Семь причин, по которым вы можете доверять Библии - Эрвин Люцер

Бог во всем своем могуществе

Одна из проповедей пастора Хилла из Калифорнии называлась «Когда Бог проявлял все Свое могущество?». Богословы, как правило, стремятся напомнить нам, что Бог всегда проявляет все Свое могущество; Он все делает совершенным образом и с совершенной целью. Но Хилл, как мне кажется, этой проповедью хотел сказать совсем о другом: когда мы видим полное проявление Божьего могущества? Каким бы парадоксальным это ни казалось, но не в сотворении миров.

Для нас Бог проявляет все Свое могущество, когда примиряет нас с Собой и совершает в нашей жизни удивительные перемены. «Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Коринфянам 5:17). И физическая, и духовная «тварь» – это чудо, сотворенное одним и Тем же Господом. В Писании сотворение и искупление неразрывны; и то, и другое – Божий труд.

Во-первых, оба эти творения были созданы ex nihi-lo, т. е. без помощи предварительно существовавшей материи. «Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2 Коринфянам 4:6). Новая природа верующего человека приходит к нам посредством животворящей силы Бога. Когда мы заново рождаемся в момент обращения, в нас появляется нечто такое, чего не было раньше. Бог сказал, и в тех из нас, кто поверил в Его Сына, зародилась новая природа.

Во-вторых, и духовное, и физическое творение имели место без всякого участия человека. Разумеется, когда Бог творил Вселенную, не было никого, кто мог бы Ему помочь; и хотя мы присутствуем при том, что Он творит в нас новую природу, это исключительно Его труд. Мы можем Ему помочь в труде точно так же, как мертвый человек может помочь Ему в собственном воскресении. Да, конечно, мы должны поверить во Христа, чтобы спастись, но даже та вера, которую мы имеем – это Божий дар. И чудо рождения свыше (т. е. обретение жизни в Боге) – это исключительно Его труд в наших сердцах.

Теперь становится ясно, почему христиане считают смерть Христа на кресте еще большим проявлением Божьей силы, чем сотворение Вселенной. Вся сила Бога, прежде скрытая от нас, здесь проявилась совершенно определенно. Природа говорит нам о Божьей силе, Его разуме, но она ничего не говорит о Его благодати, милости, любви. Со смертью Христа Бог доказал, что Он может оставаться справедливым и в то же время «оправдывать тех, кто верит в Иисуса». И здесь Его сила, благодать и слава соединяются вместе, чтобы показать Его удивительную снисходительность.

Так называемого конфликта между наукой (физическое сотворение) и религией (духовное рождение свыше) просто не существует. Библия не может противоречить науке, поскольку и Библия, и наука созданы Богом. Если же конфликт все-таки возникает, то объяснить его можно очень просто: (1) верящие в истинность Библии часто истолковывают ее слова, не изучив внимательно текст. Нет нужды говорить о том, что земля была сотворена не в 4004 г. до Р.Х., как было написано в одном из изданий Библии. Многие из нас придерживаются мнения о «молодой земле», но поскольку Библия нигде не говорит нам, когда Бог сотворил небо и землю, мы должны уважать мнение тех, кто считает, что земля гораздо старше, в отличие от мнения многих креационистов.

Кроме того (2), некоторые христианские ученые впали в другую крайность, соглашаясь с многими положениями теории эволюции, что в известной степени носит даже ненаучный характер. Гибридных теорий сейчас много, например «теория дня-века», или «прогрессивный креационизм», который можно классифицировать как «теистический креационизм». Разумеется, по всем этим вопросам можно спорить без конца, но эволюция во всем своем учении стоит в прямой оппозиции христианству. Конечно, внутри каких-то видов могут происходить эволюционные перемены, но теория дарвинизма в целом настолько атеистична, что не стоит даже пытаться увязать ее с Библией.

И наконец (3), конфликт возникает по той причине, что многие ученые придерживаются натуралистического объяснения происхождения. Если предположить, что Бог не творил – или не мог творить – Вселенную, тогда несложно предугадать конечный результат всех научных исследований. Как искренне заметил эволюционист Д.М.С.Уотсон, эволюция «является всеобще признанной теорией не потому, что ее истинность можно доказать с помощью логически последовательных свидетельств, а потому, что единственная альтернатива этой теории, а именно, теория креационизма, представляется явно невероятной». [75] Давид видел, что небеса ведут его к Богу, а не от Него. И хотя он жил за много столетий до возникновения современной науки, мы читаем его слова в псалме 8:4–5,10.

