять чужой облик? — роняя слова, будто увесистые камни, мрачно спросила я. — Пару дней, не больше, так ведь? А потом морок рассеется.

Клара отступила на шаг, схватилась дрожащей рукой за амулеты, пробуждая дремлющую в них силу.

— Тише, тише, — подняла руку Лойка. — Не надо бросаться обвинениями, Клара. Нужно разобраться для начала…

— Разобраться в чём? — почуяв возможность ответного удара, я вздёрнула подбородок, вызывающе глядя на Клару. — Не знаю, что там было за пламя, зато знаю точно, что в день перед испытанием одна злопамятная каойя на весь Гартен-онарэ обещала, что сделает всё, чтоб я испытание не прошла. Так не она ли ради мести…