Попутчик - Роберт Сальваторе

Следующий день Перро провел в каюте, еле шевелясь. За едой он послал меня. Я хотел поискать захваченный экипаж, чтобы узнать судьбу Джоэн, но состояние Перро казалось более важным, поэтому я вынужден был отодвинуть свои планы в сторону.

На второе утро мой наставник не смог даже встать с кровати. Корабельный врач пришел, чтобы осмотреть его, но не смог сделать ничего. Только поменял повязку. Капитан Барам лично принес нашу еду, чтобы проведать Перро. Он информировал меня, раз уж мой друг спит, что наш путь был отличным и мы уже около побережья, но мощный шторм бушует у Глубоководья, а потому мы не можем плыть в гавань.

На третье утро Перро не проснулся.

Глава двадцать третья

— Ты должен подождать, пока мы войдем в порт, — голос капитана был мягче, чем когда-либо. Его тон был полон чего-то вроде сочувствия. И это, по какой-то причине, очень разозлило меня.

— Не могу. Не могу оставаться тут с пиратами, — выплюнул я.

Мы стояли на палубе. Лишь мгновение назад я попытался — и не смог — разбудить Перро. Я сразу понял — мы не можем оставаться на борту, чтобы переждать шторм. У Перро не было времени.

— В Глубоководье много хороших целителей, — продолжил Барам. — Они смогут подлатать его. Тебе не нужно везти его в Сильверимун.

Я закинул седло на спину Дымки.

— Лучшие целители Фаэруна — в Сильверимуне. Он сам так сказал.

Барам окинул лошадь долгим взглядом.

— Ты уверен, что она доберется до берега?

— Она никогда не сбросит Перро. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

Я закончил с седлом и пряжками, и направился к Перро, который лежал на койке, которую вытащил на палубу экипаж.

— Помогите мне, а? — сказал я, и пара членов экипажа направились ко мне, чтобы помочь поднять друга в седло. Его кожа была горячей, а ресницы подрагивали, но глаза никогда полностью не открывались. Казалось, он застыл на полпути между сном и явью, на полпути между жизнью и смертью. Я начал привязывать Перро к седлу.

— Ты поедешь прямо в грозу, — сказал капитан. — Шторм так далеко на севере, да еще в это время года — страшная вещь. Предупреждаю.

— У нас все получится, — я взял плащ Перро и застегнул его вокруг собственной шеи. Он был слишком длинный и тащился по земле, но меня это не волновало. Я полез в ножны на его сапоге и снял оттуда волшебный стилет, вставляя его в одну из петель на своем поясе. На свои плечи я накинул ремни огромного ранца. Он был легким, словно пёрышко, несмотря на то, что стал хранилищем сотен книг.

— Я не сомневаюсь, что у тебя получится, — сказал Барам. — Но тебе нужно поспешить, иначе не получится у него.

Я кивнул и вскочил в седло.

— Я благодарю вас за гостеприимство, капитан Барам, — сказал я, протягивая руку.

Он с силой пожал её и твердо потряс.

— если когда-нибудь окажешься в Лускане — найди меня, — сказал он.

Я последний раз кивнул ему, подхватил вожжи и направил Дымку за борт.

У меня не было намеренья ехать в Сильверимун или доверять судьбу наставника целителям Глубоководья, однако я не собирался рассказывать о том, куда я направляюсь пиратскому капитану.

Я знал ту, что могла спасти Перро. И она жила во Вратах Бальдура.

Вратах Бальдура, где я был несколько дней назад.

Именно во Вратах Бальдура Перро был ранен, пытаясь защитить меня.

Мы рванули на восток, за короткое время покрывая огромные расстояния. Через несколько часов перед нами раскинулся берег, и довольно скоро я ощутил, как растет усталость Дымки. Казалось, словно она мчалось сквозь облако, но вскоре из-под её копыт полетели соленые брызги. Мы могли оказаться на земле в самое ближайшее время, но вдоль береговой линии маячила массивная черная туча. Воздух сотрясали молнии, а грохот грома, встретивший нас, звучал зловещим предупреждением.

Поворачивай, кричала гроза. Это бесполезно. Вы обречены. Возвращайтесь.

Вскоре мы оказались посреди ливня. Раскаты грома казались злобным смехом. Весь мир хохотал мне в лицо, дразня меня.

Но мы добрались до берега.

Дымка споткнулась и едва не упала, когда её копыта наконец коснулись твердой земли. Уставший и промокший, я сполз с её спины, тяжело приземляясь. Перро по-прежнему был крепко привязан к седлу. Его дыхание было очень слабым, а повязка, прикрывавшая рану, пропиталась кровью.

Поднявшись на ноги, я подошел к Дымке, прижимаясь лицом к её морде. Эти умные серые глаза устало смотрели на меня.

— Я знаю, что ты устала, — сказал я. — Но если мы остановимся — он умрет.

По её реакции я понял, что лошадь меня поняла. Она выпрямилась, становясь с гордостью, силой и благородством.

— Моя хорошая, — прошептал я, подтягиваясь обратно в седло. Дымка сорвалась с места прежде, чем я оказался наверху.

Нормальная лошадь, бегущая нормальным ходом, покрывает пятьдесят миль за день, если погода хорошая, а наездник позволяет ей бежать. Дорога от Глубоководья до Врат Бальдура занимала пятьсот миль. Так что наше путешествие должно было занять десять дней.

Мы покрыли это расстояние за два дня.

На полном скаку мы влетели в городские ворота, и Дымке удалось не сбавлять темпа, даже не смотря на то, что она не спала и не останавливалась в течение сорока часов и пяти сотен миль. Городские стражи закричали нам вслед, пытаясь остановить, но они не смогли догнать нас. Вскоре мы скакали по улицам города. Дымка и без меня знала, куда идти, а потому наконец мы резко остановились перед Пустой Кружкой.

Элвисс, который видел нас, уже стоял у дверей.

Я соскочил с лошади и передал поводья дворфу.

— Позаботься о них, — сказал я, поворачиваясь, чтобы уйти.

— куда ты? — спросил он.

— Мне нужно найти Джейд. Где она?

— Она… в своем храме, — выпалил дворф. — Но тебя тут быть не должно. Демон все еще ищет тебя!

— Плевать. Мне нужно найти Джейд, чтобы спасти Перро, — сказал я. — Какой из храмов её?

— Девичий Зал, — сказал он. — Но погоди! Не уходи пока.

Элвисс рванул в дверь Пустой Кружки, возвращаясь через несколько секунд. Лоб дворфа покрывали капельки пота. Он жестом попросил меня протянуть руку и положил в мою ладонь кусок пергамента. Прочитай вслух. Тогда она поймет, что это ты. Это единственный способ попасть в храм.

Я бросился к храмовому кварталу прежде чем дворф смог сказать еще что-то. Я слышал, как он кричит мне в спину, но ветер относил его слова в сторону. Лишь последние два донеслись до меня достаточно ясно.

— Будь осторожен!

Глава двадцать четвёртая