Солдат удачи (СИ) - Ковалев Валерий Николаевич

Во всех окнах главного дома ярко зажегся свет, чуть доносились звуки музыки, там началось застолье. Когда на землю опустились вечерние тени, вся компания с хохотом возникла на дорожке у бани.

«Не иначе, с торца второй выход», — мелькнула мысль у наблюдателя.

Минут через двадцать дверь предбанника широко открылась, оттуда, вместе с клубами пара, вывалились три распаренных тела, обернутые простынями. Пробежав два десятка шагов, скинули простыни, с гоготом посигали в пруд. Затем выскочили и, прихватив простыни, зарысили обратно.

— Ладно, отдыхайте пока. — Максим опустил бинокль и позвонил по сотовому Анзору. Уложил все вещи в рюкзак, вскинул его на плечо и осторожно спустился вниз. Подходя к обусловленному месту, заметил, как туда подъехал автомобиль.

Вскоре они сидели в квартире Рыбакова, и за ужином Максим рассказывал ветерану, что видел.

— Получается, в доме есть охранник, а второй охранник — это его шофер, — подложил Анзор парню яичницы с беконом.

— Это дела не меняет, — отхлебнул Максим из чашки горячего чая. — Если что, перестреляю всех.

В следующую субботу в то же время снова выехали на место. Теперь, помимо прочего, у Найденова при себе был чехол с разобранным «винторезом» и спецназовский нож «гюрза» на поясном ремне. Однако все оказалось зря. Кабан не приехал. Не появился и в воскресенье, хотя охранник был на месте.

Потом наступил Новый год, с елками и запахом мандаринов. Встретили его вдвоем в квартире, навестили могилу Рыбакова на городском кладбище. Привезли букет красных гвоздик, постояли рядом.

— Слушай, дядя Анзор, — нарушил молчание Максим. — Можешь достать мне толовую шашку?

— Зачем? — повернул голову ветеран с живым интересом.

— Надо.

— Хочешь пробраться внутрь и взорвать Кабана? Тогда я подстрахую из недостроя, — оживился бывший афганец.

— А вот этого с твоей ногой не надо. Обойдусь сам. Ты уж не обижайся, — положил на плечо руку.

— Ладно, — чуть подумал ветеран. — Какую?

— Семидесятипятиграммовую, армейскую. С бикфордовым шнуром.

— А не слабовата?

— В самый раз.

— Хорошо. Найду.

Все дневное время Максим проводил дома, читая книги, у Рыбакова имелась неплохая библиотека. Изредка ходил в близлежащий «Магнит» за продуктами. С соседями практически не встречался. В одной квартире обитал алкаш, вторая пустовала, а в третьей жила преклонных лет пара. Вечерами же, натянув на голову капюшон, бродил по городу, наблюдая ночную жизнь.

Она в чем-то изменилась: стало больше иномарок, всевозможных торговых точек, увеселительных заведений и ресторанов. В то же время электрички из Москвы возвращались полными — большинство жителей старались найти работу в Москве, там было денежней. Смотрел Максим и телевизионные программы. Как и раньше, на экранах шли бандитские сериалы, шоу всевозможных «звезд» и политические программы с мордастыми политобозревателями и говорливыми экспертами всех мастей.

К очередным выходным все было готово, на рассвете отправились в Купавну. Утро выдалось ненастным, налетали порывы ветра, по асфальту неслась поземка. В лесу стало тише, въехали на просеку. Хлопнула дверца, машина, развернувшись, тронулась обратно, Максим пошагал к опушке.

На этот раз объект приехал. Как и в прошлый раз, на закате, с тем же водителем и двумя новыми девицами. Однако баню охранник не топил, все сразу прошли в коттедж и больше не появлялись.

«Черт, — думал Максим, глядя в прицел винтовки. — А если Кабан не выйдет до утра?» Мороз тем временем поджимал, было градусов пятнадцать. Но он продолжал наблюдать. Спустя час дверь отворилась, вниз, пошатываясь, сошли охранники, между ними хохотала «ночная бабочка». Пройдя через освещенный фонарем двор, скрылись в одноэтажке.

