Петля желания - Сандра Браун

– Голл разрешил мне после посадки закрепить шасси. Когда мы закончили работу, уже стемнело. Я сел на велосипед, чтобы поехать домой, и он спросил меня, где я живу. Когда я ответил ему, он удивился: «Так далеко? Господи, да у тебя на твоем велосипеде нет даже фары. Как же ты доберешься до дома?» Я ответил ему, кажется, так: «Но ведь добрался же я до аэродрома, верно?»

Тогда он назвал меня придурком, завел свой пикап и ехал рядом со мной, освещая мне путь фарами. Это был первый раз в моей жизни, когда…

Дент не договорил, и Беллами вопросительно посмотрела на него.

– Первый раз?

Дент отвел глаза в сторону.

– Первый раз, когда кто-то проявил ко мне участие.

И Беллами поняла: в тот день Дент не просто влюбился в авиацию. Он полюбил Голла, который обратил на него внимание, по-человечески отнесся к нему, поговорил как с равным и проявил искреннюю заботу. Вместе с тем она поняла и другое: мужчина, в которого превратился тот никому не нужный подросток, вряд ли захочет и дальше говорить на эту тему, и поэтому предпочла вернуть разговор в прежнее русло:

– Детектив Муди принялся на вас давить.

Вырванный из ностальгических воспоминаний, Дент нахмурился:

– Именно. Я устал повторять, что в тот день мы с Голлом занимались самолетом и меня не было на пикнике. Я появился в парке лишь после торнадо.

– А зачем вообще вы пришли в парк?

– В тот день во всей округе были грозы, и мы с Голлом были вынуждены вернуться раньше графика. И я решил, что раз уж освободился раньше, то почему бы не попытаться выяснить отношения со Сьюзен. Хотя, будь у меня выбор, я бы предпочел остаться в небе.

Минута в воздухе не шла ни в какое сравнение с минутой на земле.

– Даже лучше минут, проведенных со Сьюзен?

– Это трудный выбор, – усмехнулся Дент.

– Она дарила вам тот же кайф, что и полет на самолете?

– Сьюзен… нет. Секс… гм. Хотя это близкие по-нятия.

– Вы помните, когда вы пришли в парк?

– Дайте вспомнить. – Дент положил руки на стол и подался вперед: – Слушайте, давайте еще поговорим на другую тему.

– Какую?

– Секс и полеты. Секс и все прочее. Секс и, скажем, написание книг. – Его взгляд переместился на губы Беллами. – Будь у вас выбор, чем бы вы сейчас занялись?

– Вы заигрываете со мной?

– А вы как думаете?

Беллами поняла, что краснеет. Интересно, Дент заметил? Ей не хотелось бы. Увы, улыбка Дента была такой коварной и соблазнительной, что Беллами как будто вновь превратилась в застенчивую, закомплексованную, не уверенную в себе двенадцатилетнюю девчонку.

– Это вряд ли пойдет вам на пользу, – ответила она. – Даже будь я готова сравнить секс с моей профессией, я бы не хотела, чтобы меня сравнивали с моей сестрой.

Улыбка разом слетела с лица Дента, и он вновь посмотрел ей в глаза:

– Я бы не стал этого делать.

– Стали бы.

– Нет, не стал. В любом случае я даже не помню, что чувствовал, когда бывал с ней.

– Потому что после Сьюзен у вас было слишком много других девушек?

– Знаете, я холостяк со здоровым сексуальным аппетитом. Я сразу говорю женщинам, с которыми сплю, что в свою постель силой никого не загоняю. Мы помогаем друг другу регулировать наш гормональный уровень, а потом каждый живет своей жизнью, без всяких обид и претензий.

– Вы уверены? Вы когда-нибудь спрашивали их мнение?

Дент медленно опустился на стул и, секунду помолчав, сказал:

– Давайте договоримся. Так и быть, я расскажу вам о своей сексуальной жизни, но при одном условии: вы признаетесь мне, почему развелись.

Дабы не попасть в расставленные им сети, Беллами вновь перевела разговор в нужное ей русло:

– И все же, в котором часу вы оказались в парке?

– Дайте вспомнить, – усмехнулся ее собеседник. – В котором часу я оказался в парке?

Не знаю. Я и Дейлу Муди точно не смог сказать, во сколько, и, по его мнению, это ставило под сомнение мою невиновность. По пути туда я увидел воронку смерча. И понял, что парк непременно окажется у него на пути. Когда я там оказался, там уже творился кромешный ад.

Это было похоже… Вообще-то, вы сами знаете, на что это было похоже. Люди кричали, как безумные. Многие были ранены. Истерика. Паника. Шок. Как на войне. Такой ужас я видел впервые.

– Вы были на войне?

– Служил в авиации. В Ираке. Нашу базу как-то обстреляли из ракет. Этим негодяям повезло. Часть их ракет попала точно в цель. Тем из нас, кому повезло остаться в живых, пришлось… пришлось убирать останки погибших. – Лицо Дента приняло суровое выражение. – Война с воздуха, когда летишь в нескольких километрах над землей, выглядит совсем не так, чем когда тебе приходится собирать то, что осталось от твоего товарища, члена твоего экипажа.

Дент потянулся за стаканом и сделал глоток. Теперь они избегали смотреть друг на друга и какое-то время молчали. Первой заговорила Беллами, задав вопрос о том, что он увидел после торнадо.

– Вашего отца. Он бежал и вопил, как ненормальный. Сложив руки рупором, звал вас, своих детей. Первым на зов откликнулся Стивен. Он был похож на зомби, да и вел себя как живой мертвец. Говард схватил его за шкирку и встряхнул, чтобы он пришел в себя. После этого появилась Оливия.

Она была… Это был первый и последний раз, когда я видел, что такое женская истерика. Она бросилась к Стивену и обняла его так крепко, как будто не желала никогда и никуда его отпускать. Ваш отец прижимал к себе их обоих. Ваши родители плакали от счастья: ведь их сын оказался жив и здоров. Но их радость была недолгой. Вскоре до них дошло, что вас с сестрой нигде нет.

И тут они увидели меня. Оливия сразу бросилась ко мне. Видел ли я Сьюзен? Где она?

Она кричала мне в лицо какую-то чушь, винила меня, что я потерял Сьюзен, что это я виноват, что ее нигде нет. Короче, обвиняла во всех смертных грехах.

– Полагаю, она была вне себя от горя.

Дент какое-то время сидел молча, глядя куда-то в пространство.

– Наверное. Но позднее, когда тело Сьюзен нашли, я задумался над ее словами.

По-своему она была права. Будь я, как и собирался, в тот день со Сьюзен, она бы не отправилась в лес с Аланом Стриклендом. Она могла бы получить увечья или даже погибнуть, но по крайней мере не стала бы жертвой убийцы, задушившего ее.

– Мне кажется, и вы, и я оба терзались чувством вины за то, что мы живы, а она нет.

– Пожалуй. Но я не признался бы в этом Дейлу Муди. Он бы истолковал такое признание на свой лад. С меня хватило того, что я находился в двадцати-тридцати метрах от тела Сьюзен, когда его нашел пожарный. Я вместе с пожарными прочесывал лес. Кроме меня, там был еще с десяток людей, но только я попал под подозрение. Только я один. Муди договорился до того, что заявил, будто я вернулся на место преступления, как обычно поступают убийцы. Это надо сморозить такую чушь, – добавил Дент, немного помолчав. – В любом случае, когда я понял, что Сьюзен мертва, а не просто потеряла сознание, меня вырвало. Потом я отправился на поиски ее родителей, но, когда нашел их, жутко перетрусил.