Битва за Францию - Ирина Даневская

Молодой человек нежно прижал её к себе.

   — Есть надёжный способ избавиться от этого человека раз и навсегда, — тихо проговорил он. — И, главное, сделать это так, чтобы в случае неудачи маркиз ни о чём не догадался.

Генриетта впилась в него отчаянным взглядом.

   — И как это сделать? — быстро спросила она.

   — Нужно предоставить возможность действовать другим, — пожал плечами Монтегю. — К счастью, у Великого магистра есть враги. И, главное, не менее могущественны, чем он сам и его орден.

Уолтер говорил о иезуитах[63]. Королева поняла это, и долго молчала, не решаясь ни отказать, ни согласиться.

— Действуйте так, как сочтёте нужным, — наконец сказала она. — Но помните, у вас нет права на ошибку. И знайте, что в случае неудачи, моя гибель будет на вашей совести...

Когда Генриетте наконец удалось вернуться домой, было уже утро. А в спальне её встретил не только рассвет, но и герцог Бэкингем собственной персоной.

   — Так, — усмехнулась королева, взглянув в его мрачное лицо, — заснуть у меня сегодня не получится.

   — Где вы были? — отчеканил герцог.

   — Я обязана вам отчётом? Кстати, что вы вообще здесь делаете?

В другое время Генриетта нашла бы другие слова для подобного разговора, но события этой ночи изрядно вымотали её, и, как всегда в подобных случаях, усталость притупила чувство здравого смысла.

   — Жду вас, — Бэкингем еле сдерживался. — Вы, моя королева, назначили мне свидание, если помните.

   — Да, наверное. Но я устала. Встретимся в другой раз.

   — Вы были с мужчиной, — тихо произнёс Джордж. — С кем?

   — Я не клялась вам в верности, милорд, — устало произнесла Генриетта. — Давайте оставим этот разговор.

   — Вы правы. Оставим всё это.

Герцог вышел, хлопнув дверью, но у Генриетты не было сил, чтобы удерживать его.

   — Господи, как же я хочу спать, — пробормотала она, на ходу стягивая с себя одежду.

Потом улеглась в постель и тут же уснула.

ГЛАВА 18. ИСТОРИЯ КЭЙТ

После встречи с королевой взбешённый Бэкингем вскочил на коня и бешеным аллюром помчался прочь из дворца, не разбирая дороги. Проскакав добрых полчаса, герцог остановился и огляделся вокруг, пытаясь понять, где же он находится. Выяснилось, что находился милорд в грязном квартале Лондона, обитатели которого без стеснения пялились на богато одетого всадника. Из одного окна вылетел ночной горшок и, едва не задев герцога, угодил под копыта коню, испугав его. Чертыхнувшись, Джордж отъехал в сторону, соображая, у кого бы спросить дорогу.

Тут из негостеприимного дома вся в слезах выбежала девушка, сопровождаемая криками и проклятиями долговязого субъекта.

   — Ты выйдешь за него замуж, упрямая тварь, иначе я выкину тебя из дома, и ты подохнешь на улице, как бешеная собака!

Вслед девушке была брошена палка, и несчастная от удара упала на землю, прямо под копыта герцогской лошади. Бэкингем соскочил с коня, чтобы помочь несчастной, и остолбенел от изумления, так его поразила её необыкновенная красота. Большие синие глаза, полные слёз, смотрели по-детски доверчиво, точёные черты прекрасного лица, правда, перепачканного дорожной пылью, белокурые волнистые волосы, миниатюрная фигурка, — она была словно Мадонна, сошедшая с небес на землю.

Возмущённый таким обращением с этим ангельским созданием, герцог с силой оттолкнул мерзавца, который уже собирался наброситься на свою жертву:

   — Эй, любезный, я вижу, что мне придётся поучить тебя галантному обращению с дамами!

   — Проваливай отсюда, красавчик, — откликнулся тот. — Я такой же дворянин, как и ты, а эта дрянь — моя сестра, законным опекуном которой я являюсь. Так что убирайся отсюда подобру-поздорову, или же я проучу тебя как следует!

Но разъярённый герцог выхватил шпагу, и испуганный верзила завопил так громко, что на его крик сбежались вооружённые крепкими дубинками соседи. Дело принимало нешуточный оборот.

Девушка уже поднялась и попыталась увести Бэкингема с поля битвы. Её заступничество было так трогательно и одновременно так комично, что вызвало в толпе фривольные шуточки, которые вконец разозлили герцога, и он, отстранив девушку, отважно бросился в самую гущу нападающих. Всё же силы были неравны, и Джорджу Вилльерсу пришлось бы скверно, если бы не удивительная настойчивость девушки. В тот момент, когда обессиленный Бэкингем оказался прижатым к стене дома напирающей толпой, она открыла дверь.

   — Сюда! — долетел до сознания милорда её нежный голосок, и он, собравшись с силами, оттеснив самых яростных мстителей, ворвался в дом и с помощью девушки забаррикадировал вход.

