Черная тропа - Александр Конторович

Вот и распахнутая дверь…

Прижавшись к косяку, он попробовал осторожно выглянуть на улицу.

Вроде бы пока тихо…

Но это — совсем ненадолго, скоро солдаты обойдут дом, и тогда тут станет жарко! Следовало спешить!

Шаг… другой…

Высунувшаяся откуда-то сбоку жердь, заставила споткнуться — он выставил вперед руки, пытаясь предотвратить падение.

Бух!

Тяжелый винтовочный приклад со всего маху звезданул между лопаток. Оружие выпало из рук, и свет в глазах диверсанта померк…

— Ханс! Стрельба усилилась — к русским подошла помощь! Прикрой нас, Клаус, похоже, не выберется!

Теперь диверсантов осталось всего трое, включая агента, боевая ценность которого была весьма сомнительной. Но и до машины осталось всего метров двести. Можно было ещё успеть.

Успеть!

Так всегда, когда очень спешишь, время отчего-то растягивается, ноги становятся какими-то ватными, и каждый шаг дается с небывалым усилием. А ты уже мысленно там, впереди, и только проклятые ноги никак не хотят идти быстрее…

Но вот он — шершавый борт грузовика!

— Майора — в кузов! Вилли — за руль!

Гулко ударил за спиной автомат, рассыпались горохом винтовочные выстрелы — русские шли по пятам.

— Вперед!

Взревев мотором, грузовик рванулся в темноту…

… В сложившейся ситуации, получив сведения о предполагаемом перебазировании интересующих нас лиц, я должен был принимать решение на месте. До ближайшего сеанса связи оставалось около двенадцати часов, и было совершенно очевидно, что шанс подойти к объектам на расстояние контакта может в дальнейшем и не представиться вовсе.

Поэтому, оценив обстановку, ввиду невозможности скрытного захвата цели № 1 (обозначенной в ориентировке как лейтенант Барсова), я приказал своей группе осуществить захват цели № 2 (обозначенной в ориентировке как майор Гальченко).

Атаковать каким угодно способом цель № 1, находившуюся в окружении не менее чем двух взводов вооруженных солдат противника, с учетом наличия имеющихся сил и средств, представлялось совершенно авантюристическим поступком. Поставленная перед группой задача, в случае подобной попытки, не только не была бы выполнена, но и могла привести к неизбежному, в случае неудачи операции, вопросу — какими обстоятельствами вызван столь пристальный интерес к рядовому офицеру?

После отбытия цели № 1 (вместе с которой убыла и большая часть солдат противника), нами был замечен оговоренный ранее визуальный сигнал от агента «Немой». Подача сигнала обозначала, что имеются благоприятные обстоятельства для захвата. Мною была отдана команда на выдвижение. Обстановка магазина была нам хорошо знакома, агент предоставил нам возможность его изучить.

Оставив на крыльце часового, группа, под видом комендантского патруля, вошла внутрь, и я, представившись начальником патруля, потребовал документы у майора. Проверив мои документы, он протянул своё удостоверение личности, после чего внезапно открыл огонь, застрелив унтер-офицера Берлинга и ранив обер-гефрайтера Корша. Услышав выстрелы, водитель майора открыл автоматный огонь, которым был убит часовой — унтер-офицер Валевский.

Принятыми мерами, майора удалось обезоружить и оглушить. Связав ему руки, группа покинула магазин через запасной выход. Лейтенант Рейн остался, чтобы задержать возможную погоню, которая и не замедлила последовать. На место боя прибыло до взвода солдат противника, которые, открыв массированный ружейно-пулеметный огонь, начали окружать нас. При попытке задержать преследователей, погиб также и унтер-офицер Малер. Но ценой своей жизни, он дал нам возможность погрузить пленного в автомашину и, отстреливаясь от превосходящих сил противника, остатки группы организованно отступили…

… Причину, по которой майор внезапно атаковал группу, указать не могу. В результате проверки моих документов, он не высказал никаких сомнений, из чего можно сделать вывод об их должном качестве. Можно предположить, что Гальченко и офицеры его подразделения хорошо известны сотрудникам комендатуры и они относятся к ним иначе, чем ко всем остальным военнослужащим Красной армии. Вполне возможно, что существует и некое указание, запрещающее проверять и досматривать их транспорт. Ибо майор открыл огонь только после того, как я предложил ему предъявить машину для осмотра…

… В результате понесенных потерь, группа в значительной мере утратила боеспособность, и в ближайшее время нам требуется пополнение обученным и подготовленным личным составом, без чего боевая ценность и эффективность работы моего подразделения будет явно недостаточной…

— Ну, что ж, Эрвин… — адмирал поднял глаза от рапорта. — Этот раунд мы выиграли. Не без потерь — но они того стоили!

