До тебя - Катарина Мора

– Я… М-м… Да… – неловко произносит она. Сжимает в ладонях лацканы пиджака, не в состоянии смотреть мне в глаза. Какой же я осел. Как я могу ревновать сам к себе?

Глава 25. Ария

Я ворочаюсь в кровати, все время вспоминая взгляд Грея, его пальцы, скользнувшие по моей груди, когда он набросил пиджак мне на плечи.

Мысли о нем – единственное, что удерживает меня от безумия. Это моя броня против сосущего чувства, будто что-то не так. В последнее время я почти не сплю и тревожусь изо дня в день.

Сегодня я сражаюсь с паранойей, которая одолевает меня каждую ночь, и даже мысли о Грее не помогают избавиться от нее.

Сажусь в кровати. Пульс зашкаливает. В мозгу прокручиваются бесконечные тревожные варианты развития событий, один другого хуже. Я изо всех сил стараюсь справиться с навязчивыми мыслями, зная, что они совершенно беспочвенны, но не могу совладать с собой.

Я знаю, что в квартиру Грея никто не вломится. Во-первых, тут много уровней безопасности. Охрана на входе в дом, ключ-карта для лифта, дверь в квартиру оснащена замками и сигнализацией. Несмотря на это, я не могу подавить желание проверить, действительно ли дверь заперта. Что мы в безопасности.

Эта привычка не отпускала меня со дня ограбления. Я долго лечилась и со временем перестала проверять замки каждую ночь, и периоды между такими проверками растянулись на недели и даже на месяцы. Но я чувствую, что сегодня та самая ночь… Та ночь, когда не смогу сопротивляться.

С трудом сглотнув, я опускаю ноги на холодный пол. Меня охватывает ужас. Я не хочу это делать, но тревога никуда не денется, пока я лично не проверю, что дверь заперта. Я не смогу уснуть. Не смогу сражаться с кошмарами.

Всему виной мысли о Питере Симмонсе. Каждый раз, получая очередное уведомление, я все больше теряюсь. Сегодня он пожертвовал деньги в благотворительную организацию «Брэди». Я погуглила, и оказалось, это организация, которая борется с вооруженным насилием. Пытается покаяться? Я не могу не накручивать себя. Если бы у моих родителей не было пистолета, которым он смог завладеть, они были бы живы? Когда я пришла домой, все было кончено. Пистолет на полу, родители истекают кровью. Что, если бы у нас вообще не было оружия? Судя по данным полицейского расследования, раннее возвращение родителей застало его врасплох. Он дрался с ними за пистолет и в процессе, похоже, сначала выстрелил в маму, а потом в отца. Именно поэтому его не судили за убийство первой степени. Мы смогли добиться только осуждения за тяжкое уголовное преступление. Единственная причина, почему его освободили досрочно, – в ту ночь он был без оружия.

Когда я выскальзываю из спальни, мне уже совсем дурно. Надеюсь, что Грей крепко спит. Последнее, чего я хочу, так это тревожить его моими странностями. Бог знает, что он подумает. В последнее время он и так видел мои самые темные стороны. Прошлой ночью он несколько часов выслушивал мои рассказы о родителях, пока я не уснула в его объятиях. Не хочу, чтобы он думал обо мне плохо. Не хочу быть для него обузой. Если Грей узнает, что я опять не сплю, будет волноваться и снова проведет ночь со мной. Я не хочу доставлять ему столько беспокойства, пусть даже он мне очень нужен.

Подойдя к двери и прижав к ней ладонь, я упираюсь лбом в прохладное дерево и с облегчением вздыхаю. Ужасно. Ужасно, что я не могу с этим справиться. Ужасно, что каждый раз, когда пытаюсь, воспоминания берут надо мной верх. Даже стоя здесь, я пытаюсь сдержаться и не перепроверять, заперта ли дверь, но не могу. Я слабая. Прекрасно знаю, что это все только в моей голове, и все равно не могу ничего с собой поделать.

С глубоким вздохом я открываю замок, и он громко щелкает в ночной тишине. Запираю, и когда замок снова щелкает, меня охватывает облегчение. Я прижимаюсь лбом к двери, чувствуя себя такой же беспомощной, как и каждый раз, когда поддаюсь панике.

Я поворачиваюсь, собираясь вернуться в спальню, и замираю. Около стены, скрестив руки, стоит Грейсон. На нем только черные трусы-боксеры, и я жадно рассматриваю его тело. Он более мускулистый, чем я себе представляла. Я с трудом отвожу взгляд, удивленная собственными мыслями.

Он подходит ближе, и мое сердце начинает колотиться быстрее. Грей останавливается передо мной и тянет руку, чтобы убрать прядь волос мне за ухо. Под его настойчивым взглядом я чувствую себя обнаженной. Надо бы придумать предлог, способ скрыть свою уязвимость, но вместо этого я просто смотрю ему в глаза. И я вижу в них не любопытство и не замешательство, а понимание и тревогу.

Он прикасается ладонью к моей щеке, проводя большим пальцем по краешку губ.

– Сработала беззвучная сигнализация, Ари. Этот дом – крепость. Ты даже не сможешь открыть дверь, если предварительно не отключишь сигнализацию. Обычно я первый встаю и последний ложусь, поэтому мне в голову не приходило показать тебе, как это делается. Извини.

Изо всех сил пытаюсь подавить чувство стыда и отвожу взгляд, обхватив себя руками.

Я на грани того, чтобы сочинить какое-то оправдание, когда Грей внезапно подходит еще ближе, подхватывает меня на руки и относит в гостиную. Я теряю дар речи.

– Грейсон, – шепчу я. Он смотрит на меня с улыбкой, и я забываю все придуманные оправдания. Он садится на диван, держа меня на коленях. Мы сидим в том же положении, как в тот вечер, когда Брэд разбил мое сердце.

– Когда я не могу уснуть, то сижу здесь и смотрю в окно. Этот потрясающий вид уносит все мои печали. Сегодня я первый раз буду здесь не один.

Его руки обвиваются вокруг меня, но взгляд устремлен вдаль. Я расслабляюсь в его объятиях и кладу голову ему на плечо, подтянув колени к груди. Так мы сидим вдвоем, найдя утешение в безмолвии ночи.

– Не могу с этим справиться, – шепчу я.

Грейсон обнимает меня еще крепче, и я закрываю глаза.

– Я проверяю замки перед сном с того момента, как потеряла родителей. Когда мне тревожно, я не могу уснуть, пока не проверю, что дверь заперта. И по-другому никак. Я не хочу это делать, но если не делаю, то не могу совладать с разрушительными мыслями. Боюсь, что в дом кто-то вломится, что мы пострадаем. И я все время думаю, что спасу нас, если проверю, что дверь заперта.

Грей судорожно выдыхает и притягивает меня ближе, его губы утыкаются мне в висок. Он