Солдаты невидимых сражений - Михаил Козаков

— Раз вы приехали получить отчет о состоянии организации, мы можем написать его. Если хотите…

— Ни в коем случае, — решительно возразил гость. — Никаких письменных отчетов. Вообще советую никаких следов не оставлять.

— Пожалуй, правильно, — одобрительно сказал Пришляк, не сводивший с гостя глаз.

Туренко еще раз проверил осведомленность гостя. Задал ему вопрос, знает ли он что-нибудь об оружии для организации.

— А мне говорили, что вы в оружии не нуждаетесь, — ответил гость. — Давайте уточним. Времени с момента ухода наших прошло много. Что-нибудь изменилось?

Тогда Туренко рассказал, что оружие хотели перепрятать в более укромное место, но оказалось, что ящики сгнили и винтовки сильно заржавели. Пришлось раздать их на руки самым надежным.

В полдень на второй день к Туренко приехал Владимир Конопля с неприятной новостью. Его дядя Яков за уклонение от уплаты налогов арестован и осужден народным судом, а вместе с ним еще два хуторянина, оба из организации.

— Плохо дело! — приуныл Пришляк. — В руках Якова связи с другими районами. И надо же ему было доводить дело до суда.

— Это все Донец! — кричал Владимир. — Его работа! Убрать его давно пора!

— Не советую делать это сейчас, — вставил свое слово гость.

— Почему?! — вскипел Конопля.

— Подумайте хорошенько, — еще спокойнее ответил гость.

— Правильно, этого пока не надо, — кивнул Туренко. — Уберем Донца, тогда можем многих недосчитаться.

Когда пришла пора собираться в обратный путь, гость взял со стола местную газету и сделал из нее вырезку, которую связной должен был предъявить в дополнение к устному паролю. Туренко спрятал газету в тот же сундучок и предусмотрительно заметил:

— Если вырезка затеряется, пусть связной назовет место, где хранится газета…

В Береговом Пришляк по указанию гостя купил билет, на пароход, но не до Приднепровска, откуда тот приехал, а в противоположную сторону. «Осторожный, — подумал Пришляк. — Такой не подведет».

Когда пароход отошел от пристани, гость вышел на палубу и свободно вздохнул. Здесь можно было наконец стать самим собой — Мовчаном, сотрудником Приднепровского отдела ГПУ. Он мог теперь в спокойной обстановке осмыслить полученный материал. Кулаки, петлюровцы — кто только не носил за пазухой камня против Советской власти!

Не случайно именно Мовчан был послан в логово зверя. Рабочий Алчевского металлургического завода, комсомолец, он в 1920 году ушел в Красную Армию, дрался с белогвардейцами. Был начитан, производил впечатление серьезного, уверенного человека. По выражению его лица нельзя было определить его душевное состояние. В оценке материалов Мовчан успел зарекомендовать себя трезвым и объективным работником. Кроме того, он был сравнительно новым человеком для округа и его совсем не знали в районах.

Потом, во время следствия, Туренко в порыве откровенности признался, что он и Пришляк договорились, когда «наведывались к лошадям»: при малейшем подозрении ликвидировать гостя и подбросить труп куда-нибудь близ переселенческого поселка.

Мовчан впервые выполнял такое сложное и рискованное задание. Этот экзамен на чекистскую зрелость он выдержал с честью. О всех мероприятиях по разоблачению антисоветской деятельности кулачества было доложено секретарю окружкома партии Андрееву. Он порекомендовал осторожней относиться при арестах к людям, случайно попавшим под влияние антисоветской организации.

С помощью партийно-советского актива и работников милиции главари и наиболее деятельные участники контрреволюционной организации были арестованы и доставлены в окружной центр. Вести следствие поручили мне и товарищу Кузьмину, недавно направленному в органы ГПУ окружкомом комсомола. Нам, молодым коммунистам-чекистам, предстояло разоблачить более двадцати активных врагов, искушенных в борьбе с Советской властью. Они готовились к вооруженному восстанию, которое должно было произойти в случае войны. Надежды на это подогревались враждебными выступлениями реакционных деятелей из-за рубежа, а также осложнениями международной обстановки.

Пришляк, как человек военный, разрабатывал планы боевых выступлений. В 1927 году он устроил в Береговом двух белогвардейских офицеров. Владимир Конопля готовил флаг и антисоветские листовки. Все это вместе с оружием он спрятал на чердаке молитвенного дома. Эти вещественные доказательства помог найти комсомолец Павло Пшеничный. При обысках было найдено много оружия. У Туренко в кармане обнаружили заряженный пистолет. Воспользоваться им ему не удалось.

Большие планы были у врага, но чекисты сорвали их осуществление.

И. Лебедев

РОЗОВЫЙ ЖЕМЧУГ

— Иван Семенович! — сказал начальник, обращаясь к своему подчиненному, работнику разведки. — Послушай-ка, по полученным сведениям, в Париже готовится для отправки в Союз группа террористов, имеющая задание освободить опаснейших контрреволюционеров, попавших в наши руки. Сообщается, что один из участников этой группы — Иван Васильевич Красиков. Он офицер миллеровской армии, бежал в Норвегию после разгрома Северного фронта. Живет сейчас в Париже, бедствует, работает привратником в бистро на Монмартре. Женат. — Иван Семенович задумался, а начальник продолжал: — Дело это поручается тебе. Мы доставим тебя в Гамбург, а там придется самому пуститься в «плавание». Если нужны еще какие-либо сведения, получи их у Петра Николаевича.

В Гамбурге Иван Семенович достал нужные документы и поехал в Париж. Нанял комнату у давно осевшего в Париже русского еврея из Полоцка — Михаила Чевника. Хозяин торговал безделушками для дам и жил не бедно, но и не богато. В свое время он был бундовцем, затем примкнул к большевикам. Оказавшись за границей, женился на француженке, погряз в семейных и торговых делах и постепенно отошел от политической деятельности, но продолжал симпатизировать большевикам и революции.

О Красикове Чевник ничего не знал, но о жене его слышал. Была она из поповской семьи, терпела много неприятностей от спившегося мужа. Одна клиентка из русских была знакома с ней, и Чевник обещал добыть необходимые подробности.

Иван Семенович решил, что ждать, пока он получит эти сведения, не стоит, нужно самому начать поиски Красикова. Обойти все кафе и рестораны на Монмартре — дело почти невозможное. С чего же начать? У Чевника он выяснил, где обычно встречаются бывшие офицеры.

— Этих можно повсюду найти, но некоторые победнее обычно бывают в «Ампире».

Захватив с собой жемчужину на ниточке, Иван Семенович отправился в «Ампир». Там было шумно. Русская речь слышалась повсюду. Кто-то рассказывал о своих подвигах во время гражданской войны, кто-то, потрезвее, говорил, где можно найти работу.