Искры из глаз - Марина Серова

— Она не проговорится о том, что мы собирались сделать, да не сделали?

— Не проговорится. Зачем ей это?

— Случайно вдруг ляпнет на людях. Как бы нам не засветиться…

— Но никакого преступления не совершено, доказательств нет и не будет.

— Я бы на твоем месте отделался от нее.

— Ты о чем говоришь-то! Послушай, дядя Вова, мне твои уголовные замашки иногда не нравятся. Я понимаю, ты авторитет со стажем, но Ольге я не хочу сделать ничего плохого. Мы, конечно, ругаемся, бывает, но не до такой же степени, чтобы пойти на мокрое дело!

— Все, забудь! Я ничего не говорил. Кстати, узнай адресок той вдовушки, нагрянем к ней и покалякаем насчет денежек.

— Только без меня.

— Хорошо, но узнай адрес. Пусть хоть в этом твоя невеста тебе не откажет.

— Постараюсь. Хотя узнать адрес можно и не через Ольгу. Я тебе сообщу завтра утром, позвоню в контору.

— Пусть так, только не тяни.

— Ладно. Короче, мы поехали.

— Счастливого пути. Дорогу обратно найдете?

— Не заблудимся.

— Вот и хорошо.

Голоса смолкли. Видимо, мужчины пошли на улицу.

Я спрыгнула с бочки. Надо бы нагрянуть сюда завтра при свете дня и поговорить с деловым дядей Вовой. Пусть не суется к Галине, если хочет прожить остатки дней в здоровье и благополучии. Профилактика правонарушений — лучшее средство борьбы с преступностью.

Жаль, что не все об этом знают.

С осторожностью я обошла в дом, даже не позаботившись о бочке, которая позволила мне повисеть на стене дачи в свое удовольствие. Если хозяин обнаружит ее под окнами, то очень удивится, почему вдруг она оказалась не на месте. А может быть, ничего и не заметит.

Стоя за углом, я наблюдала за тем, что происходило на площадке перед домом, освещенной единственной лампой, горевшей на бетонном столбе за забором.

Ольги на пятачке не было. Зато маячили Роман с дядей Вовой. Наконец-то я рассмотрела хозяина дачи, уголовного авторитета с немыслимой жаждой денег.

Во-первых, мужчина был в халате. Принимал гостей, в числе которых молодая женщина, и не мог надеть что-нибудь более приличное. Хотя им, уголовникам, все равно, им наплевать на все нормальные человеческие приличия.

Во-вторых, судя по солидному животику, ему было лет пятьдесят с небольшим.

В-третьих, он был пострижен под бокс и сверкал голым затылком.

В-четвертых, я совершенно не разглядела его лица.

Роман, сверкнув на прощание линзами очков, пожал дяде руку и скрылся за воротами. Однако дядя Вова решил выйти проводить молодых и тоже исчез из вида.

Пора и мне выбираться отсюда. Но сначала подожду, пока отъедет машина, чтобы меня не видели Роман с Ольгой. Пока снаружи проходило пламенное прощание, я быстренько подвела итоги моего пребывания на чужой даче.

Значит, некий Роман завел роман с Ольгой Скворцовой. Классный получился каламбур. То ли между ними была любовь, то ли тип в очках искал женитьбы по расчету. У Романа есть дядя по имени Владимир, отчества я пока не знаю. Дядюшка, по всей видимости, отсидел некоторое количество лет в тюрьме. Потом вышел на желанную свободу, на краденые денежки отгрохал себе дачу и теперь наслаждается покоем и свободой. Однако денежки имеют свойство когда — нибудь заканчиваться, и теперь дяде Вове пришла в голову мысль пополнить их запас при помощи Оли Скворцовой, работающей в хорошей фирме. Насколько я поняла, у дяди Вовы есть временная контора, типа подставной. Афера проста донельзя: взломать файлы «Райтэка» и перевести на счет подставной конторы немного денежек. Так делается во всем мире. Хакеры не дремлют.

Пока я думала, двигатель «шестерки» за забором завелся, машина постояла немного и двинулась с места. В воздухе запахло выхлопными газами.

Хозяин дачи вернулся во двор, тщательно запер за собой калитку и пошел к дому.

Но вдруг натолкнулся на меня.

— Привет! — весело воскликнула я.

— Что за… Ты кто такая? — вытаращил глаза дядя Вова.

Наконец-то я рассмотрела лицо авторитета при свете, падающем из окон дачи. Красная противная рожа и на ее фоне — совершенно бесцветные глаза. Короткий нос. Вся кожа в глубоких морщинах.

Схватив дядю Вову за грудки, я прошипела ему в лицо:

— Захотел доставить неприятности Гале Кузнецовой? Даже не мечтай, не то выпущу кишки из твоего отвисшего пуза.

