Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

На крытом мосту, соединяющем южное крыло замка с северным, Ромку окликнула Анфиса Лютик. Пришлось задержаться.

Пока Ромка с Анфисой обсуждали свои личные дела, Мила, не прислушиваясь к их разговору, обратила внимание на стоящую в нескольких шагах от них группу третьекурсников-белорогих. Одного из ребят Мила заочно знала. Это был один из лучших учеников Белого рога — Сергей Капустин: высокий светловолосый парень с неулыбчивым, не в меру серьезным лицом. Он казался очень взрослым, наверное, поэтому выделялся на фоне своих одноклассников. Но сейчас Мила обратила на него внимание по другой причине: ей почему-то показалось, что он слишком уж ревностно и неодобрительно косился в сторону Милы и Ромки, с которым сейчас разговаривала Анфиса. Милу это озадачило: между меченосцами и белорогими всегда были хорошие отношения. Мила еще смогла бы объяснить такой взгляд, если бы на месте Капустина сейчас был Лютов, а Ромке взбрело бы в голову встречаться с Алюминой. Но у Сергея, насколько ей было известно, не было причин с неодобрением коситься в их сторону.

В этот момент часы на башне Геродота пробили три пополудни. Это вернуло Милу к мыслям о предстоящей вылазке на улицу Девяти Ключников.

— Ромка, — позвала она, многозначительно округлив глаза и пытаясь таким нехитрым способом напомнить Лапшину, что у них сегодня еще есть дело.

— Сейчас, — откликнулся тот и, нахмурив лоб, снова обратился к Анфисе: — Ну, тогда… Мы могли бы в выходные сходить в «Слепую курицу».

Теперь нахмурилась Анфиса.

— На выходные я уезжаю домой — у мамы день рождения. — Чувствовалось, что она расстроилась. Но тут же ее осенило: — Мы могли бы в «Слепую курицу» сходить сегодня!

— Сегодня? — переспросил Лапшин, покосившись на Милу, которая в этот момент выразительно кашлянула.

— Ромка, нам надо идти, — напомнила Мила.

Ее приятель обернулся к Анфисе и, пожав плечами, мол, ничего не могу поделать, ответил:

— Нет, сегодня не получается. Никак.

Анфиса вздернула острый подбородок и обиженно хмыкнула, но Ромка этого не заметил, поскольку в этот самый момент обратил внимание, что до сих пор держит в руках скомканную записку Милы, и решил ее выбросить. Пока он рыскал взглядом вокруг в поисках урны, а потом, обнаружив ее, тренировался в меткости, пытаясь закинуть бумажку, не сходя с места, Мила заметила, что Анфиса, почти не таясь, бросила на нее острый неприязненный взгляд. Размышлять, что может означать этот взгляд, Миле было недосуг, поскольку Ромка, разочарованно пробормотав: «Черт, не попал! И фиг с ним!», обернулся к Миле:

— Ну что, пошли?

Мила кивнула, а Ромка извиняющимся тоном обратился к Анфисе:

— Ты извини. Важное дело. Давай в другой раз сходим куда-нибудь, ладно?

Анфиса передернула плечами, поджав губы, и ответила, как показалось Миле, с преувеличенным равнодушием:

— Ладно.

— Ну, тогда мы пошли, — с явным облегчением, что смертельно обижаться на него, похоже, сегодня не будут, улыбнулся Ромка и уже обернулся, чтобы уйти, однако не успел сделать и шага.

— Эй, парень! — раздался поблизости чей-то голос, и, обернувшись, Мила увидела Гарика.

Он проходил в этот момент мимо них вместе со своими друзьями с курса, но по какой-то причине остановился. Что это была за причина, Мила поняла очень скоро.

— Твоя фамилия Лапшин? — спросил Гарик у растерявшегося Ромки.

Тот кивнул в ответ.

— В таком случае, студент третьего курса Лапшин, — с усмешкой распорядился Гарик, — сделай одолжение — подними свою бумажку и брось ее в урну, как положено. И без магии! — поспешно добавил он, видя, что Ромка приподнял левую руку с перстнем. — Чтоб руки-ноги не атрофировались. Давай, давай!

Ромка напряженно вздохнул и направился к противоположной стороне моста, где у барьера, в шаге от урны, валялся смятый лист бумаги.

Проводив его взглядом, Гарик повернулся к Миле.

— Привет, Мила, — улыбнулся он ей. — Как у тебя дела?

Мила смущенно кивнула и улыбнулась в ответ:

— Спасибо, хорошо.

Она так не привыкла, чтобы кто-то проявлял к ней внимание, что даже растерялась. Мила только подумала, что надо было бы ответить что-то менее банальное, чем «спасибо, хорошо», как рядом вдруг кто-то тихо охнул. Обернувшись на звук, Мила распахнула глаза от удивления — стоявшая рядом с ней Анфиса, выронив из рук учебники, пошатнулась и упала на пол.

