Армагеддон. Книга 1 - Аллан Коул

Взглянув на Симионта, было нетрудно понять, что для него всё, кроме обрушившегося удара, потеряло смысл.

– Не желает ли почтенный Симионт воспользоваться правом главнейшего донацианта, чтобы первым высказать своё мнение по поводу плана наших дальнейших действий? – преувеличенно вежливо поинтересовался Аполлион; выждав паузу, он продолжил говорить: – Что ж, раз уважаемый сэр Симионт не желает участвовать в обсуждении, я предлагаю высказываться всем желающим.

– Я предлагаю провести расследование. Полное, всестороннее и объективное, – поспешил заявить Мамри. – Нужно выяснить все обстоятельства, сопутствовавшие…

– А тем временем начнётся война, – подсказал лорд Сирр.

– Немного времени у нас есть в любом случае, – ответил Инфелиго. – Маловато, конечно, но лучше, чем ничего. А расследовать я предлагаю отправить… – Он замешкался, подыскивая подходящего кандидата.

– Кого-нибудь из воинов нашего корпуса? – предложил Аполлион.

– То есть как? – ошарашенно спросил Ауэркан. – Послать на расследование одного из бойцов…

– Да-да, из корпуса «Одиссей», разумеется. – Пилиардок довольно улыбался.

– Ну уж нет! – взвыл Ауэркан. – Я не идиот, как, впрочем, и мои мудрые собратья по Совету. Я требую, чтобы расследование вели двое. Два человека! По одному с каждой стороны. Одного из «Одиссеев» и одного из Церкви Меча. Я уверен, что тогда мы в самое ближайшее время получим полные и объективные донесения.

– И вдобавок – прорву грязи: склоки, конфликты, заговоры… – зло произнес Пилиардок.

– Гром и молнии! – взревел его оппонент. – Это твои заговоры следует расследовать, а не бояться других!

– Господа, господа, – примирительно обратился Аполлион. – Лично я полагаю, что мудрый Ауэркан предложил весьма разумный план, которым нам следует воспользоваться. Двое следователей – по одному с каждой стороны – залог объективности следствия.

– Не стоило бы забывать и о полиции Объединённых Планет, – вставил Сирр.

– Согласен! – кивнул Аполлион. – Очень любезно с вашей стороны напомнить об этом, мой благородный друг. Посредник, нейтральный наблюдатель, непредвзято оценивающий ситуацию и разводящий не в меру субъективных следователей, выставленных каждой из сторон.

– Таня Лоусон, – едва дождавшись, когда председатель закончит говорить, выпалил Пилиардок. – Это лучший магистр расследований…

– Американка… – скривился Ауэркан.

– Эта американка будет отстаивать интересы русских до последней капли крови, если обнаружит, что виноваты в случившемся американцы, – заметил Аполлион. – Я, кстати, знаю эту женщину: нет, какая женщина! – Председатель облизнул губы.

– В любом случае я полагаю, что нам нужно защитить её, обезопасить от возможных недоразумений, – вмешался в разговор Инфелиго. – Что, если она раскопает что-нибудь такое, о чём ей, по мнению кого-то из здесь присутствующих, знать не следует?

Инфелиго посмотрел сначала на Ауэркана, а затем на Пилиардока. Оба оппонента понимающе кивнули.

– Мне скрывать и бояться нечего. Я невиновен, – заявил Ауэркан. – И я обещаю, что ни один волос не упадёт с головы Тани Лоусон.

– Я могу поклясться в том же, – с вызовом сказал Пилиардок. – И точно так же обязуюсь охранять посредницу.

– Отлично, – подытожил Аполлион. – А как мы распорядимся нашими людьми?

– Я прикажу своим людям выяснить, кто несёт ответственность за пуск ракеты, – ответил Ауэркан. – По-моему, выяснив это, мы получим ключ к действительно полному расследованию случившегося. А ещё я прикажу разобраться надлежащим образом с предателями. – При этих словах Хранитель русских бросил красноречивый взгляд в сторону своего недруга – Хранителя американцев. – Оба сотрудника будут докладывать всю информацию своему начальству. Мы должны сделать всё, чтобы избежать мировой войны.

– Да, это в наших интересах, – кивнул Аполлион. – И я полагаю, всем ясно, что информация, которую будут получать правительства обеих стран, должна убеждать только в одном: случившееся с кораблём было результатом трагического недоразумения, рокового стечения обстоятельств, чего угодно – только не злого умысла. Думаю, наши люди справятся с этой задачей. А мы должны быть готовы в любую минуту прийти к ним на помощь.

– Но только после того, как мы закончим наше собственное расследование, – продолжал настаивать Пилиардок, с которым неожиданно согласился Ауэркан.

Симионт вдруг вздрогнул в своём кресле.

