А отличники сдохли первыми… 3 (СИ) - Рик Рентон

Существо порвалось только в одном месте — и растерянно вращающее жёлтыми глазами серое тело отлетело к стенке, выпуская сквозь обрывки губ непрерывную цепочку толстых белесых червей. И точно такие же сейчас выпадали из противоположного конца того сегмента, к которому раньше эти губы были прикреплены.

Остальные части либо разжали лапы, либо оторвали от тела пленника куски одежды. И он, получив свободу, тут же выдернул из своей пасти горло головного сегмента, вытошнив вслед за этим клубок извивающейся белесой мерзости.

А его собратья увлечённо превращали останки многоножки в крупный фарш, ломая у сросшихся тел рёбра, выкручивая и отрывая конечности, топча опустившиеся на бетон головы и шеи. Но ни один не пытался использовать в качестве оружия зубастую пасть. Бетонный пол быстро покрылся слоем тёмной крови и редкими раздавленными червями, извивающимися в предсмертных конвульсиях.

От этого увлекательного процесса их отвлёк множественный нарастающий булькающий клёкот, послышавшийся сквозь звуки борьбы из темноты слева. Повернув туда голову вслед за сутулыми «солдатами», я успел заметить в свете фонарика сразу двух новых противников. Вставшие на дыбы многоножки уже накачали себя воздухом — и в тот же миг извергли на прыгунов потоки мутной слизи вперемешку с гроздями извивающихся паразитов.

Вонючие брызги окатили боевых жор с головы до ног — те успели лишь рефлекторно прикрыть голову и лица. И тут же принялись отряхивать с себя мерзкие грозди.

Пока я наблюдал эту сцену, мы ещё немного попятились от подтекающей к нам лужи, подталкивая ногами кейс с загадочным «Импульсом». А замершие в вертикальном положении многоножки, казалось, и не думали развивать успех, пока сутулые прыгуны пришли в короткое замешательство. Вместо них это сделали двуногие представители племени падальщиков. Толпа, показавшаяся из-за сочленённых спин, с разбегу набросилась на четверых бойцов, погребая их под ворохом разнокалиберных тел.

Точнее, набросились они не столько на «солдат», сколько на ту жидкость, которой те были покрыты. И, как обычно, не тратя время на слизывание этого лакомства, жоры впились остатками зубов в забрызганные лица, шеи и плечи.

От четырёхкратного яростного визга уши заложило едва ли не сильнее, чем от выстрелов. Продолжая пятиться от жестокого побоища, мы наблюдали, как четвёрка гориллоподобных монстров отчаянно пыталась освободиться от напора толпы, напоминая собой жуков, попавших в муравейник. Визг сменился резким хрюканьем и в стены тоннеля полетели оторванные переломанные конечности, разорванные могучими лапами гнилые торсы и ошмётки серой вонючей плоти.

Тот сутулый жора, который недавно давился от чужой шеи в своей глотке, двумя руками оторвал от загривка голову вцепившегося в него гнилозубого толстяка. И крутанул жирное тело вокруг себя, отпихивая подступающих тварей. Шея толстяка не выдержала и разорвалась, обнажив желтеющие позвонки. Туловище выскользнуло из лап монстра, залитых тёмной кровью и гноем. Потеряв равновесие, прыгун поскользнулся, упал в смрадную жижу и на него тут же посыпались новые тела, жаждущие урвать ещё кусочек плоти, измазанной мутной слизью.

Другой «солдат» попытался оторвать противника от своей руки, вонзив ему длинные пальцы в глаза — по два в каждый. Уцепившись за глазницы, монстр смог освободить вторую руку от укуса и схватился ею за раскрытую нижнюю челюсть гнилого грызуна. Снова потянув глазницы в одну сторону, а челюсть — в другую, сутулый боец разорвал тёмную пасть до шеи, брезгливо отбросив её от себя, как только заметил, что полезло наружу из этой разорванной глотки.

Но всё новые и новые ряды подступающих из темноты желтоглазых повисали на трепыхающихся противниках целыми гроздями, затрудняя их движения и, в свою очередь, постоянно отгрызая от них шматки кожи и мяса.

Сопротивляющиеся голодной массе существа постепенно полностью скрылись из вида под двойным слоем серых тел, образовав в тоннеле шевелящуюся кучу почти до потолка.

— Отштупаем. Шкорее. — Всё ещё держа фонарик зубами, я подтолкнул пацанов и девчонку в ту сторону, откуда прискакали прыгуны, перестав освещать гнилую возню.

Уже через несколько метров фонарик выхватил в тоннеле первого обычного жору, медленно бредущего вслед за своими «солдатами». За ним последовала ещё пара. И ещё четверо.

Вскоре мы уже протискивались вдоль стены мимо целой толпы, слепо бредущей в сторону побоища. Все они были вполне обычной масти, и поэтому лишь иногда потерянно взирали на наш отряд без всякого интереса, когда мы случайно задевали их локтем, проталкиваясь мимо.

Пару раз нам пришлось остановиться и, замерев, снова впечататься в полукруглую стену — когда сквозь толпу в тоннеле проносились новые «солдаты». За равнодушной толпой мы не видели их точное количество. Спеша принять участие в далёком побоище, они просто распихивали не успевающие расступиться тела сородичей. И не обращали на нас ни малейшего внимания — их приоритеты в деле защиты улья были очевидны. И мы точно были не на первом месте. А может моих спутников до сих пор неплохо маскировал мой собственный запах, на который, как я понял, ни один жора почти никак не реагировал.

Вскоре в тоннеле, оставшемся у нас за спиной, к затихающим звукам борьбы двух видов жор присоединились новые визги, булькающие крики и хруст переломанных костей.

В том, что мы нашли именно новый улей — уже никто не сомневался. И хотели мы этого или нет, но другого пути на поверхность, кроме как через это скопление, у нас не было.

— Что же там наверху… — Прошептала общий вопрос Алина.

Довольно быстро мы смогли найти ответ на этот вопрос, завидев в свете фонаря тяжёлую железную дверь, из которой продолжали неспешно выходить заражённые.

Выбрав момент, мой небольшой отряд по одиночке протиснулся в дверной проём, пока я отпихивал подступающих жор, обиженно ворчащих от такого самоуправства.

Небольшой, по сравнению с заводским, бункер весь был заставлен белыми больничными койками. Жоры неторопливо шагали к выходу между ними, иногда неуклюже перелезая через покрытые грязными простынями лежаки. Выход наверх легко угадывался в том углу, который располагался в направлении обратном движению заражённых.

— Туда!

— А эти… Здоровые такие… Это чё, и есть те прыгуны, о которых вы говорили? — Тимур прижимал к себе ружьё и неотступно следовал за мной по пятам вместе с приятелем, опасливо озираясь на невозмутимых жор. Второй этаж бункера был точно также уставлен койками.

— Ага… Только те ещё и плотоядные были. А эти просто улей защищают. И коконы.

— Коконы?

Вместо ответа я высветил на одной из коек в противоположном углу огромный пульсирующий пузырь, покрытый сеткой сосудов. Стоящие вокруг него «охранники» медленно обернулись на свет, но больше никак не среагировали. Мы были достаточно