— Да, экселенц! Я тщательно расспросил гауптмана и смею вас уверить в том, что он и его группа сделали максимум возможного в создавшейся ситуации. Более того, сам факт захвата живым т а к о г о противника… в иных обстоятельствах я бы и не поверил! Вывести из строя двух хорошо подготовленных бойцов всего за пару секунд… Это мастер, экселенц! Высочайшей квалификации!

— Так как же Норберту удалось его взять? Если это настолько опасный противник? — у адмирала проснулась подозрительность.

— Стечение обстоятельств — не более! Осечка пистолета — раз! — поднял палец полковник.

— Но это не помешало ему убрать второго — уже практически голыми руками! Причем майор ни на секунду не замешкался, словно заранее просчитал подобный вариант!

— Хм… — несколько смутился Лахузен. — Но если бы он так опрометчиво не повернулся спиной к нашему агенту… не факт, что мы имели бы удовольствие читать рапорт гауптмана.

— Да, — кивнул Канарис, — я прочел об этом в рапорте «Немого». Положение спасло и то, что у того под рукою оказалась бутылка, которой он и оглушил стрелявшего. Действительно, стечение обстоятельств, иначе и не скажешь… Как себя ведет майор?

— Как ни странно — относительно спокойно. Как только он осознал, что находится в плену у нас, замкнулся, на вопросы отвечает односложно.

— Это профессионал, Эрвин… Если верить тому, что мы знаем про Харона, он умеет просчитывать развитие событий на несколько шагов вперед. Не обольщайтесь — сражение ещё не выиграно! Что профессор?

— Сначала он высказал своё явное неудовольствие. Когда я говорил с ним по телефону, его голос прямо-таки ядом исходил! Но, узнав, что мы захватили одного из предполагаемых сослуживцев подполковника — причем давнего, задумался. Сказал, что перезвонит мне позже.

— Значит, мой друг, у нас развязаны руки! Пока ещё он перезвонит… А мы имеем время поработать с Хароном — так не упустите же эту возможность!

Это помещение мало чем напоминало тюремную камеру — скорее уж номер в обыкновенной гостинице. Разве что мутноватые волнистые стекла наводили на мысль, что тут не всё чисто. Да полное отсутствие каких-либо мелких предметов обихода — всё больше крепкая, массивная мебель, которую не так уж и легко использовать в качестве оружия. Именно из-за её массивности. Непосредственно рядом с обитателем «номера» постоянно присутствовало двое неразговорчивых охранников. Между прочим — невооруженных, Лахузен не собирался рисковать, здраво оценивая возможные способности своего пленника. Задача охраны заключалась, в основном, в том, чтобы важный пленник не сделал бы чего-нибудь непоправимого с собой. А за дверью постоянно дежурила группа поддержки — вот эти уже были вооружены до зубов!

Впрочем, обитателя «номера» это все не слишком, похоже, и беспокоило. Промежутки между принятием пищи он использовал, в основном, для того, чтобы хорошенько выспаться. Нимало не обращая внимания на своих молчаливых спутников, он часами бессовестно дрых, развалившись на широкой кровати. Спал… так спит тигр. В спокойной расслабленной позе, развалившись на спине, разбросав в стороны могучие лапы и открыв любопытному взору беззащитное брюшко. Но только попробуйте, обманувшись его мнимым спокойствием и кажущейся беспомощностью, протянуть к нему неосторожную руку! Очень даже может статься, что более вам тянуть будет нечего… Возможно, что и некому…

Так что когда на порог комнаты ступил высокопоставленный визитер, встречать его, кроме охраны, оказалось некому — заключенный спокойно спал. Но стоило гостю сделать первые шаги, как дрогнули веки у спящего. Секунда — и он уже сидел на кровати, рассматривая визитера.

Приподнялся, поправил рубашку и застегнул ворот. Надо сказать, что его переодели в штатское взамен потрепанной при захвате формы.

— Добрый день! — поприветствовал заключенный вошедшего. — Чем обязан визиту столь серьезного гостя?

— Мы знакомы? — нахмурился тот. — Что-то не припоминаю…