Библиологический словарь - протоиерей Александр Мень

Работы О. в области текстологии Писания. При отсутствии книгопечатания, в *рукописях Библий к 3 в. накопилось немало разночтений; в полемике с *иудаизмом выяснилось различие между Септуагинтой и евр. текстом. Все это требовало кропотливой текстологич. работы. О. неутомимо собирал манускрипты. Кроме общепринятых у иудеев переводов (*Акилы, *Симмаха, *Феодотиона), ему удалось обнародовать и другие греч. переводы ВЗ. Он находил их в самых различных городах Средиземноморья. Сначала О. переписал параллельно 4 версии: Акилы, Симмаха, Септуагинты и Феодотиона. Это издание греч. Библии, получившее название «Тетрапл», О. не удовлетворило. Демонстрируя многие преимущества Септуагинты, оно не соотносило ее с евр. оригиналом. Эту задачу ученый выполнил в знаменитых *Экзаплах, «шестиполосной» Библии. В первой полосе был переписан евр. текст, затем шла его *транскрипция греч. буквами, а за ней — столбцы Тетрапл. Однако и на этом О. не остановил работу. Как сообщает Евсевий (Церк. Ист. VI, 16), впоследствии он добавил к Экзаплам еще 3 анонимных греч. перевода, к–рые нашел в Иерихоне в огромном глиняном кувшине. Т.о., в окончат. виде труд включал 9 столбцов. О. первым разделил текст ВЗ на стихи (правда, без нумерации) и создал первый *критический аппарат, введя условные обозначения для лакун и добавлений. Условными знаками отличалась и степень точности перевода Септуагинты. Экзаплы явились и первым *критическим изданием Библии, и первой библ. *полиглоттой. На этом труде строились все дальнейшие филологич. изыскания экзегетов. Он потребовал огромного напряжения сил. «Я постоянно занят с манускриптами, — писал О., — даже ночь не дается мне для покоя». Над Экзаплами он работал 28 лет. Хранились они в б–ке *Памфила. Размер рецензии (ок. 6500 стр.) затруднял ее копирование; блж. *Иероним нашел в Кесарии экземпляр, к–рый, вероятно, был единственным. Чаще копировали из Экзапл текст Септуагинты. Вероятно, рукопись погибла после захвата Кесарии арабами. *Катены позволили восстановить лишь нек–рые ее части. Сирийские версии Экзапл были опубликованы итал. аббатом Черине (1877). В 1895–96 итал. аббат Дж. Меркати опубликовал фрагмент Экзапл, найденный им в б–ке им. св. Амвросия в Милане. Другой фрагмент отыскался в 19 в. в Каирской *генизе. Хотя основной текст трудов О. утрачен, он тем не менее был усвоен во мн. экзегетич. писаниях отцов Церкви.

 *В и г у р у Ф., Руководство… т.1, М., 19162, с.163–67; Д о й е л ь Л., Завещанное временем, пер. с англ., М., 1980, с.430; *Ю н г е р о в П.А., Общее историко–критич. введение в Свящ. ветхозав. книги, Каз., 19102, с.390–402; ODCC, p. 645; W е i s e r A., Introduction to the Old Testament, L., 1961.

Суждения О. о *каноне и об авторах новозав. книг. Хотя О. был александрийцем, он признавал ВЗ лишь в том объеме, к–рый был установлен *Ямнийским каноном (т. е. 22 книги в соответствии с числом букв евр. алфавита). Что касается новозав. канона, то О. упоминает как общепризнанные в Церкви Четвероевангелие, Деян, 1 Петр, 1–3 Ин, Послания ап. Павла, Откровение. О происхождении Евангелий он пишет следующее:

«Первое написано Матфеем, бывшим мытарем, а потом апостолом Христовым, предназначено для христиан из евреев и написано по–еврейски; второе, от Марка, написано по наставлениям Петра, назвавшего Марка в Соборном послании сыном… Третье Евангелие — от Луки, которое одобряет Павел, написано для христиан–язычников. Последнее Евангелие — от Иоанна… Написал он и Откровение, но ему приказано было молчать и не писать о том, что сказали семь громов. Осталось от него и послание в несколько строк. Примем, пожалуй, второе и третье — не все признают их подлинными; в обоих не больше ста строк» (Евсевий. Церк.Ист. VI,25).

О. был одним из первых, кто обратил внимание на своеобразие Посл. к Евреям, в частн., что в нем «нет особенностей, свойственных языку апостола».

«Если бы мне пришлось открыто высказаться, — говорит О., — я бы сказал: мысли в этом Послании принадлежат апостолу, а выбор слов и склад речи — человеку, который вспоминает сказанное апостолом и пишет, как бы поясняя сказанное учителем. Если какая–нибудь Церковь принимает это Послание за Павлово, хвала ей за это. Не зря же древние мужи считали это Послание Павловым. Кто был настоящий автор, ведомо только Богу» (там же).

Что касается *апокрифов, то О. считал, что мн. из них важны и полезны (напр., Енох, Завет XII патриархов, Пастырь Герма), но не могут рассматриваться как равные боговдохнов. канону (Против Цельса, V, 54).

