Клятве вопреки - Карен Хокинс

— Оно пришло по почте?

— Нет. Было вложено в книгу, которую я оставила в своем экипаже.

— Возможно, твои слуги…

— Я тоже подумала об этом, поэтому рассчитала их всех. Колчестеру это не очень понравилось.

— Всех?

— Да. Это оказалось не так-то просто, но я должна была защитить свою семью, и это был единственный способ удостовериться, что шантажист не находится внутри моего собственного дома.

— Но требования не прекратились после того, как ты сменила прислугу?

— Пожалуй, их даже стало больше. Письма просто посыпались: иногда они были заткнуты за раму зеркала в моей гримерной, иногда оказывались в моем ридикюле или на сиденье моего экипажа. А последнее лежало под тарелкой на моем подносе с завтраком.

— Внутри твоего собственного дома?

— Да. Это напугало меня. Значит, враг где-то рядом.

— Естественно. Ты сказала, что до сих пор все требования сводились к деньгам.

— Да. — Маркейл нахмурилась. — И я все заплатила, выполнила все условия.

Уильям обратил внимание на непререкаемую нотку в ее голосе.

— Очевидно, твоя семья действительно много значит для тебя, если ты оберегаешь их, хотя тебе это стоит больших материальных расходов.

— Моя карьера обходится мне намного дороже, чем ты можешь себе представить.

Она посмотрела Уильяму прямо в глаза.

На мгновение он подумал, не хочет ли она сказать, что карьера стоила ей их отношений, но потом решил, что этого быть не может, всему причиной ее элементарная жадность.

Уильям подождал, но она больше ничего не добавила. Хотя это было нелогично, ему стало обидно, что Маркейл все еще отказывается делиться своим прошлым без нажима с его стороны.

Услышав звук подъезжающего экипажа, он подошел к окну и отдернул штору.

— Джон Постон вернулся.

— Значит, не смог найти ее.

У Маркейл опустились плечи, словно на нее навалилась тяжесть всего мира.

— Хочешь заключить пари? — Уильям поднял окно и высунулся наружу. — Постон!

Слуга, который уже спрыгнул на землю и подзывал мальчиков-конюших, взглянул вверх.

— Да, кэп! Она направилась по Северной дороге. У нее легкий экипаж и четверка. Наш экипаж тяжелее, у нас в упряжке шесть лошадей.

— Значит, мы могли бы догнать ее.

— Конечно. На коротком расстоянии у нее еще может быть преимущество, но так как наша упряжка сильнее, мы можем в конечном счете догнать ее. Единственная задача — найти свежих лошадей. Наши уже выдохлись.

— Здесь можно нанять лошадей?

— Здешняя конюшня слишком мала и не сможет помочь, но хозяин гостиницы говорит, что большинство постояльцев оставляют лошадей дальше по улице, в «Быке и кусте».

Маркейл прикусила губу. Ее экипаж, лошади и слуги находились как раз в «Быке и кусте». У нее были превосходные лошади, и она должна что-то сделать, чтобы помочь.

— Постон, — подойдя к Уильяму, она тоже высунулась в окно, — в «Быке и кусте» у меня шесть великолепных лошадей. Скажите моему кучеру Бергману, что вас прислала я и что он должен помогать вам всем, чем может. Если он станет возражать вам, пошлите его сюда, и я все объясню ему.

Постон перевел взгляд на Уильяма, и тот кивнул ему, а Маркейл, отойдя от окна, окинула взглядом комнату.

— Мне потребуется всего несколько минут, чтобы уложить вещи и быть готовой к отъезду. Возьму с собой немного…

— Подожди. Я не собираюсь брать тебя с собой. — Уильям закрыл окно, как будто это все решало. — Без тебя я буду двигаться быстрее.

— Глупости! — Маркейл была уверена, что поступает правильно, и принялась подбирать свое белье, стряхивая с каждой вещи гусиный пух. — У меня только сундук, дорожная сумка и совсем маленький ридикюль. Все это поместится на крыше экипажа.

— Маркейл, ты не поедешь.

— Ты обязан взять меня с собой. Я единственный человек, который может опознать мисс Чаллонер.

— В Англии не может быть так уж много высоких рыжих женщин.

— Нет, но она направляется на север, и, когда доберется до Шотландии, рыжеволосых будет масса.

Она бросила на кровать несколько платьев и сорочек.

— Я думал, тебе нужно вернуться в Лондон.

Уильям скрестил руки на груди.

— Нужно, но мы догоним ее за несколько часов.

— Совсем не уверен. Ее преимущество в том, что она знает, куда направляется. Возможно, нам придется преследовать эту женщину несколько дней.

— Тогда я напишу в театр и сообщу, что вернусь позже. Они меня подождут. — Маркейл спокойно улыбнулась ему. — Им ничего другого не остается, ведь главную роль играю я.

Она ожидала, что Уильям обрадуется ее поддержке, а он, по-видимому, рассердился.

— Зачем тебе все это нужно?

— Я чувствую ответственность, хотя бы потому, что украла у тебя шкатулку. — С течением времени Маркейл так сосредоточилась на своих обязанностях в отношении семьи, что потеряла представление о нравственных границах. — И, кроме того, я уже не в состоянии продолжать платить шантажисту. Этот тип, по-видимому, гораздо бессовестнее и опаснее, чем я полагала. Он доказал это, напав на твой корабль. Его необходимо остановить.

— Думаешь, это он устроил пожар?

Уильям как бы размышлял вслух.

— А кто еще мог извлечь из этого выгоду? — Она снова взялась разбирать обувь, которую вор свалил в кучу. — Я думаю, мисс Чаллонер и ее боссы узнали, что ты здесь и стараешься вернуть себе драгоценность, и она использовала пожар, чтобы отвлечь тебя и получить время самой забрать реликвию. Ей нельзя было ждать, пока ты поднимешься на борт, потому что ты мог бы отплыть с ним.

Уильям не согласился, но и не возразил, и Маркейл, воспрянув духом, положила последнюю пару туфель на дно сундука.

— Мне пришло время встретиться лицом к лицу с мисс Чаллонер и с тем, от кого она получает приказы, и лучше я сделаю это с тобой, чем одна. — И прежде чем Уильям успел возразить, добавила: — Согласись, Уильям, что мое присутствие будет очень полезно. Я разрешила тебе воспользоваться моей упряжкой, и это, мне кажется, доказывает, насколько честно я веду себя в этом рискованном предприятии.

— Она не твоя, а Колчестера.

— Нет, — резко возразила Маркейл, — эту упряжку я купила сама.

За многие свои вещи Маркейл и в самом деле платила сама. Это не было необходимостью и вызывало у Колчестера ворчание, зато обеспечивало ей некоторую независимость.

Встряхнув свою самую нарядную мантилью из серовато-зеленой шерсти, отделанную лентами из бронзового шелка, Маркейл увидела на подоле отпечаток сапога и, нахмурившись, оттерла его, а потом повесила одежду на крючок у двери.

— Итак, Уильям, что скажешь? Возьмешь меня с собой или предпочтешь гоняться за всеми рыжеволосыми женщинами Шотландии?