Медорфенов. Книга 4. Серые сутки - Ярослав Сай

с приходом пустошей, которые тоже появились относительно недавно. Слишком много редких и полезных ингредиентов можно было найти в мертвых землях, так что это предположение довольно логично. Тем более что это лишний раз обосновывает низкий уровень алхимии. Сто лет для такой науки — это меньше, чем капля в море.

— Что ж, не будем затягивать и сразу перейдем к первому этапу, — тем временем продолжал Киан. — Желающих принять в нем участие прошу активировать знаки для проведения жеребьевки.

Не успел я даже задуматься о том, что означают эти слова, как гербы на трибунах некоторых алхимиков тут же загорелись ярко белым цветом. Активировав магическое зрение, я тут же увидел, что в каждую кафедру встроено нехитрое плетение, преобразующее энергию в свет, но помимо него присутствовал и блок посложнее. Судя по всему, как раз вторая часть конструкта отвечала за жеребьевку.

К моему удивлению, знаки засветились всего лишь примерно у десятой части присутствующих. Я свой тоже пока что активировать не стал — с моей удачей имелись все шансы случайно стать первым и попасть впросак, потому что я понятия не имел, как и что следовало презентовать. В моей голове был план посмотреть на выступления опытных алхимиков, после чего в очередной раз закосить под дурачка и попросить разрешения выступить в самом конце, оправдав такой поступок скромностью и нерешительностью паренька из деревни.

— А почему так мало желающих участвовать? — тихо спросил я у Андрея, стоящего за соседней тумбой.

— Плетения — одно из самых непопулярных направлений, — пожал парень плечами. — Их и так очень сложно придумать, а когда твою идею будут со всех сторон рассматривать известнейшие алхимики, провалиться легче легкого. И одно дело выступить на симпозиуме и не получить никакой звезды, и совсем другое — потерпеть фиаско от того, что остальные найдут серьезные дыры в твоей заготовке. Это ощутимо бьет по репутации, поэтому участвуют только те, кто полностью уверен в собственных силах.

— Понятно, — кивнул я, переводя внимание назад на арену.

К этому моменту на нее уже вынесли довольно большой стол со всевозможным алхимическим оборудованием, а из всех светящихся гербов остался только один. Мужчина лет сорока в неизменном халате алхимика, находящийся за той самой злополучной тумбой, тяжело вздохнул, осознав, что ему предстоит быть первым, и решительно вышел вперед.

— Рад приветствовать всех присутствующих, — остановившись перед столом в центре арены, алхимик начал говорить вступительную речь про то, какая это великая честь попасть на симпозиум, и как он рад лицезреть других своих выдающихся коллег. Надеюсь, что только этот кадр отличается такой любовью к пустым словам, иначе добрую половину симпозиума придется проскучать, ожидая, пока кандидаты перейдут непосредственно к сути своего выступления. Из интересного отметил лишь то, что на самой арене был установлен очередной простенький конструкт, усиливающий голос говорящего, из-за чего мужчину было слышно даже в самых дальних уголках арены.

Наконец, алхимик закончил распинаться и перешел к сути своего выступления. Для начала он зажег горелку, после чего на кончиках его пальцев начал формироваться конструкт, предназначение которого я не понимал до самого последнего момента. При этом процесс длился довольно долго, и с мужчины успело сойти семь потов, прежде чем он закончил. И каким было мое удивление, когда алхимик, наконец, продемонстрировал итоговый результат.

— Мое плетение позволяет полностью контролировать пламя, — мужчина тут же добавил немного энергии в плетение, от чего еле трепещущий огонек горелки тут же ярко вспыхнул. — При этом речь идет не только про температуру, которую можно регулировать до десятых долей градуса. Можно так же изменять форму огня, и главное — точку наивысшей температуры.

Каждое слово алхимик демонстрировал на практике, и пламя горелки закрутилось причудливой змейкой, а градиент температуры, ясно различимый по цвету, медленно сполз от самой верхушки до фитиля.

— При этом конструкт выгодно отличается от имеющихся аналогов в плане контроля, — тем временем продолжал говорить мужчина. — Может, изначально сплести его кажется довольно трудной задачей, однако как только вы это сделаете, его поддержание станет плевым делом. Все изменения происходят буквально интуитивно, и вам не придется отвлекаться от других дел, чтобы, скажем, поднять температуру на пару градусов.

На этих словах алхимик закончил демонстрацию и отвесил короткий поклон, после чего все слушающие тут же разразились аплодисментами. По реакции публики было понятно, что выступление довольно сильно впечатлило многих присутствующих, и мужчину тут же засыпали десятками вопросов.

Естественно, такой короткой демонстрацией всё ограничиться не могло, и алхимики начали целенаправленно пытаться найти минусы в плетении. Спрашивали и про расход энергии, и про взаимодействие с другими конструктами, и про сложность изучения — вообще про всё, что только можно придумать. И на всё это алхимик более чем уверенно отвечал, хотя было бы странно, если бы у него это не получилось. Плетение было настолько простым, что в нем банально не могло найтись какого-то недостатка.

За следующие несколько выступлений я окончательно сформировал представление о знаниях и возможностях других алхимиков, и вместе с этим нашел ответы на многие вопросы. Например, причина такого огромного разнообразия оборудования была довольно проста — в этом мире просто не умели без него обходиться.

Буквально за один час я успел насмотреться на всевозможные дилетантские конструкты, по-другому их и не назовешь. Претенденты будто соревновались в своей фантазии, а не в алхимии, показывая одно плетение нелепее другого. Встречались как еще хоть сколько-нибудь логичные фильтры и измельчители, так и откровенно плохие попытки сделать энергетические пробирки или что-то в этом духе. Но главное — довольно многое из вышеперечисленного встречалось остальными исключительно положительно, от чего я удивлялся еще больше.

Правда когда конструкт энергетической пробирки, который по начальной реакции публики претендовал чуть ли не на первое место, неожиданно вышел из под контроля, и эссенция, находящаяся внутри, вылилась прямо на алхимика, то логика, наконец, восторжествовала, и остальные поняли, что им пытались пропихнуть какую-то чепуху под видом открытия года. Самым веселым в этой ситуации было то, что кожа пострадавшего алхимика тут же окрасилась в ярко зеленый цвет. А поскольку покидать такое важное мероприятие, как симпозиум, неудачливому мужчине не хотелось, то он так и остался стоять за своей трибуной, сверкая лысиной насыщенно изумрудного цвета. Но это был единичный случай.

За всем этим цирком я и не заметил, как последний алхимик закончил свое выступление и в зале повисла тишина, после чего Киан снова взял слово. Но на этот раз мужчина не