Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша

 — Сожрать бы тебя, чтобы навсегда осталась… — в миллионный раз говорил я.

 — Давай, — кивала она. Уже сорвала голос. Сорвала мне крышу. Сорвала с меня рубашку вместе с пуговицами. Сорвала джек-пот. Так, как я её, — любить уже невозможно.

Открытие и откровение. И всю ночь, что я мечтал и оказывался в ней, всю ночь, что я должен был провести в самолёте… я привыкал к мысли, что до жути люблю женщину, ради которой откажусь от всего. От привычного образа жизни, от дома, быта, спокойствия. От детей, если она захочет. Мне же безразлично. Она — моя жизнь, от жизни не отказываются. Я люблю тебя… жизнь.

И мой самолёт только утром. И я не улетел вечерним рейсом. И мы не спим уже сутки, целуем опухшие губы друг друга, скулим, нуждаясь в ласке и телах друг друга. Любим друг друга. Мы собираемся спуститься, позавтракать и вызвать мне такси в аэропорт, я даже купил билет, чтобы лететь через пять часов. И тот самолёт, на котором я мог убраться из чёртова Стамбула уже давно приземлился, а я тут.

Если бы только знать… было бы всё иначе. Ни потускневших глаз, ни бесконечных слёз.

Глава 29. Сафо

Мы с Яном сидели в кафе и пили чай в полной тишине, наслаждаясь тем, что можно вот так молча кайфовать. Он медленно водил пальцами по моей правой кисти, то по запястью, то по пальцам, а я млела. И млела. И млела.

Эта ночь была откровением после которого стало вдруг больно прощаться. Я так ждала момента, чтобы остаться в одиночестве и вот теперь жутко не хотела отпускать от себя Яна, будто там его отберут у меня. Он показался вдруг целым огромным миром принадлежащим мне. Домом, настоящим.

 —  Ян, ты самый уютный на свете человек,  — произнесла я и он плотно сжал губы, пытаясь не улыбнуться, а потом расслабился и разве только не расхохотался.

  —  Ты кайфовая. Мне в аэропорт через час.

  —  Ага, мне даже жалко…

  —  Хочешь не…?

  —  Нет, прости, но нет. Мне нужно разобраться со своими делами, а потом я к тебе вернусь и уже никуда от тебя не денусь. Мы оба должны освободиться и очиститься, понимаешь? Кармически что-ли…

  —  Понимаю. Я за эту неделю заберу все вещи, подготовлю дом хоть немного.

  —  Именно,  — улыбнулась я.  — От… меня подальше. Кира явно не будет мне рада, если придётся пересекаться.

  —  О, поверь,  — ты рассмеялся и прижал мои пальцы к своим губам.

Всё, что случилось после, не было моей виной. Ты бы всё понял. Я бы всё объяснила. Никогда бы ничего страшного не случилось. Если бы не одна ревнивая беспринципная сука…

Кира появилась, как кролик из шляпы очень пьяного факира. Ни к месту. Фокус не удался. Понимаете, ну всё правда бы сложилось иначе! Но сколько уже у нас было этих “если бы”... Если бы, да кабы. Ну ок. Ян не ухал, Кира не опоздала, мой мужчина мечты почему-то… шёл за ней, держа на руках подуставшего Короля Калифорнии.

  —  Mommy!  — запищал Король Калифорнии, вывернулся из рук Мигеля и бросился ко мне, спотыкаясь по плитке.

Я жалобно посмотрела на Яна, закусила губу, но тут же бросилась обнимать Ксавье, моего мальчишку, который мгновенно прирос ко мне, обнимая руками и ногами.

На Яна было больно смотреть, он побледнел, качал головой ничего не понимая, и я бы и тут ещё успела что-то объяснить, если бы не сука-Кира.

  —  Я-я-ян!? И ты тут?  — как будто удивилась она.  — Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались,  — Кира сняла очки и села за наш столик, будто мы только её и ждали. Перед этим она красноречиво наклонилась и чмокнула Яна в губы, потом меня в щёку. поцелуй Иуды…

  —  А я в аэропорту встретила твоих мальчиков, представь?  — пропела Кира.

Мигель подошёл и тоже поцеловал мою щёку, задержавшись на секунду ближе, чем она, чтобы посмотреть мне прямо в глаза с тревогой. Он будто спрашивал всё ли хорошо, и по напряжённой челюсти я видела, что он переживает куда больше, чем я думала.

