Ее вишенка - Пенелопа Блум

– Послушай, может, я и поступал как скотина, однако я никогда не врал. Не давал ложных обещаний и никого не вводил в заблуждение. Все женщины, с которыми я встречался, точно знали, чего от меня ожидать.

– Я верю тебе. – Хейли кивнула: – Правда, верю.

– Кажется, ты не очень удивлена.

Она тихонько засмеялась.

– Можно, я тоже кое в чем признаюсь?

– Конечно.

– Я собиралась отшить тебя… а причины исчезают одна за другой!

Я шагнул к ней. Так хотелось ее обнять! Прикоснуться пальцем к щеке, привлечь к себе… Но у меня было такое чувство, будто Хейли окружает какая-то хрупкая аура, и я страшно боялся ее разрушить. Казалось, малейшее неверное движение – и чудо ускользнет, исчезнет из моей жизни! На первый взгляд Хейли казалась жесткой; да, у нее острый язычок и шутки довольно едкие, и все же я был совершенно уверен: за всем этим скрывается просто испуганная девочка. И я старался не обидеть эту девочку – а потому держал руки при себе и улыбался.

– Надеюсь, и за борт сталкивать не будешь, потому что я действительно не умею плавать.

Мы поднялись на верхнюю палубу с открытым бассейном и небольшим баром. Несколько красоток плескались в бассейне и заливались смехом. Обычное дело.

– Ты не сказал мне взять купальник, – заметила Хейли.

– В этих бассейнах не плавают. Хозяин платит моделям: они тут прогуливаются, привлекают народ. Ну и в конце концов кое-кто из них ныряет в бассейн.

– Ты шутишь?

– Если бы… У богатых не хватает фантазии – умные идеи быстро иссякают, а деньги тратить надо. Рано или поздно все заканчивается примитивными вещами типа «кто дальше пописает». Чем тупее и неадекватнее, тем ты, значит, богаче.

– А ты? К какой категории богачей относишься ты?

– Хм…

Я подошел к борту яхты и склонился над поручнями. Поверхность воды была гладкая как стекло и в свете луны отливала черным.

– Не стану притворяться, будто я намного лучше. Я тоже тратил деньги на всякую ерунду. Хотя и понимал, что поступаю бессмысленно и глупо.

Она встала рядом со мной.

– А самая большая твоя глупость?

Я рассмеялся, вспоминая свои идиотские выходки.

– Один раз, когда Брюс был на работе, я отбуксировал его машину и заменил ее точно такой же моделью, только кое-что переделал. Я же знаю, что выводит его из себя. Настроил дворники – чтобы работали только в одном режиме, на максимальной скорости. Добавил обороты на холостом ходу. Поменял местами указатели – уровня топлива и пробега. Так, по мелочи…

– О господи, зачем?

Я усмехнулся:

– Брюс – мой младший брат, мне больно видеть его тревожность и скованность. Бывшая жена так его задолбала – он просто с катушек слетел с этим своим гребаным ОКР. Я однажды видел передачу о том, как лечат всякие фобии, заставляют больных преодолевать свои страхи. Если боишься змей – надо взять в руки змею, и все в таком роде. И я подумал: если внести сумятицу в его привычный распорядок, может, он сообразит, что это ему на фиг не нужно.

– Очень мило с твоей стороны.

– Да я вообще прелесть. Иди сюда, кое-что покажу.

Я взял ее за руку и повел по палубе. Мы подошли к отсеку, где у борта яхты стояли десятки спасательных шлюпок. К шлюпкам вела небольшая дверь.

– Залезай. – Я потянул Хейли за собой, ступая на маленькую надувную лодочку с навесным мотором.

– У тебя же прошлый раз из-за этого были неприятности? – спросила она, все еще не решаясь.

– Было немножко… Ерунда! Хочу, чтобы ты почувствовала, как тут классно!

Она нахмурилась, но все же шагнула в лодку.

– Да ничего особенного…

Я закрыл дверь и дернул спусковой трос. Шлюпка ухнула вниз, потом веревка попала в шкив, прикрепленный к яхте, и дальше я уже вручную спустил шлюпку на воду. Хейли смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Что ты делаешь? – спросила она, когда мы уже были на воде.

Звуки вечеринки отдалились, стали глуше, их заменил мягкий плеск воды.

– Одалживаю лодку.

Она округлила глаза и, видимо, ждала более вразумительных пояснений.

– Это же весело! – я попытался пошутить.

– Это нарушение закона. А если нас поймают? И как ты ее вернешь?

– Полегче, господин прокурор. Мы не обязаны возвращаться на яхту. Спасательные шлюпки предназначены для того, чтобы покинуть корабль. Честное слово, приходится объяснять тебе очевидные вещи!

Он впилась в меня взглядом:

– Покинуть корабль – когда это действительно необходимо!

– Именно. Нам это необходимо, потому что… Брюс с Наташей приехали. Он будет рвать и метать, если нас тут увидит. Не хочу портить ему настроение.

– А я, значит, твоя сообщница?

Я возвел глаза к небу.

– Когда за нами придут из ФБР, вали все на меня. Довольна?

Она сложила руки на груди:

– Нет. Потому что я не понимаю. У тебя весь мир в руках, а ты занимаешься такими глупостями… Где здравый смысл?

Я указал на воду, на небо. Правда, на небе не было видно звезд – потому что гораздо ярче сияли огни Нью-Йорка.

– Не знаю… но вот это все – прекрасно.

Она поглядела на небо, на город. Дернула плечом:

– Я не только о шлюпке. Я… о себе. Что ты нашел во мне? В твоей жизни полно красоток – можно сказать, сплошной глянец. Я же не сумасшедшая! Я понять не могу – ну зачем тебе скучная девушка-пекарь вроде меня?

– Конечно, не сумасшедшая, – сказал я, заводя мотор.

Лодка потихоньку отплывала. На борту яхты несколько любопытных, перегнувшись через перила, махали в нашу сторону и что-то кричали.

– Отвечу просто. – Я немного повысил голос, стараясь перекрыть шум мотора: – Если бы ты знала их так же, как знаю я, ты бы поняла, почему я в тебя влюбился.

Она ответила не сразу:

– Послушай… когда ты говоришь такие вещи, ты не шутишь? Или это часть твоей игры?

Я выключил мотор и позволил лодке дрейфовать. Мы плыли вдоль берега, и отсюда открывался великолепный вид на город.

– Игры?

– Ты когда-нибудь бываешь серьезным? Я никак не могу понять: ты говоришь то, что думаешь, или просто играешь со мной?

– Это не игра. Тебя я воспринимаю всерьез. И ты это точно знаешь.

Хейли прикусила губу. Она выглядела потрясающе! Хотя не была супермоделью. У нее такие огромные глаза… может быть, слишком широко расставлены – не «золотое сечение», которое считается идеальной пропорцией. Передние зубы немного длиннее остальных, и мне это нравилось. Как она не понимает – маленькие несовершенства только добавляют очарования. Да и разве в жизни важно, чтобы