Конечно, в душе я не такая кровожадная, какой стремилась сейчас показаться, но уж больно мне хотелось припугнуть алчного уголовника.

А он мне не поверил на слово — оттолкнул меня и полез в складки халата.

Перед моим лицом сверкнуло лезвие ножа. Надо же! Желает продемонстрировать, что вооружен и очень опасен… Ну тогда получай, жадина!

Я развернулась и нанесла удар ногой по правому уху старого бандита. Тот отлетел к клумбе с розами и рухнул на нее, смешно вскинув ноги. Нож отлетел в противоположную сторону и воткнулся в землю. Я подобрала холодное оружие и приблизилась к хозяину. Он не шевелился, но я нагнулась над ним и по едва слышному сопению определила, что дядя Вова жив, только без сознания. Сам виноват, не надо было бросаться на меня с ножом. Не люблю я этого.

Выйдя наружу, я прикрыла дверь за собой и пошла к месту стоянки своего «Фольксвагена». В разговоре, который проходил на даче, Ольга обмолвилась, что понятия не имеет, где пропавшие деньги. Не помешало бы проверить ее слова.

Идя по дачному массиву, я подумала, как бы мне не ошибиться в направлении. Но темнота сбила меня с толку, и я никак не могла найти тот самый пустырь, где оставила машину. Что за дьявол! Не оставаться же здесь до утра. К тому же хотелось бы нагнать Ольгу с ее хахалем. Интересно, куда они поехали сейчас, домой или еще куда?

Но наконец я вышла на пустырь, где меня поджидал мой «Фольксваген». Я запустила двигатель, дала ему немного прогреться и тронулась с места.

По пустырю я двигалась осторожно, потому что, катаясь ночью по проселку, можно запросто напороться на какую-нибудь неприятность. Например, напороться днищем на торчащий из земли кусок трубы, ну и так далее.

На трассу я выехала благополучно. Слава богу, теперь под колесами был относительно ровный твердый асфальт. Вперед и только вперед, в родной Тарасов!

Проехав километра три, я увидела на обочине знакомый автомобиль. Проследовав мимо, убедилась в том, что стоящая с включенными габаритными огнями и фарами машина и есть та самая «шестерка», на которой путешествовали Ольга Скворцова и ее Роман. Господи, он же почти лысый, этот очкарик, да к тому же с родственниками-уголовниками. Зачем ей такой жених нужен?

Сцена, которую я увидела, мне совсем не понравилась. Ольга бежала по направлению к городу, а Роман догнал ее, схватил ее за плечи и… начал хлестать по лицу своими длинными, нескладными руками.

Вот еще новости! Это как — по сценарию или мимо него?

Я резко затормозила, прижалась к обочине и остановила машину. Затем выскочила из «Фольксвагена» и поспешила к так называемым «влюбленным».

Ольга продолжала вырываться от Романа, громко всхлипывая и ругаясь, но тот не отставал и продолжал лупить ее по лицу.

— Эй, что происходит? — крикнула я еще издали.

Достигнув столь бурно выясняющей отношения парочки, я встала между Ольгой и ее женихом, вытянула руку вперед и крикнула:

— Остановитесь!

Они и в самом деле остановились. Скворцова заливалась слезами, теребя в руках свою сумочку, а ее провожатый, тяжело дыша, тупо смотрел на меня.

— Тебе что надо? — крикнул он мне.

— Оставь в покое девушку!

— Пошла ты…

Роман попытался грубо оттолкнуть меня, и это не на шутку меня разозлило. Я ударила его по лицу кулаком. С парня слетели его уродливые очки и свалились на землю, а сам он отпрянул назад, как от гремучей змеи.

— Не смей грубить мне, козел!

Роман нагнулся, чтобы подобрать очки. Он долго шарил по земле, нашел свои стекляшки и надел их на нос. Я подошла к плачущей Ольге, обняла ее и попыталась утешить.

— Мерзавец… — всхлипывала девушка. — Какой мерзавец… Как я ошибалась…

Я тоже ошибалась, подумав, что Роман остепенится после того, как получил по морде. Он вернулся обратно с куском толстого садового шланга в руке. Сходил, гаденыш, к машине, вооружился и теперь, наверное, собирался требовать у меня сатисфакции.

— Ты!.. — выдохнул он. — Я!..

Других слов он, по всей видимости, не нашел.

— Убери шланг, придурок! — произнесла я.

Придурок не послушался. Замахнулся на меня своим «страшным» оружием, вытаращив глаза и скривив губы. В этот момент он был похож на близорукого Дракулу, напившегося вдрызг.

Я оставила Ольгу, перехватила надвигающуюся на меня ручонку, отвела ее в сторону и как следует приложила Роману между ног.

Пьяный Дракула превратился в Дракулу, поющего в оперном театре. Только вместо пения из его рта вырвалось мычание молодого бычка. После чего Роман свалился на землю и затих.