Пришествие необычайного - Василий Головачев

— Облако! — ватно проговорил Северцев, судорожно пытаясь развернуться и оглядеть «горизонт».

Наконец, после десятка неудачных попыток ему удалось повернуться вокруг своей оси, и Олег в невероятном далеке увидел слабое мерцание, похожее на проблеск Луны сквозь земные тучи. Однако оценить, что это такое — Луна, Солнце или еще какая-то звезда, было невозможно. Да и любоваться долго тьмой с пятнышком света не рекомендовала интуиция. Не было ничего интересного для глаза в этом черном мешке пространства без каких-либо ориентиров и указателей. Да и дышать в общем-то здесь было нечем, и холод стоял собачий, от которого тонкая ткань костюма никак не спасала.

— Поехали дальше, — пробормотал Северцев, пытаясь разглядеть циферблат синхрона. Не смог. Понял, что следующий прыжок возможен только назад, по «аварийной линии», нащупал по памяти стерженек аварийного кванкера и нажал.

Как и ожидалось, вынесло его точно в тот же район «хронохвоста» Астаны — на ее центральную площадь. Так был настроен аварийный выход синхрона, не требующий от владельца никаких дополнительных манипуляций. И настроил его скорее всего Крушан Сабиров, упрятавший в этом месте жену с дочерью, а сам попытавшийся оторваться от погони в Монголии. Или действительно назначивший там кому-то встречу.

Северцев снял маску, расслабился, отдыхая от встряски и массы неприятных ощущений, потом упрямо настроил аппарат на самый «дальний» или, скорее, самый «нижний» прыжок по черной ветви «оси S», то есть установил стрелочку на цифру 6. Глубоко вздохнул, нацепил маску, зажал синхрон в руке таким образом, чтобы можно было без промедления нажать красный кванкер, и вдавил черный стерженек.

В окошечке аппарата поползли светящиеся оранжевые буковки:

«Для выхода на нижние регистры фазовых резонансов требуется защита класса А».

— Что ж ты мне ничего не сказал, когда я выходил на цифру 5? — рассердился Северцев. — Это же тоже нижний регистр. Когда у меня не было костюма, ты меня на «пятерку» не пустил. Или я чего-то не понимаю?

Он снова нажал черную кнопочку.

В окошечке сообщений проползла новая надпись:

«Выход опасен для жизни!»

— Да верю, верю, запускай!

Олег еще раз вдавил черный кванкер и после цепочки ставших привычными ощущений оказался… в космосе!

В принципе он был готов к такому повороту событий, но, даже владея экстрасенсорикой и реактивной нервной системой, рассчитанной на мощную энергетическую отдачу и скоростное действие, продержался в этом мире всего несколько мгновений. Анализировать — что он увидел, услышал и почувствовал, Олег начал, только вернувшись назад в аварийном режиме.

Сначала он увидел звезды — россыпь необычайно ярких и крупных звезд, окружавших его со всех сторон. До самых больших из них, казалось, можно было дотянуться рукой.

Затем его поразил цвет неба или пространства, в котором роились звезды. Здешний космос был не черным и даже не фиолетовым, он был светлым, жемчужного отлива!

Третье шокирующее впечатление Северцев получил, глянув под ноги.

Он висел над исполинской багрово-желтой рекой лавы, несшей более темные струи, вихри, камни и сгустки, а также факелы оранжевого и ослепительно золотого огня. Северцеву даже инстинктивно захотелось поджать ноги, которые запросто могли сгореть в горниле лавового потока. Тем более что видение потока сопровождалось ощущением теплового удара: в этом космосе царила чудовищная жара! Мало того, невесомости Олег не почувствовал вовсе, будто стоял на поверхности невидимого массивного объекта, зато почувствовал, что некая сила растягивает его вдоль позвоночника, стремясь превратить в тонкую рояльную струну. Причину этого эффекта он осознал позже, отдыхая от полученного нервного стресса. Зато смог проследить за течением огненной реки и понять, что это — кольцо наподобие кольца Сатурна, вращающееся вокруг самой большой, хотя и не самой яркой оранжевой звезды.

И, наконец, более сильное потрясение ждало путешественника, когда он поднял голову и увидел над собой еще одну лавовую реку, точнее, веретенообразную струю раскаленных комьев багрового, алого и малинового цвета, сгусток лавы с черной дырой посредине, превращавшей его в исполинский, налитый кровью глаз. Лишь гораздо позже, вспоминая увиденные панорамы и пейзажи, Северцев понял, что черное пятно на самом деле являлось идеальной формы шаром. Возможно, это была планета, возможно, обточенный огнем и пылью астероид, но у Олега создалось впечатление, что видел он искусственный объект — космический корабль или станцию, созданную неведомыми разумными существами еще до рождения Солнечной системы. А в том, что он оказался свидетелем ее формирования, Северцев не сомневался.

