Зимних Дел Мастер - Терри Пратчетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бравый Мореход увидел айсберг, и трубка выпала у него изо рта.
— Добрая Затяжка! — чертыхнулся он.
Айсберг был Тиффани. Несколько сотен футов в высоту и высеченная из сверкающего зеленоватого льда, тем не менее это была Тиффани. На ее голове сидели чайки.
— Не мог Зимовой этого сделать! — сказала Тиффани. — Я выкинула лошадку! — Она сложила ладони рупором у рта и прокричала:
— Я ВЫКИНУЛА ЛОШАДКУ!
Ее голос эхом отразился от ледяного миража. Несколько птиц с воплем сорвались с ее головы. За спиной у Тиффани завертелось рулевое колесо. Бравый Мореход топнул ногой и указал на белые паруса над ними.
— Хорошая Затяжка При Любой Погоде! — скомандовал он.
— Простите, но я не понимаю, что вы хотите от нас! — растеряно сказала Тиффани.
Моряк снова указал на паруса и неистово задвигал руками, как будто он что-то тянул.
— Добрая Затяжка!
— Простите, я не понимаю!
Моряк фыркнул и кинулся к веревке, которую стал яростно тянуть.
— Это становиться жутким, — тихо сказал Третий Помысел.
— Ну да, я в виде огромного айсберга, это действительно…
— Нет, это всего лишь странно. Вот что жутко, — ответил Третий Помысел. — У нас появились пассажиры. Посмотри, — и она показала.
Вдоль главной палубы шел ряд люков, перекрытых железными решетками; до этого Тиффани их не замечала.
Руки, сотни рук, бледных, как подземные побеги, тянулись, махали, пробивались сквозь решетки.
— Пассажиры? — с ужасом прошептала Тиффани. — Ох, нет…
И затем началось стенание. Было бы лучше, хотя и не намного, если бы они кричали «Помогите!» или «Спасите!», но вместо этого раздавались лишь вой и вопли, только звуки, полные страха и боли…
Нет!
— Немедленно вернись в мою голову! — решительно сказала Тиффани. — Я слишком отвлекаюсь, когда ты тут бродишь снаружи. Возвращайся немедленно!
— Я встану позади тебя, — возразил ее Третий Помысел. — И, когда уже не будет казаться…
Тиффани почувствовала мимолетную боль, разум прояснился и она подумала: «Ну, могло бы быть и хуже».
Так. Дайте, я подумаю. Подумаю всеми моими Помыслами.
Она пристально смотрела на руки, безнадежно колышущиеся, как водоросли под водой, и думала: «Я внутри чего-то, похожего на сон, но это не мой сон. Я стою на корабле и нас собирается погубить айсберг, выглядящий как я».
Я думаю, что снежинки мне нравились больше…
Чей это сон?
— Как это понимать, Зимовой? — спросила она. Третий Помысел, вернувшийся на свое обычное место, заметил: «Изумительно, даже свое дыхание можно разглядеть».
— Это предупреждение? — закричала Тиффани. — Что тебе надо?
«Ты моя невеста», - ответил Зимовой. Слова просто всплыли у нее в голове.
Тиффани поникла.
«Ты знаешь, что это все ненастоящее», - вставил ее Третий Помысел. Но это вполне может быть отражением чего-то, что происходит на самом деле…
Не стоило мне позволять Матушке Ветровоск вот так взять и отпустить Роба Всякограба…
— Кривенс! Черти мя подери! — раздался крик за ее спиной. Ему ответил обычный хор:
— Не черти, а черт, дурень!
— Айе? Ничто один мя подерет?
— Доску тащщи! Вулли Валенок в воду поперся!
— От ведь тупица! Я же сказывал ему, повязку на один глаз лишь!
— И Йо-хо-хо, и Хо-йо-йо…
Фиглы высыпали из каюты позади Тиффани. Роб Всякограб остановился перед ней, а все остальные прошмыгнули мимо. Он отсалютовал.
— Прощения просим, что запоздали, но нам треба было повязки для глаз сыскать, — сказал он. — Есть така штука, как стиль, вишь ли.
Какое-то мгновение Тиффани не могла найти слов. Затем она сказала:
— Отвороти корабль от айсберга!
— И только? Нае проблемо! — Роб кинул взгляд за спину Тифани на ледяной мираж и ухмыльнулся. — Нос ему неплохо удался, а?
— Поверни корабль! Пожалуйста? — умоляюще сказала Тиффани.
— Айе-айе! Ну-ка, парни!
Фиглы за работой были похожи на муравьев, все отличие было в том, что муравьи не носят килты и не кричат «Кривенс!» ежеминутно. Как оказалось, фиглы прекрасно понимали Бравого Морехода, возможно, потому, что им самим хватало одного слова, чтобы управляться со многими вещами. Фиглы сновали по палубе, тянули за какие-то загадочные веревки. Под вопли «Кривенс!» и «Добрая затяжка!» паруса зашумели и заполнились ветром.