– Все спорите? – усталым, вялым голосом поинтересовался он. – Ну-ну, продолжайте, продолжайте… Интересно, что вы будете делать, оставшись без моих щедрых донаций?

В зале повисла долгая пауза, которую наконец оборвал Аполлион.

– Мы обсудим это завтра, друг Симионт, – таков был убийственный ответ председателя.

Очередное заседание Совета Семи было закончено.

Часть третья

ГЛАЗА ДЕМОНА

Глава 12

Похожий на жука скоростной катер стремительно нёсся по реке Рио-Гранде, по фарватеру, обозначенному магическими буями и бакенами. В кабине катера находился Дэвид Келлс. Щурясь от яркого солнца Нью-Мексико, он разглядывал транспортный поток, беспрерывно движущийся вверх и вниз по течению.

В основном транспорт был военным, в чём не было ничего особенного, – почти весь Юго-Запад принадлежал военному ведомству. Запретная зона включала территорию всего Нью-Мексико и значительную часть Техаса, Аризоны и Колорадо.

Саму реку – скорее, гигантский канал с пластоцементными берегами и дном – заполняли военные суда: огромные, похожие на толстые трубы сухогрузы, плоскодонные баржи, транспортные корабли – всё новейшее, выполненное по самым совершенным технологиям. Все они почти бесшумно шли по фарватеру, скользя в нескольких сантиметрах над водой. Коридор «Рио-Гранде» являлся важной составной частью военной мощи Америки на Земле. По этой магистрали из укреплённых пещерных лабораторий колдунов, расположенных в Скалистых Горах, секретные грузы и скрытые от посторонних глаз существа доставлялись в военный космопорт Олд-Ларедо, расположенный на гигантской платформе в Мексиканском заливе.

Всё это Дэвид уже видел не единожды. Он проплывал по этому пути всякий раз, отправляясь в очередную экспедицию на благо хранимой богом Америки, а затем возвращался тем же маршрутом. Так что само по себе речное движение не могло заинтересовать его. Удивляла интенсивность и скорость перемещения кораблей. Обычно на реке всё двигалось несколько лениво, в строгом, раз и навсегда заведённом порядке. В конце концов, это была часть государственной деятельности. И уж если ты присосался к кормушке, пополняемой налогами, то нечего суетиться и без нужды торопить события. Но на этот раз всё было иначе. Дэвид с трудом узнавал привычные корабли, несущиеся по реке на полной скорости, предельно сократив дистанцию, – словно ангелы ада гнались за ними по пятам.

Катер сделал крутой вираж, уворачиваясь от гигантского транспорта-сухогруза, несущегося на всех парах вниз по течению. «В космопорт, наверное», – отметил про себя Дэвид, вновь выводя катер на курс. В борту сухогруза зиял оставленный по чьей-то небрежности открытым один из погрузочных люков. В чреве трюма Дэвид успел рассмотреть батарею джинн-пушек с привязанными к станинам и лафетам бешено воющими и дёргающимися стрелками-ифритами.

Оружие такого типа используется ударными частями в наступлении – для прорыва обороны противника. «Ещё один признак, – подумал Дэвид, – что война скорее всего начнётся в ближайшее время».

Впрочем, это, как и все дальнейшие доказательства, было уже излишним. Дэвид всё понял, едва сойдя с борта посадочного челнока, стремительно, едва ли не излишне жёстко приземлившегося в порту Олд-Ларедо. Всё, что Дэвид видел и слышал, лишь подтверждало слова молоденького лейтенанта, сказанные срывающимся, взволнованным голосом:

– Война, сэр! Война уже почти началась!

Дэвид протёр глаза. Господи, как же он устал! Единственное, что не давало ему уснуть за штурвалом, передав управление магоштурману, было висевшее в воздухе возбуждение – этакий коктейль из взволнованного ожидания больших событий, приправленного изрядной долей чванливого шапкозакидательства и щепоткой ещё не растворившегося страха.

Дэвид понимал, что ещё немного – и он будет брошен прямо в гущу этого закипающего варева.

Генерал Линк дал ему ясно понять это во время их краткой встречи на штабной звезде. Вполне в духе Линка – вызвать подчинённого, не зная толком, что ему сказать, а затем, зачитав пришедший из штаба приказ, пожелать счастливого пути. Но на этот раз Линк был в таком взвинченном состоянии и так близок к истерике, что Дэвиду Келлсу не нужно было и к гадалке ходить, чтобы понять, что ожидает его. Похоже, сбывалось пророчество, которое из поколения в поколение передавали в песне солдаты корпуса «Одиссей», сидя за столом в кают-компании. В припеве этой песни были такие слова: «Брошены кости, брошены кости, и выпало мне сгноить мои кости в далёкой стране – в России, в далёкой стране». Нынче на костях судьбы вырисовывался тот самый жребий, который был обещан песней.