Охота на волков - Сергей Соболев

– Беда в том, генерал, – сказал Латыпов, – что мы уже вышли за пределы «коридора», в границах которого, как я понимаю, нам позволено было выстраивать свои оперативные комбинации.

Колонна машин, следовавшая в сопровождении бронетехники, уже втягивалась в центральную часть города Урус-Мартан, еще один полуразрушенный войной населенный пункт.

– У тебя сегодня, я вижу, плохое настроение, Латыпов, – проговорил замминистра. – Не понимаю, в чем проблема? Все в наших руках! Мы можем даже расширить этот самый «коридор», если, конечно, это будет нам выгодно.

Ближе к центру на улицах можно было заметить группки чеченцев; большинство из них имели при себе оружие и были экипированы со складов ОГФС. Несколько бронемашин с ротой охраны встали по периметру центральной площади города, на которой собралась немалая толпа «ополченцев».

Когда колонна машин остановилась, к джипу, на котором в Урус-Мартан прибыл заместитель министра внутренних дел, направился Кантемиров со своей свитой.

Латыпов тоже вылез из машины. И сразу же увидел стоявшую чуть в стороне группу рослых чеченцев.

Заметив среди них Тимура Умарова, он едва заметным кивком поприветствовал старого знакомца.

Хорошо, что Тимур подъехал. К нему есть серьезный разговор. Чем хуже, тем лучше. Для Латыпова лучше. Да гори оно все синим пламенем…

Глава 5

Примерно в час пополудни обе вертушки благополучно приземлились в Моздоке.

Под угрозой оказались сразу два объекта, которые курировала военная разведка. Поэтому вертолеты сели в разных концах базы, хотя и сравнительно недалеко один от другого.

Борт, который доставил на военную базу спецгруппу «Город», приземлился непосредственно в расположении Отдельного полка спецсвязи Минобороны. Именно здесь, на отгороженной и тщательно охраняемой территории, командование ОГФС прячет от любопытных глаз элитное подразделение спецназа ГРУ, проходящее в документах с грифом «совсекретно» под кодовым наименованием РДГ «Терек».

По тем сведениям, которыми на данный момент располагал Шувалов, двухэтажное здание казарменного типа, где расквартирована «команда Андреева», сейчас наглухо заблокировано спецназом внутренних войск. В самом здании находится более десятка бойцов ГРУ – это те сотрудники, что не участвовали в последней акции. И еще двое офицеров, которые прибыли в Моздок чуть раньше своих товарищей, чтобы войти в курс дела, и под контролем «подполковника Сергеева» осуществить ротацию личного состава подразделений спецназа военной разведки.

Хотя картотека Разведупра находится в другом месте, эти сотрудники забаррикадировались в здании, отказываясь пропустить на объект – для совершения неких процессуальных действий – людей из северокавказского главка Генпрокуратуры. Вступать в переговоры с кем бы то ни было, кроме своего армейского руководства, они отказались наотрез. Если же милицейский спецназ попытается применить силу, дабы обеспечить доступ оперативно-следственной бригаде на «закрытый объект», группа обещала дать «неадекватный ответ».

В считанные секунды из транспорта, севшего в непосредственной близости от осажденной казармы, выскочили два десятка бойцов ГРУ. Прибывший с этим же бортом представитель ОГФС в чине генерал-майора направился для переговоров к группке сотрудников Военной прокуратуры и МВД; ну а солидности ему придавала свита из крепких мужиков во главе с самим «капитаном Володиным».

Другой «Ми-8МТ» сел на вертолетную площадку, расположенную рядом с комплексом штабных модулей, в самом сердце главной военной базы.

Именно здесь, в «ставке ОГФС», и происходили, судя по всему, самые важные события этого дня.

– Капитан, прикажите всем своим людям надеть шлем-маски, – перейдя на официальный тон, распорядился Шувалов. – Вступать в разговоры с присутствующими здесь категорически запрещаю! Гарас и вы, Зайцев, от своего командира ни на шаг! А вы, капитан, держитесь как можно ближе ко мне!

Они направились к двухэтажному зданию Разведупра, на крыше которого, как и на других соседних зданиях, были установлены решетки УКВ-антенн и «тарелки» приемно-передающих спутниковых комплексов. На площадке, разбитой напротив фасада строения, стояло с десяток машин, возле которых где кучками, где поодиночке расположились здоровенные парни в камуфляже. Личности некоторых из них Шувалову были известны. Хотя близкого знакомства он с подобными типами не водил, но все же в силу своего довольно высокого положения был человеком хорошо информированным, а потому знал, как говорится, «ху из ху».