— Ладно. — Максим отложил в сторону «винторез». Потом, встав, сделал несколько махов руками, согреваясь. Свернул спальник и уложил вместе с термосом в рюкзак, застегнув клапан. Разобрав винтовку, определил ее в чехол, задернув змейку. Подсвечивая огоньком зажигалки, спустился вниз, прислонил вещи к стене и минуту стоял у входа, давая глазам время привыкнуть к темноте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Опустив на лицо отворот «морячки» с прорезями для глаз, натянул на руки тонкие нитяные перчатки, тихонько двинул к усадьбе. У боковой ограды замер, прислушиваясь, подпрыгнул и исчез. Приземлившись на четыре конечности, откатился в сторону, снова навострил уши. Кругом было тихо, где-то далеко лаяла собака, сверху кружился снег.

Тенью скользнул к двери дома — не успел. Она открылась, в световом проеме возник качок, шагнув со ступеньки, прошел к невысокому кусту туи. Послышалось тихое журчание. Максим отлип от стены, резко взмахнул рукой — в воздухе свистнула «гюрза», качок повалился лицом в куст.

Подскочив, оттащил его за угол, выдернув клинок, утер о джинсы убитого, тихо вошел в дом. За дверью был небольшой холл, переходящий в ярко освещенный зал. На широкой тахте голый браток трахал «ночную бабочку», задрав ее белые гладкие ноги себе на плечи. Бросившись туда, диверсант пальцы левой руки вбил в глаза, рванув назад голову, а ножом, зажатым в правой руке, резанул по горлу.

— Хр-р, — забулькал кровью качок, опав на партнершу. Та, выпучив глаза, попыталась закричать, Максим прижал палец к губам «тихо».

Девушка часто закивала, выбравшись из-под тела. Максим тем временем бегло оглядел комнату, взгляд наткнулся на крышку люка в углу рядом с массивной тумбой. Подошел, взяв за кольцо, поднял. Вниз вели ступени.

— Бери шмотки и лезь туда, — он показал ножом девице на подпол.

Жрица любви сгребла свою одежду, валявшуюся рядом на полу, прошлепала пятками по линолеуму и, тихо подвывая, спустилась вниз. Максим опустил за ней крышку, надвинув сверху тумбу. Вернувшись в прихожую, выключил там свет и направился к входной двери. Приоткрыв, выглянул наружу. Тихо.

Миновав двор, поднялся на крыльцо коттеджа, осторожно вошел внутрь. В просторном стильном холле главного здания был полумрак, наверх вела мраморная лестница, оттуда лилась блатная песня:

Владимирский централ, Ветер северный. Этапом из Твери, Зла немерено. Лежит на сердце тяжкий груз… —

с надрывом выводил узнаваемый голос ныне покойного барда.

Максим стал подниматься вверх по ступеням с дубовым поручнем. Лестница закончилась площадкой, куда выходили три двери, приоткрыл среднюю. В большой комнате с лепниной на потолке и картинами на стенах, обставленной дорогой мебелью, спиной к входу, в кресле постанывал хозяин.

«Щас будет тебе централ», — мелькнула мысль. Не мешкая, распахнул дверь, быстро вбежал и саданул Кабану ребром ладони справа чуть выше уха. Тот дернулся и затих, а спереди с визгом отпрянула девица на коленях, делавшая бандиту минет.

— Умолкни, — зыркнул на нее Максим. — Где тут ванная?

— Т-там, — работница секс-услуг, дрожа, кивнула на соседнее помещение.

— Закройся внутри и сиди. Будешь жива.

Она тут же убежала, внутри щелкнула задвижка. Максим обошел кресло, достал из кармана скотч, нагнувшись, туго примотал руки Кабана к подлокотникам. Дважды хлестнул по щекам, тот, замычав, открыл мутные глаза.

— Ты кто? — с трудом прохрипел.

— Друг Александра Ивановича Рыбакова, которого ты убил, мразь, — приблизил свое лицо. — Помнишь такого?

— Боксера? Как же. Тебе тоже конец.

— Это вряд ли, — уцепил одной рукой за челюсть, а второй достав из кармана шашку и, преодолевая сопротивление, запихал тому в рот.

— М-м-м! — задергался бандит. В глазах плеснул ужас.

Щелкнула зажигалка в кулаке, поджег запал.

— Бывай, — похлопал по голове и быстро покинул комнату. Когда перемахнул ограду, за спиной резко хлопнуло. Побежал к недострою, откуда позвонил Анзору. Забрав рюкзак с чехлом, скрылся на опушке. В этот раз афганец немного опоздал, перемело трассу.