  —  Каких… мальчиков?..  — голос Яна был страшным, хриплым. Я машинально гладила спину Ксавье, устроившего голову на моём плече и чуть не плакала от ужаса, чего наплетёт Кира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  —  Ну как же! Это Мигель  — муж Сафо, а этот милый крошка  — Ксавье. Сын.

  Ян трижды кивнул, сдавил большим и указательным пальцами свою нижнюю губу, потом подбородок. Сделал большой глоток чая и встал. Он оставил на столике пятнадцать лир, и почему-то я хотела, чтобы этого не происходило. Было в жесте что-то странное, незнакомое. Ян всю неделю делал вид, что не понимает в местных деньгах и просто отдавал всё мне.

  —  Ты куда, Я-я-ян?  — снова пропела Кира, а Мигель будто почувствовав что-то забрал у меня Ксавье и кивнул в сторону уходящего Яна.

  —  Я задержу,  — теперь он уже смотрел на Киру и подсаживался к ней за столик. Мои кудрявые ангелы с пшеничными выгоревшими волосами, тут же начали занимать паникующую Киру разговорами, и ей невежливо было встать и уйти, а я бросилась за Яном, который уже дошёл до дома. Уже вошёл в прихожую. Уже поднимался по лестнице.

Я поймала его на лестничной клетке третьего этажа, но Ян не повернулся. Но и двери не захлопнул.

Он, не разуваясь, опал на кровать, раскинул руки в стороны и молча смотрел в потолок, и сердце в моей груди очень горячо и очень часто билось.

  —  Ян…

  —  Тш…  — он покачал головой и прижал к губам палец.  — Давай ты помолчишь. Я что-то скажу и оставлю тебя в покое. Ты страдала, что я привязываю тебя к себе, да?

  —  Да…

  —  Ты страдала, что я занят и для тебя это отвратительно, да?

  —  Да,  — горячие, просто раскалённые слёзы покатились по моим щекам и я стала быстро-быстро их стирать. Они щипали искусанные Яном губы.

  —  Чё-то про дом там…  — он задумчиво поскрёб щетину.  — Про семью… Про детей…

  —  Да, да, да…  — прошептала я. Села на колени перед кроватью, сложив руки на коленях, как провинившаяся перед телесным наказанием. Ян не шевелился.  — Я расскажу… сейчас. Мне нужно было собраться с мыслями, но…

Я не успела.

Во-первых Ян сел, спустился ко мне и взял моё лицо в свои ладони, больно сжимая кожу. Он дрожал, его глаза покраснели и мне показалось, что дальше будет только хуже. Он был не в себе.

Я бы сейчас что-то выдавила из себя, но… Ксавье прибежал.

  —  Mamita…  — Ксавье повис на моей шее, и Ян тут же отпустил, глядя на светловолосого кудрявого ангела.

  —  Pappi, говори по-руссски, по крайней мере старайся,  — попросила я сиплым, больным голосом и попыталась прочистить горло.

  —  Si, mamita,  — сахарно улыбнулся ангел, напоминая сейчас того ужасного красавчика-маньяка из фильма Луиса Ортеги “Ангел”.  — Кира и papa ругаются и я прибежал.

  —  Ругаются?

  —  Ругаются. Она сказала, что он…

  —  Тш…  — я приложила палец к губам Короля Калифорнии.  — Не передавай всё, что говорит Кира. Хорошо?

  —  Хорошо. Привет,  — ангел повернулся к Яну и улыбнулся.

Он казался тут каким-то нереальным, будто нарисованная мультяшка, которая вдруг заговорила на человеческом языке. Сладкий мальчик, который вынужден знать три языка в свои неполные пять.

  —  Привет,  — хрипло ответил Ян, глядя на Ангела, как на страшное проклятие. Но так… обречённо, грустно. Он это проклятие принимал, а меня  — нет.

Со стороны всё и правда ужасно выглядело, но позже о моих мотивах.

  —  Мы купили crown for мама, она будет Cinderella, а папа принц. Я научился играть на пианино песенку и там нужно петь вдвоём,  — похвастался простодушный Ксавье, прижимаясь ко мне, как маленькая змейка. Он уже забрался на мои руки и теперь извивался, чтобы, видимо, сесть на шею, на голову, залезть внутрь, я не знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На моём льняном сарафане уже имелось пятно от шоколада и отпечаток его ботинка.

  —  Понятно,  — кивнул Ян.  — Золушка из твоей мамы выйдет что надо.

  —  Она очень хорошо поёт, знаешь?  — улыбнулся Ксавье.

  —  Я вообще не очень хорошо с ней знаком,  — пожал плечами Ян и я не сдержала стон, мне было просто напросто больно находиться в этой дебильной ситуации.