Хладнокровное предательство - Чарльз Тодд

Ратлидж понял: если мальчик наткнулся на лежащих в снегу овец, он мог пристроиться к ним и превратиться в еще один занесенный снегом бугорок. Возможно, овцы спасли Джоша в ту ужасную воскресную ночь. Но что с ним случилось потом, когда опасность миновала? Почему на следующее утро он не пришел в полицию или к людям, которым доверял? Почему он так боялся обратиться за помощью?

— Расскажите об овцах, — попросил он, идя за проводником. Они поднимались еще выше, и у него на морозе сбилось дыхание. Если уж овцы умеют выживать в таких условиях, возможно, у них стоит кое-чему поучиться.

— А что рассказывать-то? — спросил Дрю, который почти не запыхался. — Ягнятся они в конце апреля или начале мая, когда на нижних пастбищах трава зеленее и кто-нибудь может за ними приглядывать. Стрижка в июле. Хозяину обычно помогают собаки — помесь колли и овчарки. Собака загоняет овец в хлев или выгоняет оттуда.

— Овечьи тропы близко подходят фермам? За какое время мог мальчик, выросший в городе, хорошо их изучить?

Дрю хмыкнул:

— От моей фермы до подножия ближайшей горы надо пройти мили три. А у Элкоттов ферма стоит прямо у подножия, со двора можно подняться до самого перевала. Туда ведет скотопрогонная тропа.

Может, мальчик наткнулся именно на такую тропу?

Ратлидж шел по следу проводника. Казалось, Дрю без труда находит твердые, ровные места, как будто видит сквозь глубокий снег знакомую тропу, по которой хаживал много раз. Ратлиджу не везло — он часто спотыкался. Ходьба по глубокому снегу отнимала много сил. Хорошо, что они лезут в гору по прямой, а не огибают склон. Позже, к счастью, пришло второе дыхание.

Он заметил тонкую струйку дыма, поднимавшуюся из такого места, где трудно было заподозрить наличие человеческого жилья. Но когда глаза начали различать подробности, он разглядел тень от островерхой крыши и спросил:

— А там чья ферма?

— Ингерсонов. До нее далеко идти, мальчик не добрался бы. Правда, мы и к Мэгги заглянули на всякий случай. Разбудили ее. Ух и ругалась она! А язычок у нее острый.

Ферма Ингерсонов. Ратлидж живо представил карту, лежащую на кухонном столе; про нее рассказывал кто-то из спасателей.

— Да-да, понятно. А дальше ферма Петерсонов. Там дом Халднеса, — сказал Ратлидж. Плоская поверхность карты словно ожила перед его глазами. Теперь он гораздо лучше представлял себе местность. Видел куски плодородной земли или пастбища, рядом с которыми находилось жилье. В любом из этих мест мальчик мог укрыться.

Дрю следил за лицом Ратлиджа.

— Ага, вот и вы начали видеть.

Ратлидж обернулся и посмотрел на Эрскдейл. Гостиница казалась лишь точкой сбоку от извилистой ленты дороги. Чуть поодаль стояла приземистая церковь. Лавки напоминали кукольные домики, лишенные человеческого тепла.

Колени у него не гнулись, под слоями толстой одежды по телу струйками лился пот. А предстоял еще обратный путь.

— Понимаю, как трудно пришлось спасателям, — сказал он. — Но я надеялся увидеть… где-нибудь… такое место, о котором знал мальчик и где он мог бы спрятаться.

Тени в горах обманчивы. Небольшой камешек издали кажется огромным, как дом; тонкая черная линия может обозначать верх каменной стены. Под снегом не заметны расщелины и глубокие овраги. В лощинах снег стал рыхлым, почернел; обледенелые края с торчащими пучками травы и мха скрывали глубокие проталины. Здесь легко было обмануться и заблудиться. Возможно, и Джош сейчас лежит в каком-нибудь ущелье, невидимый под снегом, живой или мертвый.

Хэмиш, который довольно долго молчал, вдруг подал голос: «Его как будто поглотила земля и не хочет отдавать назад».

— Ладно, пошли дальше, — сказал Ратлидж, но Дрю покачал головой:

— Нам надо успеть вернуться до того, как стемнеет.

Ратлидж нехотя послушался, сообразив, что завтра он может на машине объехать несколько окрестных ферм. Для этого ему проводник не нужен.

Бросив последний взгляд на долину, обступившие ее холмы и горные хребты, он спросил:

— А если мальчик где-то нашел убежище в самую первую ночь и остался жив? Что тогда?

— Мы бы увидели его следы. Он бы не пошел дальше, пока не прекратился снегопад.

— Как по-вашему, Джош Робинсон погиб?

Дрю глубоко вздохнул и тихо ответил:

— Да.

Его короткий ответ был таким же холодным, как льдинки под ногами и ледяной ветер, задувавший с высоты.

— Сейчас будем спускаться. Ступайте по моим следам, — велел проводник. — Скоро стемнеет, легко и провалиться.

