Сонбаньён-ян (СИ) - "Кдав"

– В общем, если информация об этом попадёт в сеть, то мы потеряем лицо. И не только мы, но и дивизия Голубые Драконы вместе с генералом Им Чхе Му. Ведь, дядя Юн Ми, ка сейчас выяснилось, герой, а не предатель. Наша поспешность выйдет боком. Я на завтра, на раннее утро, договорился с Им Чхе Му о встрече. Думаю что он мне всё расскажет. Своим продвижением по службе он во многом обязан мне, как своему бывшему начальнику. Еще с ним необходимо будет обсудить вопрос, почему его подчинённая оказалась в тюрьме за дезертирство. Насколько я помню. она должна была выполнять только представительские функции. Быть, так сказать, лицом Голубых Драконов. Дальше по этой теме будем двигаться, после моего разговора с Чхе Му. Джу Ин, Вы подготовили ноту в SBS?

– Конечно. У меня с собой. Сейчас зачитаю. – Берёт с края стола папку и открывает. – Документ будет оформлен на нашем фирменном бланке сегодня к четырём часам дня окажется у руководства канала. Зачитываю.

– Тринадцатого января две тысячи шестнадцатого года, во время новостного выпуск в десять часов вечера, была произведена заведомая фальсификация информации.

В новостной программе был показан видеоролик с отключённым звуком, что не даёт возможности зрителям объективно оценить информацию. Настоящий же видеоролик был размещён в интернет сети за сутки до выхода вашей программы. Ведущая выпуска этих новостей своими комментариями, сфальсифицированного ролика, нанесла оскорбление военнослужащей дивизии Голубых Драконов Пак Юн Ми, самой Дивизии Голубых Драконов, а так же членам Ассоциации Ветеранов морской пехоты.

Мы требуем в ближайшем новостном выпуске в прайм-тайм принести публичные извинения военнослужащей Пак Юн Ми, дивизии Голубых Драконов и лично её командующему генералу Им Чхе Му, а так же членам Ассоциации Ветеранов морской пехоты.

В случае отказа от выполнения нашего требования будут приняты самые жесткие меры.

– Дальше подписи. Требование небольшие по объёму, но достаточно конкретное. – поясняет Джу Ин.

– А почему Пак Юн Ми обозначена как военнослужащая? – Спрашивает один из полковников. – Она же осуждена за дезертирство.

– Дело в том, что уволить её из армии можно только в случае прохождения ей всех судебных инстанций или в связи с окончание срока, отведённого на это. Только тогда, Верховный суд может рассмотреть вопрос лишения Пак Юн Ми звания и наград и увольнение её из армии. Вы, в принципе, должны бы это знать. – Даёт ответ Джу Ин.

– Прошу прощения. – Сидя кланяется полковник. – Был не прав.

– Ну что ж, на сегодня можно закончить. – Говорит генерал. – Однако, необходимо получить максимум информации по судебному делу Юн Ми. Чую там сильно пованивает. – Господин полковник, – обращается генерал к одному из сидящих за столом, – Вам, как начальнику Юридического отдела, поручаю заняться этим вопросом.

– Прошу расходиться. Мы с Джу Ином пойдём, окончательно оформим требование и курьером отправим руководству SBS. – Всей компанией дружно идут на выход.

Время действия: четырнадцатое января, два часа дня.

Место действия: исправительное учреждение "Анян".

Кабинет начальницы тюрьмы

За невысоким, кофейным столиком сидят две пожилые женщины. Начальница тюрьмы Ким На Бом и преподавательница музыки и вокала Пак Кён Хи.

– И как вам Ваша новая ученица? – Спрашивает На Бом, отхлебнув глоток кофе. – Познакомились?

– Да. Познакомились. Я, конечно, предварительно ознакомилась с её музыкальными композициями. Но, к сожаленью, только в эстрадной музыке. Почему-то её классические произведения прошли мимо меня. Я, как оказалась, их слышала. И была уверена, что молодой, талантливый корейский композитор, это мужчина. На телевидении, аннотацию к произведению, почему-то давали без имени. Только название и то, что это сочинил молодой кореец. Я думаю, что так же думают многие любители классической музыки. Теперь я понимаю, почему её имя не называли. – Ставит недопитое кофе на стол. – Знаете, она меня поразила. У неё не только огромный талант, но и очень сильная энергетика. В первый раз в моей жизни, при общении с учеником, я оказалась в положении ведомой. В плане преподавания музыки, я ей ничего не смогу дать. Она знает и умеет, в этом плане, намного больше меня. Юн Ми сыграла на синтезаторе несколько своих композиций. Как мне казалось, великолепно. Однако, Юн Ми осталась недовольна своим исполнением. Как она мне сказала, что уже больше четырёх месяцев не имела возможности упражняться. Ей, просто, этого не позволяли.

