Тайная жизнь растений - Питер Томпкинс

К своей огромной радости Гете обнаружил, что магия и алхимия «вовсе не суеверие, не шарлатанство и не пособие по черной магии». По словам автора книги «Гёте и оккультизм» (Goethe et l'occultisme) Кристиана Лепанта (Christian Lepinte), именно тогда Гёте в поисках разгадки великого чуда природы решил обратиться от образа вселенной механистической к образу вселенной одушевленной. Из работ Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, или Парацельса, Гёте узнал, что эзотерика имеет дело с живой реальностью, а не с пыльными мертвыми каталогами, и поэтому ближе к истине, чем наука. Разгадка тайн живой природы приближает человека к Богу и делает его сведущим в тайнах человеческой души и сил космоса.

Более того, Гёте понял, что природа не раскрывает своих секретов равнодушным к ней людям. Для ботаники растение - что угодно, только не живой организм, имеющий циклы роста и развития. Чтобы понять растение как живое существо, необходимы совершенно другие методы изучения. Для этого перед сном Гёте представлял себе полный цикл развития растения от семечка до семечка. Сам герцог Веймара отдал в распоряжение поэта теплицу в своих роскошных садах, и Гёте погрузился в изучение растений. Его интерес к миру растений подкрепился дружбой с единственным местным аптекарем Вильгельмом Генрихом Себастьяном Бук-хольцем, у которого был целый сад лекарственных и других интересных и редких растений. Совместно они разбили собственный ботанический сад.

В великолепных ботанических садах Падуи, где в свое время прогуливался сам Парацельс, Гёте был восхищен высокой, широкой стеной, увитой лианой с ярко красными цветами — Bignonia radicans. Его внимание также привлекла пальма, чьи веерообразные листья демонстрировали полный цикл развития листа: молодой лист представлял собой простенькую стрелку, но постепенно разделяясь, он превращался в веер, и среди этого вороха вееров совершенно неожиданно появлялась веточка с цветами. Наблюдение этого сложного процесса преображения листьев пальмы натолкнуло Гёте на новую мысль, которая потом стала его доктриной о метаморфозе растений. В одно мгновение он осознал то, что копилось в нем долгие годы изучения растений.

Пальмовый веер дал ему ясйое и четкое понимание того, что простая стрелка и сложный лист с множеством боковых отростков есть лишь разновидности единой первичной структуры - листа2. Гёте заметил, что изменение и размножение органа растения есть не что иное как процесс метаморфоза. Изначально похожие органы растений, изменяясь, могут стать совершенно разными, но все же на виртуальном уровне они сохраняют свое сходство.

Гёте попросил садовника срезать с пальмы листья во всех стадиях развития. Он положил их в картонные коробки и увез с собой в Германию. А сама пальма по-прежнему растет в ботаническом саду в Падуе, несмотря на все войны и революции, прошедшие с тех пор, как рядом с ней стоял Гёте.

В свете своего понимания метаморфоза Гёте пришел к выводу, что природа достигает такого разнообразия в растительном мире путем видоизменения единственного органа-прототипа. «Я долго изучал разнообразие растительных форм, и теперь все больше склоняюсь к мысли, что ни одно растение не имеет предопределенной формы. Напротив, растения легко адаптируются к местным условиям и трансформируются под воздействием различных условий окружающей среды».

Гёте обнаружил, что процесс развития и совершенствования формы растения проходит через три фазы расширения и сжатия. Рост и развитие листвы сменяется сжатием -развитием чашечки и прицветника. Затем из этого бутончика развиваются лепестки цветов, которые мы все так любим. Но за этим снова приходит сжатие: встреча тычинок и пестиков. И наконец, из цветка развивается плод, после чего опять следует сжатие до семени. После завершения процесса из этих шести этапов растение готово повторить цикл снова.

Эрнст Лер (Ernst Lehr) в своей книге «Человек или материя» (Man or Matter) писал, что за описанным Гёте процессом явно скрывается еще один природный принцип, который Гёте никак не выделил. Однако «судя по всему, Гёте прекрасно понимал его суть и его огромное значение для всего живого». Лер назвал этот принцип «самопожертвованием».