Ратлидж повиновался, прекрасно понимая, сколь обманчивы заснеженные горы. Многочисленные ловушки караулят беспечного чужака. Один раз он остановился и сунул руку в сугроб — на его поверхности после дневной оттепели образовалась корка наста. Рука провалилась до локтя в расщелину между камнями.

Вот так же и убийца мог сунуть руку в снег и спрятать револьвер. Теперь его уже не найти…

Тени в ранних сумерках быстро удлинялись. Ратлидж пустился вдогонку за Дрю. В Эрскдейле в одном доме за другим зажигали свет, и сверху городок стал похож на яркие, но не слишком аккуратные бусы, нанизанные на нитку дороги.

Глава 16

Все постояльцы собрались на кухне к позднему ужину. Сидели за столом мрачные, насупленные. Иногда кто-то пробовал завести разговор, но после нескольких реплик беседа умолкала, и каждый погружался в собственные мысли. На кухню спустилась даже миссис Камминс. К своей еде она едва притронулась. Время от времени она вставляла замечание, не имевшее никакой связи с тем, что говорили другие.

Один или два раза она осведомилась, не видел ли кто-то ее мужа.

— Гарри всегда первым садится за стол, — невпопад пояснила она.

Элизабет Фрейзер ответила:

— Гарри скоро вернется. Он ведь отправился на поиски с одним из отрядов.

Почти все поисковые партии уже вернулись. Последняя попытка найти маленького Джоша окончилась неудачей. Пока Ратлиджа не было, пришло сообщение от сержанта Уорда. В записке было написано: «Мы дошли до точки».

Миссис Камминс расстраивало и то, что ее постояльцы ужинали на кухне. Она не однажды предлагала разжечь камин в столовой, где всем будет удобнее.

— Там так красиво…

Ратлидж уже успел осмотреть столовую. Она находилась на западной стороне, солнце не проникало туда до середины дня. Поэтому, несмотря на красивый камин, старинные дубовые стулья с резными спинками и овальный дубовый обеденный стол с толстыми ножками в форме львиных лап, там было холодно и неуютно. Стоящие на буфете две статуэтки стаффордширских спаниелей уныло смотрели на входящих; Ратлидж посветил фонарем на большую супницу, и ему показалось, что украшающий ее фарфоровый фазан вот-вот взлетит. По словам Элизабет Фрейзер, в столовой уже давно не накрывали.

— С середины сентября у нас не так много постояльцев, — призналась она.

На то, чтобы разжечь огромный камин и согреть просторную комнату, ушел бы не один час.

— Может быть, завтра вечером, когда ваш муж вернется домой, — ответил Ратлидж, чтобы отвлечь миссис Камминс.

— Гарри даже не додумался прислать мне весточку, — брюзгливо заметила хозяйка гостиницы. — Как по-вашему, почему от него до сих пор ничего не слышно? Вдруг и с ним что-то случилось? Я всегда так за него волнуюсь! Может, они наткнулись на другие трупы?

Ее слова словно всколыхнули всех. Никто не мог больше сдерживать чувства. Джанет Аштон досадливо воскликнула:

— Конечно, за такой срок уж можно было найти хоть что-то! Следы Джоша, ямку в снегу, где он укрывался от ветра, оброненную перчатку! Те, кто пошли на поиски, отлично знают местность и способны ориентироваться даже ночью, под проливным дождем! Здешние овцеводы часто хвастают, что находят заблудившихся овец. Они не раз находили раненых туристов, несмотря на густой туман, который спускается на Эрскдейл на несколько дней. Местные утверждают, будто могут сказать, где они находятся, по очертаниям камней под ногами или по запаху…

Миссис Камминс, встревожившись, ответила:

— Хотите сказать, что мой муж и остальные не выполнили свой долг? Не может быть! Мистер Робинсон, неужели вы тоже так считаете?

Робинсон поднял измученное, напряженное лицо. Джанет быстро покосилась на бывшего зятя:

— Извини, Хью. Не хочу тебя огорчать, но ожидание действует мне на нервы. Всякий раз, как кто-то подходит к двери, во мне оживает надежда и тут же умирает, когда я слышу, что по-прежнему нет никаких новостей. Я не могу спать, просыпаюсь при малейшем шорохе. Должно быть, ты чувствуешь то же самое. У нас всех нервы на пределе.

Элизабет Фрейзер, пытаясь ее отвлечь, поменяла тему:

— Ну да, а вам ведь еще и больно. Может, послать за доктором Джарвисом?

Но Джанет уже развернулась к Ратлиджу:

— Жаль, что я не знаю, о чем вы говорили с Полом Элкоттом! Жаль, что вы не взяли меня с собой. Вы не знаете его, инспектор! Не знаете, каким он может быть хитрым и уклончивым! Джералд тоже меня никогда не слушал. Он жалел младшего брата и во всем ему потакал по примеру их матушки. И посмотрите, чем все закончилось!