Перемирия не будет - Мейси Эйтс

Да, он хочет предаться наслаждению, никуда не торопясь. Но он делает это ради нее. Ради своей жены.

– Пойдем. – Он протянул Самире руку.

Ее тонкие пальцы сплелись с его. На мгновение он вспомнил ту ночь, когда в этих пальцах блестел нож. Ночь, когда она смотрела на него со страхом и отвращением. Но это в прошлом. Сейчас ее глаза озаряла страсть.

Он провел Самиру через сад обратно в бальную залу. Ее щеки пылали, глаза горели. Она выглядела как женщина на грани оргазма, и он вдруг испугался, что каждый человек в зале видит это. Но боялся он не за себя. За нее. Он боялся унизить ее, доставить ей боль. Боялся того, что может, не желая того, сделать это.

Он сжал зубы. Он подумает об этом потом. Сегодня она будет принадлежать ему.

Он провел ее через зал и коридор к спальне. На полдороге он подхватил ее на руки:

– Не могу так долго ждать.

– Сомневаюсь, что так получится быстрее. – Самира обвила руками его шею.

– Но так ты будешь ближе ко мне.

Почему он это сказал? Откуда эти чувства? Зачем? Почему ее близость стала так важна для него?

Он пинком распахнул дверь, и Самира подскочила от толчка.

– Меня это возбуждает. – Она вскинула на него взгляд, глядя ему прямо в глаза.

– Правда?

– Мне нравится твоя безудержность. Нравится, что ты хочешь меня.

Ферран аккуратно опустил ее на пол. Она приникла к нему, вцепившись в воротник:

– Ты ведь хочешь меня. Для меня это очень важно.

Нагнувшись, он поцеловал ее.

– Я бы на твоем месте не радовался. – Он медленно провел большим пальцем по ее щеке. – Моя душа изломана целиком и полностью.

Такой честности он не позволял себе даже наедине с собой.

– Мне все равно.

– Самира…

Она отступила на шаг и, дотянувшись до застежки, расстегнула пояс. Он упал у ее ног. Верхняя часть ее одеяния распахнулась и с шуршанием соскользнула с ее плеч, оставив ее в одном нижнем платье. Шелковая ткань плотно облегала ее стройную фигуру, хоть и покрывала почти целиком. И все же это зрелище показалось Феррану настолько сексуальным, что он едва не задохнулся.

Самира начала расстегивать длинный ряд пуговиц, и наконец одеяние упало на пол, открыв следующий слой одежды. Нижняя юбка с плотным, расшитым бисером поясом низко сидела на ее бедрах, скрывая ее ноги полосами тонкой, почти прозрачной ткани. При каждом движении в разрезах между полосами материи проглядывала загорелая кожа ее стройных бедер.

Бюстгальтер оказался точно таким, как она описала. И все же ее слова не подготовили его к изумлению и шоку, которые охватили его при взгляде на него. Сверкающие нити бус лежали на ее загорелой коже, повторяя волнующий изгиб грудей и не особенно скрывая их.

Феррана заворожило отнюдь не сияние драгоценностей. Он смотрел только на Самиру, которая была прекраснее любой драгоценности.

– Сядь на кровать, – произнесла она. – Я хочу воплотить свою фантазию.

– Фантазию? – удивился Ферран.

– Да. Мастер Ан по вечерам сдавал свой зал в аренду учителю танцев. Я никогда не занималась с ним. Но я смотрела. Сядь на кровать.

Он подчинился, не отводя от нее глаз.

– Сними рубашку, – приказала Самира.

Он сдернул рубашку, бросив ее на кровать.

Она медленно начала двигать бедрами – вперед, потом назад, плавно и уверенно.

– Иногда я практиковалась у себя в комнате, – произнесла она и, поведя плечами, одним движением распустила волосы. Они хлынули ей на спину сияющей волной. Ее бедра продолжали двигаться, подчиняясь ее собственному внутреннему ритму. Но Ферран чувствовал его, как будто он невидимой волной передавался от ее тела к нему.

Запрокинув голову, она ритмично трясла плечами, волнообразные движения словно текли через руки к запястьям и дальше, затейливо изогнутым пальцам. Ферран ерзал на кровати, чувствуя, как волна желания смывает его защитные бастионы.

Те самые, на которые он только и мог полагаться.

Она встретилась с ним взглядом – и запрокинулась назад, опуская голову и плечи все ниже и ниже, до тех пор, пока он не стал всерьез опасаться, что она упадет, если наклонится еще чуть-чуть. Но она твердо стояла на ногах. Наконец она медленно приняла прежнее положение.

Какая же дикая сила таилась в ней!

Она сама была словно тигрица за решеткой.

– Ты не зря наблюдала за уроками, – только и смог выговорить Ферран.

– Не зря, – согласилась Самира. – Но раньше мне не доводилось танцевать на людях. Не для кого было. А теперь… теперь я могу танцевать для тебя. Я сама не понимаю, как ты сумел стать самым важным человеком в моей жизни. Я с трудом отрываюсь от тебя.

– Я тоже с трудом от тебя отрываюсь, – произнес Ферран. Он с трудом подавлял в себе желание потребовать, чтобы она замолчала. Чтобы не соблазняться тем, что она предлагала ему. И не умолять ее о большем.

Самира медленно приблизилась к постели. В каждом ее движении плескалась страсть, разбивая остатки его обороны. Протянув к нему руку, она провела по щеке кончиками пальцев. Это прикосновение, словно искра, воспламенило его тело, разожгло огонь желания, грозивший выйти из-под контроля. А Самира тем временем щелкнула застежкой – и цепочки бус, прикрывавшие грудь, упали на талию. Еще немного повозившись, она избавилась от них окончательно и, уперев одно колено в кровать между бедрами Феррана, нависла над шейхом. Ее великолепные груди покачивались прямо перед его лицом. Ему достаточно было лишь слегка приподнять голову, чтобы обхватить губами ее сосок цвета жженого сахара.

Но стоит ему сделать хоть одно движение – и он уже не узнает, что еще она придумала для него.

Это искушение было пыткой. Волшебной сладкой пыткой. Он сдерживал свои страсти много лет, но ни разу не испытывал ничего подобного. Никогда еще желание не причиняло ему физической боли. Видеть перед собой воплощение физической красоты, удерживая себя от того, чтобы коснуться ее… это было словно доза яда, словно доселе неизведанный и особенно опасный вид лихорадки.

Самира медленно склонилась над ним, взявшись руками за его ремень. От близости ее сосков рот Феррана наполнился слюной. Тем временем ее проворные пальцы справились с пряжкой ремня, она стянула с него брюки и обхватила ладонью его эрегированный член. Не удержавшись, он застонал.

– Все в порядке? – озабоченно спросила она. – Я не сделала тебе больно?

– Нет, – отозвался Ферран. – Но… да. Просто в последний раз это было так давно… хотя время здесь ни при чем. Дело в тебе. Ни с кем я не чувствовал ничего подобного.

Она улыбнулась, сверкнув глазами. Она смотрела на него как на бога. Или героя. Не как на врага. Мысль о том, что он этого не заслужил, вонзилась Феррану в самое сердце. Что он сделал для нее? Дал ей убежище, потому что у нее не было крыши над головой? Предложил ей замужество как альтернативу тюрьме? Нет, он должен остановить ее!