   — Ну, это их задержит ненадолго, — перевёл он дыхание.

Словно в подтверждение его слов нападающие дружно ударились в дверь, а некоторые принялись штурмовать окна.

   — Скорее, скорее, — поторопила Джорджа незнакомка, — мы в доме мясника, можно подняться на чердак, оттуда — на крышу!

Герцог был так изнурён событиями этой ночи, что даже не догадался спросить, зачем, собственно, лезть на крышу, не удобнее было бы спрятаться, например, в подвале. Но времени на раздумья не было, поэтому он молча последовал за девушкой. Пробежавшись по крышам, они влезли в окно на верхнем этаже одного из домов и оказались в уютно обставленной комнате.

   — Ну вот, — облегчённо вздохнула красавица, — теперь они перевернут вверх дном дом мясника (так ему и надо), после этого обыщут окрестности, потом устанут и разойдутся по домам. Тогда вы сможете уйти.

   — Где мы? — прервал её Бэкингем.

   — У меня в комнате.

   — Вот как? — улыбнулся Джордж. — И вы уверяете меня, что эти сумасшедшие не станут искать нас здесь?

   — Сюда они не войдут, — девушка сказала об этом так убедительно, что герцог сразу же ей поверил.

Впрочем, сейчас у милорда было только одно желание — отдохнуть. Он без лишних церемоний растянулся на кровати. Незнакомка тем временем исчезла за ширмой. Некоторое время оттуда слышался шорох ткани, потом — лилась вода, а спустя некоторое время выглянула и сама хозяйка. Заметив восхищенный взгляд молодого человека, она немного покраснела.

   — Чёрт меня возьми! — вырвалось у Джорджа. — Вот уж когда любопытство не является пороком!

   — Что вы хотите сказать?

   — То, что у меня была великолепная возможность присутствовать при вашем туалете и я глупейшим образом её упустил!

Девушка покраснела ещё больше.

   — Кстати, — продолжил Бэкингем, — мы знакомы уже так много времени, а я до сих пор не знаю вашего имени.

Вы не находите, что эту досадную оплошность нужно исправить?

   — Меня зовут Кэтрин, — просто сказала она.

   — Кэйт, котёнок! — протянул Джордж. — Честное слово, это забавно, ещё час назад я и не подозревал о вашем существовании, а теперь у меня такое чувство, что я знаю вас всю жизнь.

Он легко поднялся и подошёл к девушке.

   — Как вы думаете, почему?

   — Не знаю, — тихонько проговорила она. — Вам больно?

   — Что? — не понял герцог.

   — Кровь. Посмотрите.

Бэкингем оглядел себя в зеркале. Вид у милорда был ещё тот — запылённое лицо в ссадинах, рваный камзол, оборванные кружева. Он рассмеялся и шутливо привлёк к себе девушку, но тут же отпустил, поскольку в дверь постучали.

   — Кэтрин, открывай, я знаю, что ты здесь! — раздался чей-то голос.

   — Это Уильям, — побледнела девушка.

   — Кто такой? — нахмурился герцог.

   — Мой брат. Уходи, я ни за что тебя не впущу! — крикнула она вслух.

   — Ну, погоди у меня, упрямица, — разозлился тот. — Открывай, или я взломаю дверь.

   — Если хотите, я проучу его, как следует, — предложил Вилльерс.

   — Нет, на его крики сбегутся соседи, и всё начнётся сначала, — возразила Кэйт.

   — Что ты там шепчешь, говори громче! — потребовал братец.

— Вилли, ступай спать, ночная попойка не пошла тебе на пользу, ты еле стоишь на ногах. А дверь крепкая и ломать её я бы тебе не советовала, к тому же новая стоит денег.

Видимо, упоминание о предстоящих расходах немного остудило эту горячую голову, потому что неугомонный верзила ещё несколько раз чертыхнулся и в самом деле поплёлся спать.

После его ухода Бэкингем предпочёл немедленно покинуть негостеприимный дом, уведомив Кэйти о том, что ближайшим вечером навестит её вновь.

И сдержал обещание. Вновь и вновь он возвращался в этот плебейский квартал, но уже в сопровождении господина Роджерсона, который был в ужасе от этих посещений. Герцогу очень понравилась Кэйт. Нет, он не был влюблён в неё, и даже не допускал подобной мысли, но девушка, безусловно, нравилась ему своей детской непосредственностью и живым характером. К тому же она была очень хорошенькой. В свою очередь, Кэйт не на шутку влюбилась в красавца герцога, и не в правилах милорда было пренебрегать подобным проявлением чувств. А так, как Джордж благоразумно скрыл от девушки своё имя и титул, то его мужскому самолюбию весьма льстило то, что его любят ради его самого, а не руководствуясь корыстными мотивами. К тому же милорд очень страдал от измены Генриетты, и объятия Кэйт оказались весьма неплохим лекарством.