Когда взираю я на небеса Твои, —

дело Твоих перстов,

на луну и звезды, которые Ты поставил,

то что есть человек, что Ты помнишь его,

и сын человеческий, что Ты посещаешь его?…

Господи, Боже наш!

Как величественно имя Твое по всей земле!

Для дополнительного размышления

✓ Конец теории эволюции

Сегодня свое недоверие к теории эволюции высказывают многие философы и другие ученые. На теорию, которая когда-то рассматривалась как священная догма, теперь смотрят очень и очень осторожно, без налета слепого восхищения. Со времен Дарвина теория эволюции не просто изменилась – она пришла в полный упадок.

Многие ученые сегодня признают, что теория эволюции противоречит многим законам науки и поэтому базируется не на науке как таковой, а на натурализме, т. е. убеждении, высказанном когда-то Карлом Саганом: «Космос существовал всегда и будет существовать всегда». Эволюция, если таковая вообще существует, антинаучна.

Приходилось ли вам когда-нибудь испытывать чувство огорчения от того, что, когда практически стало совершенно ясно, что эволюция невозможна в принципе, многие люди непонятно почему цепляются за эту теорию с каким-то фанатическим жаром? Вас удивляет убежденность некоторых ученых в том, что безличностная материя сама по себе может стать высокоорганизованной, «сотворить» разум и целенаправленно поддерживать жизнь. И даже перед лицом неопровержимых фактов, доказывающих совершенно противоположное, эволюционисты остаются при своих взглядах.

Я всегда думал, что если ученым представить доказательства несостоятельности теории эволюции, они сдадутся, согласятся с тем, что эта теория не просто маловероятна, а вообще невозможна. Некоторые из них действительно изменили свое мнение; другие же, видимо, никогда не отступят от своих убеждений, какими бы антинаучными они ни были.

Филип Джонсон помог нам всем понять, почему многие люди остаются верны эволюционной теории, несмотря на очевидные доказательства ее неправоты. В своей интересной книге «Суд над Дарвином» [76] он говорит, что все эволюционисты в первую очередь смотрят на Вселенную с материалистических позиций, и только потом с чисто научных. Иными словами, своим наипервейшим долгом они считают принятие на веру исходной позиции, согласно которой необходимо отвергнуть все сверхъестественные объяснения происхождения и принять «эволюционную науку» как факт. После принятия такой исходной позиции они лишь верят в теорию эволюции, даже если им доказать, что она противоречит науке, которую эта теория так возвеличивает. Неудивительно, что люди часто цитируют слова д-ра Льюиса Бунура, директора Центра научных исследований Франции: «Теория эволюции – это сказка для взрослых». [77]

Чтобы показать, каким образом верность материализму в умах эволюционистов превалирует над верностью науке, Филип Джонсон цитирует эволюциониста Левонтена, который объясняет, почему мы должны отвергнуть креационизм. Левонтен пишет:

Мы принимаем эту сторону науки, несмотря на очевидную абсурдность некоторых ее положений, несмотря на ее неспособность осуществить многие свои сумасбродные цели в области здравоохранения и охраны жизни, несмотря на терпимость научного сообщества к неподтвержденным так называемым теориям, потому что мы верны самому главному, а именно: материализму. И вовсе не методы и институты науки заставили нас принять точку зрения материализма при взгляде на этот неповторимый мир, а наоборот, наша приверженность материализму заставляет нас принять те методы исследований и ту систему концепций, которые приводят к материалистическому мировосприятию, независимо от того, насколько все это противоречит интуиции, насколько все это мистично для непосвященных. Более того, материализм – это абсолют, потому что мы не в праве допускать ничего божественного. Выдающийся ученик Канта, Льюис Бек, говорил, что всякий, кто может поверить в Бога, может поверить во что угодно. Обращаться к всемогущему Божеству – значит согласиться с тем, что в любой момент могут перестать действовать законы природы, что могут произойти чудеса. [78]