И теперь Зимовой хочет жениться на мне, думала Тиффани. О, боги.
Иногда она задумывалась, выйдет ли когда-нибудь замуж, но что время для этого «когда-нибудь» еще не настало, в этом она была совершено уверена. Да, конечно, ее мать вышла замуж в четырнадцать лет, но так тогда было принято. Много воды должно утечь, прежде чем придет пора ей замуж идти.
Кроме того, если подумать, все это так… гадко. Зимовой даже человеком не был. Он был слишком…
Бум! Ветер ударил в паруса. Корабль заскрипел и рванулся вперед, а все дружно начали кричать на нее. В основном, они кричали «Руль! Хватай руль!», хотя среди вполей слышалось также и одинокое «Хорошая Затяжка При Любой Погоде!».
Тиффани обернулась и увидела, что колесо бешено вращается. Она попыталась схватить его, но лишь ушибла пальцы о спицы. Рядом лежала свернутая веревка, Тифффани умудрилась накинуть ее на колесо и остановить вращение. Затем она попыталась повернуть колесо в другую сторону. Колесо не поддавалось, но она толкала изо всех сил - и оно начало поворачиваться, сначала медленно и затем все быстрее и быстрее.
Корабль медленно разворачивался. Она чувствовала его движение, увидела, как нос корабля начал отклоняться в сторону от айсберга. Отлично!
Наконец все пошло как надо! Она еще немного повернула колесо - и холодная стена заскользила мимо, наполняя воздух туманом. Теперь, все будет хорошо…
Корабль налетел на айсберг.
Сначала рангоут с хрустом врезался в выступающий над водой лед, а затем и весь корабль, крушась, столкнулся с айсбергом. Корабль со скрежетом продвинулся вперед. Мачта сломалась и рухнула, потянув за собой паруса, разрывая их. Кусок льда упал на палубу в нескольких футах от Тиффани, усыпав ее ледяными осколками.
— Этого не должно было случиться! — задыхаясь, выговорила она, повиснув на рулевом колесе.
«Выходи за меня», — сказал Зимовой.
Струи пенящейся воды с ревом заливали тонущий корабль. Тиффани недолго продержалась на поверхности, затем ледяная вода сомкнулась над ней…
… вот только вода внезапно стала не холодной, а теплой. Но она все еще не могла дышать. В темноте она попыталась всплыть на поверхность, как вдруг тьма расступилась и свет залил ей глаза. Чей-то голос произнес:
— По-моему, эта перина слишком мягкая, но разве миссис Огг станет меня слушать.
Тиффани моргнула. Она лежала в кровати, и около нее стояла тощая женщина с встрепанными волосами и довольно красным носом.
— Ты металась и ворочалась, как безумная, — сказала женщина, ставя дымящуюся чашку на маленький столик рядом с кроватью. — Однажды кто-нибудь в ней задохнется, помяни мои слова.
Тиффани снова моргнула. Я должна думать: «О, это был всего лишь сон. Но это был не только сон. И не мой сон».
— Сколько сейчас времени? — спросила она.
— Около семи, — ответила женщина.
— Семь! — Тиффани откинула простыни в сторону. — Пора вставать! Миссис Огг ждет свой завтрак!
— Это вряд ли. Я отнесла ей завтрак в кровать десять минут назад, — сказала женщина, окидывая Тиффани Взглядом. — И я пошла.
Она засопела.
— И пей чай, пока он не остыл.
С этими словами она направилась к двери.
— Миссис Огг нездоровится? — спросила Тиффани, оглядываясь по сторонам в поисках своих носков. Она никогда не слышала, чтобы кому-нибудь приносили еду в кровать, если он не слишком болен или слишком стар.
— Нездоровится? Не думаю, что она хоть один день за всю свою жизнь была больна, — ответила женщина, показывая всем своим видом, что она считает это нечестным. Она закрыла дверь.
Даже пол в спальне блестел — не потому, что его отполировали ногами за долгие годы, истерев доски и сровняв все шероховатости, но потому, что кто-то натер его песком и покрыл лаком. Босые ступни Тиффани слегка прилипали к нему. И нигде не было ни пылинки, ни паутинки. Комната была светлая, новенькая и совершенно не такая, какая должна быть комната в коттедже ведьмы.
— Я собираюсь одеться, — произнесла она в пространство. — Есть тут фиглы?
— Нетути, — раздался голос из под кровати.
После яростного перешептывания голос добавил:
— То бишь, туточки едва ли кто из нас есть.
— Тогда закройте глаза, — сказала Тиффани.
Она оделась, прихлебывая чай. Чай в постель, когда ты даже не больна? Так обращаются только с королями и королевами!
И тут она заметила синяки на пальцах. Они совсем не болели, но кожа посинела там, где рулевое колесо ударило по ним. Так…