Наиболее ярко этот принцип выражен в растении во время превращения зеленого листа в цветок. Развитие цветков сопряжено с ощутимым упадком жизненных сил растения. По сравнению с листом цветок - просто нежизнеспособный, умирающий орган. «Умирающий, чтобы жить» - так можно назвать этот процесс. Жизненные силы покидают этот орган растения, уступая место высшим духовным началам. Тот же принцип работает и в царстве насекомых, когда чрезвычайно выносливая и жизнеспособная гусеница превращается в недолговечную красавицу-бабочку. У человека этот принцип проявляется как направление энергии, полученной благодаря обмену веществ, на работу нервной системы. Без такого перераспределения энергии сознание не могло бы работать в физическом теле. Лер с восхищением наблюдал работу природных сил в растении при превращении зеленых органов (листьев) в разноцветные (цветы). Эти силы перекрывают доступ живительных соков к чашечке цветка. Энергия сока уже не может влиять на развитие цветка, и происходит стремительная и полная трансмутация.

После появления чудесного цветка - этого шедевра растительного мира - растение снова сжимается, направляет все свои силы на крохотные органы воспроизводства. После оплодотворения начинается созревание плода: растение вновь развивает более-менее крупный орган. Затем следует последнее сильнейшее сжатие в виде формирования семени в плоде. В семени растение полностью теряет свой первоначальный вид: ничто в этом крошечном кусочке упорядоченной материи не напоминает былое великолепие листьев, цветов и плодов. Но в этом маленьком невзрачном зернышке заложены огромные силы, способные превратить его в новое растение.

Лер подчеркивал, что в трехфазовом ритме роста и сжатия проявляется основной принцип существования растения.

В период роста жизненная сила растения проявляет себя в развитии его видимой части. В период сжатия жизненная сила покидает свои материальные покровы и устремляется в те сферы, которые можно назвать бесформенным чистым состоянием бытия. Так мы наблюдаем, как духовное начало растения работает по принципу ритма дыхания: вдох - и оно появляется, выдох - исчезает; вдох - оно принимает материальную форму, выдох - снова покидает материю.

Все внешние изменения, происходящие с растением, были для Гёте лишь видимостью. Он пришел к выводу, что природа растения заключается не в этих внешних качествах, но лежит гораздо глубже. Вполне возможно, все многообразие растительного мира можно свести всего лишь к одному растению. Эта причудливая идея со временем полностью переменила ботанику как науку, да что ботанику - всю концепцию мироздания. Эта мысль Гёте дала начало идее эволюции. Метаморфоз стал ключом для понимания всего природного разнообразия. Правда, Дарвин думал, что движущая сила, изменяющая формы живых существ, заключена лишь во внешних факторах, вроде механического воздействия. Для Гёте же причина разнообразия природных форм скрывалась в различных выражениях архетипического организма (Urorganismus), способного принимать любые формы, лучше всего подходящие для текущих внешних условий. Urorganismus Гёте чем-то напоминает идеи Платона.

Согласно философии Аристотеля, каждая частица имеет триединую природу, и, помимо материи, включает в себя и другой принцип: невидимое, но все же в онтологическом смысле реальное существо, отличное от грубой материи. Аристотель называл этот принцип формой. Теософ Елена Бла-ватская, интерпретируя слова Аристотеля, утверждает, что в животном, кроме костей, плоти, нервов и мозга, и в растении, кроме целлюлозы, тканей, волокон и сока, есть реально существующий формообразующий принцип, который Аристотель назвал душой. Прокл назвал ее демоном всех минералов, растений и животных; а философы позднего средневековья дали ей название элементарных духов четырех царств. По мнению Тревельяна, суть философии Гёте заложена в метафизической концепции природы.

Мысль Бога заключена в живом, а не в мертвом, она присутствует там, где идет процесс развития и трансформации. Но как только этот процесс останавливается и все застывает -работа Творца окончена. Поэтому разум в своем стремлении к божественному использует то, что полностью развилось и застыло.

По мнению Гёте, всякая часть растения есть проявление архетипа «листа». Развивая эту мысль, он вскоре пришел к концепции архетипа «растения» - энергетического образа, способного принимать бесчисленные формы. Тревельян подчеркнул, что архетип «растения» - это не какое-то определенное растение, а энергия, содержащая в себе информацию и способная принимать форму любого растения.

Таким образом, все растения - это множество проявлений одного архетипа растения, который контролирует все царство растений и реализует природное разнообразие различных форм. Эта энергия творит бесконечный танец в растительном мире - движется вперед и назад, поднимается и опускается, приходит и уходит - тем самым изменяя формы.