В ту же секунду рядом оказался молниеносно отреагировавший Гарик. Он опустился на колени возле упавшей навзничь девочки и, склонившись над ней всего на пару секунд, громко крикнул через плечо:

— Зовите Владыку! Срочно!

Кто-то из его друзей-златоделов стремглав помчался по мосту в сторону северного крыла замка.

Мила растерянно проводила его взглядом и опустилась на колени рядом с Гариком. Подскочил Ромка, а следом за ним ребята из Белого рога во главе с Сергеем Капустиным.

— Что с ней? — с тревогой в голосе воскликнул Ромка, вглядываясь в застывшее без выражения лицо Анфисы.

— Она в обмороке? — с не меньшей тревогой спросил Сергей.

— Не знаю, что с ней, — хмуро ответил Гарик, — но это не обморок.

Он провел рукой над лицом Анфисы — камень в его кольце пролил золотое сияние на бледное лицо девочки.

— Это что-то похуже, — покачал головой Гарик.

Подняв глаза, Мила поймала на себе взгляд Капустина, и взгляд этот ей очень не понравился.

Не прошло и минуты, как на мосту появился Владыка Велемир. Он осмотрел Анфису точно так же, как до него это проделал Гарик.

— В палате экстренных случаев есть носилки, — спокойным голосом произнес Владыка. — Я попросил бы кого-нибудь из старшеклассников принести их.

Двое друзей Гарика, не задерживаясь, поспешили исполнить просьбу Велемира.

Владыка поднял голову и посмотрел в глаза Гарику.

— Ты видел, как это произошло?

Гарик молча кивнул.

— Тогда, пожалуйста, отправляйся ко мне в башню и жди меня там.

Гарик напряженно посмотрел сначала на Анфису, а потом на Владыку, после чего встал и словно с неохотой, несколько раз на ходу обернувшись, направился по мосту в северное крыло замка.

Вскоре принесли носилки и уложили на них не приходящую в сознание Анфису. У Ромки был необычно хмурый и мрачный вид. Как показалось Миле, случившееся здорово выбило его из колеи. Белорогие выглядели шокированными, глядя, как уносят их однокурсницу. Когда двое студентов-старшекурсников вместе с носилками скрылись в темном проеме северного крыла, Мила бросила хмурый взгляд вниз — с моста открывался вид на реку, по обеим сторонам которой сновали студенты Думгрота и другие жители Троллинбурга. Она подумала, что если бы кому-то из них сейчас вздумалось поднять голову и посмотреть на мост, то он непременно заметил бы возникшую на мосту суматоху. Однако прохожие в этот момент на мост не смотрели, соответственно, знать не знали, что в замке сейчас неладно. Мила могла только мечтать о подобной неосведомленности: за последние несколько дней на ее глазах уже двое падали полумертвыми.

Несмотря на произошедшее с Анфисой, Ромка все равно отправился с Милой на улицу Девяти Ключников, объяснив это тем, что от его топтания под окнами Дома Знахарей толку не будет, зато если Миле опять будет угрожать опасность, он сможет защитить ее.

Однако обошлось без происшествий. Улица Девяти Ключников, как и в прошлый раз, была безлюдна. Господин букинист встретил их радушно и с радостью вернул Миле перстень, выразив надежду, что книга была ей полезна — за пользование книгой он взял всего лишь десять медных троллей.

Мила не могла передать словами, насколько ей стало спокойнее, когда карбункул Белого Единорога снова оказался на указательном пальце ее правой руки. Прежде чем надеть его, она очень тихо произнесла слово-пароль «Аликорн», надеясь, что букинист не обладает сверхчеловеческим слухом. Впрочем, он внушал ей доверие, и она не сомневалась, что он не делал попыток расслышать пароль.

Ни по дороге к «Вратам Девятого Ключника», ни на пути обратно зловещую серую старуху Мила с Ромкой не встретили.

Следующий день был ознаменован неприятным скандалом.

Мила редко оказывалась в коридорах замка одна. Но это был как раз тот случай. Быстро пообедав, Белка, уже как обычно, отправилась в библиотеку штудировать учебники. Ромка на обед не пошел, поскольку за время обеденного перерыва хотел успеть сбегать в Дом Знахарей — узнать о состоянии здоровья Анфисы.

Мила раньше всех своих сокурсников поднялась на четвертый этаж, где находился кабинет метаморфоз. Коридор был пуст, поскольку большинство студентов либо еще обедали, либо дышали свежим воздухом в Думгротском парке.

Не успела Мила отойти и пяти шагов от лестницы, как ее окликнули.

— Рудик!

Она обернулась — к ней направлялись Платина и Сергей Капустин — выражения на их лицах не предвещали ничего хорошего.