– И как теперь нам быть, если с развитием таланта музыканта, Вы помочь не сможете? – Расстраивается На Бом. – Одну её нельзя оставлять в классе. Таковы правила.

– Нет, нет. – Кён Хи вытягивает руку в останавливающем жесте. – Ничего запрещать не надо. Я с ней буду заниматься, но не музыкой, а вокалом. У неё уникальный голос. Я такого никогда не слышала. Но его ещё необходимо очень хорошо отшлифовать. Голос есть, а умения его грамотно использовать, у неё нет. А при занятиях музыкой я буду тоже присутствовать. Может и сама что-то почерпну из её занятий.

– Оборудование класса вас устроило? – Интересуется начальница.

– Синтезатор звучит отлично. Юн Ми смогла быстро с ним разобраться и научилась пользоваться. А вот пианино, требует тщательной настройки. В сегодняшнем состоянии его нельзя использовать. Требуется хороший настройщик. – Кён Хи решила не озвучивать, возможность настройки силами Юн Ми. Пока. – Однако, тренироваться она сможет и на синтезаторе. Так что настройка пианино не к спеху, но желательна.

– Я даже не знаю где искать настройщика. – Начальница озадачена. – А Вы мне не сможете подсказать?

– Я-то смогу. У меня есть среди знакомых хорошие настройщики, но они берут очень дорого. Если только поспрашивать у коллег? Может они знают тех, кто будет готов это сделать за меньшие деньги. Я бы и сама оплатила настройку, но пенсия у меня не очень большая. – Кён Хи разводит руками.

– Проблема. У тюрьмы не запланирована такая расходная статья. Можно попробовать, конечно, взять средства из производства, но для этого необходимо знать цену.

– Я поинтересуюсь. – кивает Кён Хи. – Кстати, у меня к Вам есть ещё один вопрос. Очень важный. Для того, что бы снять нагрузку с голосовых связок после тренировки, используются специальные средства для полоскания горла, а так же ингаляторы. Юн Ми сказала, что на это нужно Ваше специальное разрешение, для предотвращения возможных проблем. Лучше письменное. Мало ли что там намешано в составе.

– Это, да. В целом она права. Вы должна дать мне названия средств и их состав. После этого будет необходимо проверить эти средства на наличие запрещённых препаратов и если всё нормально я дам разрешение. На это потребуется несколько дней. Ах, да. Средства должны быть в пластиковых емкостях. Ни какого стекла.

– Да, уж. Не думала, что всё так сложно. Хорошо. Завтра я Вам принесу образцы для проверки. Уфф, что-то я устала. Уж очень много было сегодня впечатлений. – Кён Хи встаёт.

– Спасибо что согласились помочь нам. – благодарит На Бом, вставая. – Раз на сегодня всё решили, тогда до завтра?

– Да, до завтра, аньёнъ – Прощается Кён Хи и направляется на выход.

Начальница провожает её до дверей. – Аньёнъ.

Время действия: четырнадцатое января, несколько позже.

Место действия: исправительное учреждение "Анян".

Опять топаем по коридору. Одна надзирательница в трёх метрах впереди, изображает Сусанина, вторая в трёх метрах сзади. На душе непонятное состояние. С одной стороны, мне разрешили заниматься музыкой. Это даже вызывает какую-то эйфорию. С другой стороны, результат моей игры разочаровал. Пальцы стали совсем деревянные, хотя могло бы быть и хуже. "Реквием по мечте" вытянул на пределе нынешних своих возможностей. Для того что бы сыграть что-то более сложное, необходимо долго тренироваться. От этого грустно. Подходим к развилке. Направо в пошивочный цех, налево в администрацию. Уфф, повернули в администрацию. Вскоре, второй раз за сегодняшний день, оказываюсь в административном здании. Только на этот раз проходим чуть дальше, к двери на противоположной стороне от музыкального класса. Впереди идущая надзирательница, гремя связкой ключей, отпирает дверь.