*Герменевтика и экзегеза О. По замечанию. арх. *Филарета (Гумилевского), О. «желал предложить правила толкования, доведенные до ясности и определенного вида», но достиг в этом лишь частичного успеха. Его экзегетич. методы опирались гл. обр. на труды *Филона Александрийского. В 5–й гомилии на Кн. Левит он подчеркивал, что в Библии следует различать т р и с м ы с л о в ы х с л о я: исторический (буквальный), нравственный и таинственный. Последний представлялся О. важнейшим. Эти три слоя он сравнивал с телом, душой и духом (О началах, IV, 11). Порой они дополняют друг друга, а порой исключают. Напр., *антропоморфизмы Писания нельзя понимать буквально. Но есть и такие места, где незачем «искать аллегорию», а нужно оставлять все «как написано» (Гомилия на Числ XI). «Голая буква» может также иметь пропедевтическое значение, т. к. «научает людей, которые еще остаются детьми по душе» (О началах, IV, 11). О. придавал большое значение общекультурной (философской и научной) подготовке толкователя, но сама по себе эта подготовка, по его словам, ничто, если исследовать Слово Божье без молитвенного призывания Духа. Подобно тому, как ап. Петр исповедал Иисуса Мессией по внушению свыше, так и все читающие и толкующие Библию должны искать ее разумения в помощи Божьей. «Ибо каждый ученик Христа есть камень… и на каждом таком камне возводится всякое слово Церкви» (Толк. на Мф 16:18). Обязательным условием здравой экзегезы О. считал внимательное чтение и сопоставление различных частей Библии. Только так можно постичь в ней *единство двух Заветов. Подобно тому, как отдельные звуки лиры, соединяясь вместе, рождают целостную мелодию, отдельные элементы Библии образуют гармоническое единство, для достижения к–рого нужно вырабатывать своего рода музыкальный слух. Кроме того, важно уметь видеть смысл целого, не отвлекаясь на частные детали. Так, в притчах важен именно этот смысл, а не подробности их.

Как и все экзегеты античного времени, О. не мог располагать данными о древневост. символике, игравшей столь важную роль в Библии. Поэтому он, вслед за Филоном, считал аллегорич. метод толкования почти универсальным ключом для понимания ВЗ. В одних случаях это вело к удачным находкам. Толкование О. на Песн, о к–ром блж. Иероним говорил, что в нем О. превзошел самого себя, положило начало многовековой мистич. традиции. В картине земной любви О. увидел прообраз небесной любви Христа к человеку (эта тема впервые появляется уже у ап. Павла). Но стремление повсюду отыскивать сокровенный, мистич. смысл вело О. к неосознанному отходу от *историзма Свящ. Писания. Это была платонизирующая эллинизация экзегезы, своего рода *демифологизация, подменявшая диалог Бога и человека в конкретной истории диалектикой, к–рая относилась лишь к внутренней жизни личности. Правда, О. часто оговаривался, утверждая, что все аспекты Писания тесно переплетаются между собой (О началах, IV, 16). Он первый выдвинул мысль о *полноте смысла Писания, к–рая получила развитие в дальнейшей истории экзегетики. Однако, не установив ясных критериев для применения того или иного метода толкования, О. давал простор произволу и субъективности аллегорич. подхода.

Наследие О. и *оригенизм. О. оказал огромное влияние на всю святоотеч. мысль. Его библейскими трудами пользовались даже те, кто не разделял полностью его взглядов (напр., блж. Иероним). У него был ряд выдающихся последователей, таких как свт. *Дионисий Великий и свт. *Григорий Нисский. Однако судьба наследия О. оказалась трагичной. Нек–рые его частные богосл. мнения, к–рые он никогда не считал догматич. истинами, вызвали среди богословов острую реакцию (гипотеза о предсуществовании душ, негативная оценка материи и др.). Если ревностные приверженцы александрийского учителя пытались абсолютизировать его теологумены, то противники О. объявили «оригенизм» ересью. О. нередко приписывалось то, чему он не учил, искажались его идеи, не учитывалось, что О. считал свои гипотезы проблематичными. В результате «оригенизм» стал предметом ожесточенной борьбы и в 543 О. был осужден по решению имп. Юстиниана. Осуждению способствовало и то, что богословие О., сложившееся до *Вселенских соборов, в ряде пунктов расходится с их догматич. формулами.

 Биографические сведения об О.: Е в с е в и й П а м ф и л, Церковная история, БТ, 1984, сб.25; Св. Г р и г о р и я Ч у д о т в о р ц а «Благодарственная речь» Оригену, ХЧ, 1912, № 11–12; И е р о н и м С т р и д о н с к и й, О знаменитых мужах, 54, в кн.: Творения, т.5, К., 1879.

 M i g n e. PG, t.11–17; SC (с франц. пер.); Исх (16,20,29), Лев (286–87), Числ (120), Ис Нав (37), Ис (71), Иер (242), Мф (162), Лк (87); англ пер.: Ante–Nicene Fathers, Grand Rapids (Mich.), 1951–56, v.4; нем. изд.: Die