После недолгих размышлений понял он и причину силы, едва не растянувшей его тело в струну. Он оказался в области Роша — в слое пространства между двумя массивными образованиями, и сила их притяжения едва не разорвала путешественника на части. Точно так же в современной Солнечной системе были разрушены многие спутники больших планет, неосторожно приблизившихся к пределу Роша[8].

Сколько времени Северцев провел в космосе, предшествующем рождению планет Солнечной системы, он не помнил. Не более трех-четырех секунд. Инстинкт сработал вовремя и заставил его бессознательно нажать кнопку аварийного старта. Зато отдыхал он после этого почти час, заново переживая свое путешествие в прошлое. Хотя при размышлении нет-нет, да и мелькала мысль, что «ось S» не является реально существующим пространственным континуумом. Время на «оси S» играло какую-то другую роль.

Додумать свою гипотезу он не успел, да и данных не хватало, отправных точек, кроме одной — синхрон работал и абсолютно реально перебрасывал человека либо из района в район земного шара, либо в некие странные миры, напоминающие Землю в разные моменты прошлого и будущего. Издалека донесся гул вертолетных винтов — неведомая служба контроля «оси S» снова отыскала «нарушителя границы» и послала своих псов-системников ликвидировать прорыв. Пора было бежать из «хронохвоста» Астаны в более спокойное место.

Уже настроив синхрон на возвращение в Москву, Северцев вдруг решил проверить другой диапазон «оси» — белую ветвь. Решение было спонтанным и необдуманным, и потому бесповоротным.

Он быстро установил стрелочку курсора на белом циферблате на цифру 5, нажал белый кванкер.

«Выход опасен для жизни», — предупредил синхрон владельца.

— Это мы уже слышали, — буркнул Северцев, еще раз нажимая кнопочку пуска… и снова оказался в космосе! Только этот космос разительно отличался от того, в каком час назад побывал путешественник.

Звезды здесь были, но в большинстве своем маленькие, тусклые, холодные. Они собрались в одно веретенообразное облако, ничуть не напоминающее знакомый Млечный Путь, и по сути образовывали галактику, видимую с далекой ее окраины.

Земли под ногами Северцева не оказалось, зато наличествовало подсвеченное изнутри серо-сизое море пыли, в котором плавали более плотные сгустки и темные конфигурации. Солнце — в виде крупной малиновой звезды — было погружено в это пыльное море, окруженное прозрачным золотистым гало и двумя кольцами темной материи. И вокруг царил такой дикий холод, что Северцев едва не заледенел за те несколько секунд, в течение которых рассматривал панораму «будущего» Солнечной системы. На вопрос, заданный им самому себе: когда и почему исчезла Земля, а возможно, и другие планеты? — ответить было некому. Сценарий эволюции Вселенной, прочитанный Олегом в журнале «Земля и Вселенная», не совпадал с картиной космоса, заполненного пылью, газом и умирающими звездами. Что-то здесь было не так. Стадия эволюции, при которой планеты начинали рассыпаться в пыль, в излучение, должна была наступить, согласно мнению ученых, через триллионы триллионов лет, когда начинала распадаться основа материи, самая устойчивая элементарная частица — протон. А Северцев сильно сомневался, что синхрон мог забросить его так далеко в будущее.

Уже вернувшись обратно в «хронохвост» Астаны, он чуть было не отправился проверять еще более далекое будущее — обозначенное цифрой 6 на белом циферблате, но вовремя одумался. Костюм его, конечно, защищал в какой-то мере, позволяя оставаться живым короткое время там, где остальные люди неминуемо погибли бы, но все же это был не герметичный скафандр, и ни от космического холода, ни от гамма-излучения и больших температур он не спасал.

Подумав с минуту над своим положением под аккомпанемент крутившегося над городом вертолета, Северцев решительно настроил синхрон на возвращение в Москву, и аппарат перенес его на Воробьевы горы, аккурат на улицу Косыгина.

Ему повезло: здесь царил вечер, дневные палатки и бары уже закрылись, пешеходов было мало, а водители машин, пролетавших мимо университета, не обратили внимания на внезапно возникшую на тротуаре серебристую фигуру.