Будущее неизбежно. Повесть - Павел Юрьевич Фёдоров

задумал и ведёт к цели, порой в мгновение, минуя бесконечность за счёт своего катализатора, вы понимаете меня? Он с вами, каким-то образом связан, пока не знаю каким, но очень хочу узнать. Мне он очень нужен. Дело том, что Никто только в нулевой точке принимает решение, на основе чего будет сформирован новый цикл, то есть какая ключевая энергия будет в его основе и по какому пути пойдёт Мироздание. Помните теорию большого взрыва – это начало цикла. Так и сейчас мы с вами находимся в нулевой точке. От того какую энергию начнёт аккумулировать в точку потенциала восходящие эпохи объединения двенадцати королей, такой будет полный цикл, который задумал Никто. Прошлый цикл, мы знаем, начался как? Вначале было Слово. Но так ли это? Из взрыва ничего получиться не может, это не естественный процесс. Взрыв только разрушает, а не строит. Никто синтезирует из космического вещества – из чего все состоит, главный катализатор, который будет основой будущего мироздания: «энергией, приводящей все в движение» и запустит глобальный процесс – «большой взрыв!» Он его уже получил последний ингредиент, синтезировал, катализатор уже у него… Так вот Полина нам с вами суждено этим процессом управлять, мы с вами те, кто сейчас в нулевой точке должны взять у Никто этот катализатор.

– Зачем? – Поля слушала очень внимательно, – и с какой стати он даст вам его?

– Ему некому больше его дать, как только мне. У него нет никого, а закон времени неумолим, Он должен его кому-то передать в руки. – Стив помолчал минуту, глядя на Полю, видимо наблюдая за её реакцией на его слова. – Помните Иуду? Что, как вы думаете, произошло? Кто такой Иуда, в конце концов, вы можете мне сказать? – Стив наклонился к Поле и говорил очень доверительно, так разговаривают с очень близким человеком.

– Тот, кто предал Иисуса, за тридцать сребреников, – не очень понимая, о чем идёт речь, начала вспоминать Поля.

– Правильно, но это только то, что вам сказали, сами вы этого не знаете и не можете знать, потому, что то, что вы сейчас сказали, вы знаете только с чужих слов: «В начале было Слово!». Кто по вашему дал Иуде эти деньги?

– Первосвященники и старейшины, насколько я помню.

– То есть: духовная и светская власть, так это надо понимать. Так вот Полина я именно тот, кто даёт деньги тому, кто даёт их Иуде, – последние слова Стив произнёс шёпотом в самое ухо Поле, – потому, что он ничего другого взять не мог…! Потому, что они ничего другого дать ему не могли! Вы понимаете теперь, Полина о чем я вам говорю!?

– «Пошёл брата вызволять, а получил мешок золота…» – Поля процитировала задумчиво, – вы хотите сказать, что «дикобразу – дикобразово…», так что ли?

– Да, да… – улыбаясь уголками рта, отодвигаясь от Поли и откинувшись на спинку кресла, с усмешкой сказал Стив, – именно так, брал «вечную жизнь», а получил современное социально-экономическое общество. Иуда никого не предавал, потому что он при всем желании и возможности не мог этого сделать. Духовная и светская власть две стороны одной медали, подчёркиваю – медали. А потом вместо Иуды двенадцатым апостолом вводится Матфей, но как? – С помощью жребия, ну не парадокс ли? Вообще о чем идёт речь, когда я вам сегодня говорю о том, что словом передано через время? Никому нет дела до того, что произошло в действительности и почему, кем? Главное к чему это привело и ещё более важно, что за этим последует. Как только вы дошли до лабиринта вы либо над ним, либо внутри него. Как такое возможно? Выйти из него может только тот, кто не входил в него. Пусть каждый, не имея выбора, – ты же сам вошёл! будет искать выход из лабиринта, который построил я, а теперь и вы Полина – из него нет выхода! Тринадцатому некуда больше пойти, потому что больше нет ничего!

– А что вы хотите от меня, не понимаю…?

– Я верну вам последнюю минуту, которую я у вас забрал, и вы станете не руководителем сектора, а полновластной единоличной хозяйкой всей финансовой системы, потому что те пятнадцать баллов, которые я не дал вам набрать, сразу поставят вас в один ряд с избранными, теми, кто управляет этими всеми мирами. Неужели вы не понимаете, что вы по рождению избраны, самим Великим Никто, именно мне он указал на Вас! Так что Полина все в ваших руках. Вы сами решите, что вам делать и где ваше место.

– Они, кажется, оба кончили одинаково. Об этом вы говорите, не правда ли? – Поля укоризненно и с сомнением посмотрела на Стива.

– Ну-ну…, что вы такое говорите, просто, когда он к вам придёт, дайте мне знать об этом и все, от вас больше ничего не требуется… Договорились? Пусть Иуды, дикобразы и прочие остаются со слов истории великими предателями или учителями, мы же с вами всегда над лабиринтом. Пусть каждый занимает своё место и занимается своим делом.

– Договорились, – со вздохом сказала Поля, вставая, скорее больше чем прервать эту беседу и уйти, чем соглашаясь.

***

Старик вышел из села засветло, он шёл по дороге, никого не встретив, пока не подошёл к развилке. На пересечении стоял большой камень с надписями, указывающими пути. Старик, встав перед камнем, достал из мешка свёрток, завёрнутый в рваную грязную тряпку, и положил его под камень. Потом развернулся и пошёл обратно, но в село не вернулся. Больше его никто не видел.

***

Утром, попрощавшись со Стивом и Анной, поблагодарив их за гостеприимство и приятно проведённое время, Поля с Вадимом уехали.

У Вадима уже не осталось времени, чтобы с Полей поехать к её отцу, командировка закончилась, отпуск тоже и ему нужно было срочно возвращаться домой.

Поля застала папу осунувшимся, состарившимся и каким-то совсем потерянным, молчаливым. Он жил в маленьком домике из двух комнат на далёкой одинокой ферме. Вокруг на несколько километров никого не было. На старом небольшом фургоне он только выезжал по необходимости за продуктами и все. Ни с кем не виделся, не разговаривал, не писал и вообще замкнулся в себе.

– Поля, я должен огорчить тебя, мне очень не хочется этого делать… я не говорил тебе, все откладывал, но ты пойми меня…, постарайся понять, – папа начал разговор, когда они вдвоём сидели вечером после ужина перед печкой и смотрели молчаливо на огонь. – Мы с тобой всегда жили хорошо, дружно и достаточно комфортно, я мог дать тебе все самое лучшее…,