Как минимум трое из присутствующих являлись довольно крупными величинами. Прежде всего – генерал-лейтенант Карабанов, первый заместитель командующего внутренними войсками. Именно Карабанову подчиняются вэвэшники и все прочие подразделения и части МВД в зоне боевых действий; он же отвечает за режим на освобожденных от боевиков территориях, включая проведение в различных населенных пунктах так называемых зачисток. Помимо Карабанова, влиятельными фигурами являлись также первый зам (в чине генерал-майора милиции) представителя правительства РФ в Чечне и вновь назначенный прокурор Чеченской республики.

Хотя Шувалов, руководствуясь какими-то известными только ему соображениями, наказал «капитану Андрееву» держаться рядышком и ходить с ним едва не под ручку, пришлось все же на какое-то время расстаться. Прибывший на одном борту с ними генерал-лейтенант пригласил вышепоименованную троицу отойти в сторонку – не хотел, надо полагать, устраивать разборки на глазах у подчиненных. Ну а пятым к их компании присоединился Шувалов.

Но поскольку голос у известного и всенародно любимого генерала самый что ни на есть командный, то некоторые его реплики слышал даже Бушмин. Причем генерал, явно не собиравшийся стеснять себя рамками светской беседы, широко использовал ненормативную лексику. Короче, разговор между ними затеялся явно не из простых.

Бушмин, как ему и было велено, стоял себе тихонько и помалкивал. Но не так чтобы просто отбывал свой номер, изображая не то статую, смахивающую на «человека с ружьем», не то «полкана», готового по первому зову хозяина наброситься на каждого встречного-поперечного. Нет, посматривал по сторонам, слушал, о чем говорят, а заодно пытался сообразить: а что, собственно, здесь делают все эти менты и прокуроры?

«Не совершал ли ты, Андрюша, каких-либо уголовно наказуемых деяний? – вкрадчиво поинтересовался внутренний голос. – Забыл, какой был наказ? Мочить, мочить и еще раз мочить! А ты, кретин, «языков» в Моздок пачками доставлял и даже наивно предполагал, что это – важная часть твоей «разведчицкой» работы…»

Возможно, весь этот переполох связан с личностью «Горца». Как он сам о себе заявил: «Тайный посланник Москвы»… Черт его знает, может, и не соврал. Ясно, что чечен он не из последних. Кто-то же вызволил его из лап особистов? Спустя двое с небольшим суток после знакомства «Горец» вел уже какие-то переговоры в осажденном федералами Джохаре. Кто-то же тайно провез Умарова в Грозный? Или дело обстояло иначе? В знак благодарности за «услугу» «Горец» свел кого-то из федералов с чеченскими командирами?

Но может оказаться так, что «Горец» здесь ни при чем. Соответственно, и «капитан Андреев» никаким боком не причастен к тому, что нынче происходит в Моздоке. Хотя и не так заметно, как в прошлую войну. Но и сейчас тоже вокруг много дерьма плавает. Не все гладко обстоит по линии взаимодействия различных силовых ведомств, существуют какие-то трения среди начальства, хотя общественности об этом мало что известно. Если бы Андрей Бушмин был обычным «грушником», то вряд ли обратил бы внимание на разного рода нестыковки и неувязки, которых достает в ходе и этой кампании, прямого головотяпства, зачастую подозрительно смахивающего на саботаж. Но он обладал, да и сейчас еще обладает, гораздо большим объемом знаний, нежели того требует занимаемая им должность.

Потому что еще сравнительно недавно являлся сотрудником «фирмы», о самом существовании которой даже присутствующим здесь генералам вряд ли было известно хоть что-нибудь. И точно так же, как и Шувалов, хотя и в меньших объемах, он до сих пор снабжался из единого центра специально отобранной и выверенной информацией по его профильному занятию.

Карабанов гневался, и это было заметно хотя бы по тому, как его одутловатое лицо и шея с тройным подбородком стали наливаться кровью.

– Очень плохо, Геннадий Алексеевич, – сказал он с глухим раздражением, глядя при этом почему-то не на армейского генерала, а на сопровождавшего его офицера с подполковничьими погонами. – Плохо, что мы не понимаем друг друга… Есть закон, и никому не дано права его нарушать! Вот уже вторые сутки органы дознания, действующие, кстати, на законных основаниях, не могут получить доступ к лицам, подозреваемым в совершении серьезных правонарушений…