Адепт: Обучение. Каникулы - Олег Бубела

Наверное, после такого сокрушительного поражения некромагическая наука этого государства окончательно умерла бы, так как ее приверженцев травили все, кому не лень, но этого не случилось. Произошло одно событие, которое позволило некромантам если не вернуть прежние позиции, то хотя бы сделать свою жизнь более приемлемой. Дело в том, что спустя полгода после того, как бунтарей и неугодных ликвидировали, в сезон холодов из лесов внезапно поперла нежить. Причем самая разнообразная и в таком невероятном количестве, что даже император за голову схватился. Охотники не справлялись, маги тоже зашивались. (Ну не бегать же магистрам-боевикам по лесам за каждой тварью?) Вот тогда вспомнили о некромантах и дали им задание ликвидировать бедствие.

Специалисты показали класс, ценой невероятных усилий они остановили нашествие и свели популяцию нежити к допустимому минимуму. В благодарность за такую победу Совет частично восстановил их статус, а также подтвердил, что никаких преследований больше не будет. И хотя некромагические факультеты в Академиях открывать не спешили, но некроманты получили возможность спокойно жить и работать, выполняя заказы Гильдии и ежеминутно не опасаясь устранения. В общем, страсти окончательно улеглись, а жизнь магов вошла в более-менее привычную колею. И лишь очень немногие некроманты понимали, что обязаны этим именно Гадину, однако предпочитали об этом не распространяться.

Да-да, именно верный помощник Лискандра устроил все это нашествие, именно он дал возможность некромантам доказать свою полезность, именно он был виновником гибели многих и многих тысяч простых имперцев. Если отметить на карте все места, превратившиеся в рассадник нежити, то можно без особых усилий увидеть ровную длинную полосу, которая начиналась в окрестностях столицы и шла прямиком в Эледию. Весь свой путь, пробираясь по густым зарослям, цеплявшимся колючками за одежду, ночуя под открытым небом и десятицами не выходя к цивилизации, Гадин создавал амулеты. Десятки тысяч амулетов, щедро наполненных силой, оставлял он за своей спиной.

Он знал, что они сработают. Не сразу, но сработают, запуская необратимые процессы изменения в оказавшихся рядом с ними лесных обитателях, которые в итоге превратят тех в кошмарных тварей, угрозу всему живому. Долгие эксперименты под руководством Лискандра не прошли даром, Гадин многому научился. Поэтому он не сомневался, что никто не сможет обнаружить его амулеты и предотвратить месть. А Гадин страстно желал отомстить имперским магам, которые лишили жизни его учителя и заставили его самого стать диким зверем. И это жгучее чувство заставляло его день за днем, долгие месяцы готовить то, что жители Империи впоследствии назвали Черной Зимой.

Дальнейший период жизни имперского магистра можно назвать безоблачным. Работа на короля не была чересчур напряженной. И хотя монарх держал Гадина как специалиста широкого профиля, у того еще оставалось много времени на личную жизнь. Правда, с ней как-то не складывалось. Половинку себе магистр заводить не хотел – не тот у него был характер, чтобы становиться семьянином. Со знатью отношения сразу не заладились, так как Гадин понимал, что любые тесные связи приведут к его автоматическому участию в придворных интригах, а магистр планировал и дальше держаться в стороне от всей этой грязи.

Местные маги хотя и приглашали выходца из Империи обменяться опытом, но после нескольких встреч Гадин понял, что они не способны дать ему ничего полезного, однако при этом не желают признавать его превосходство и относятся, как к бесправному нахлебнику. Возможно, это было вызвано тем, что никто из них не удостаивался чести стать королевским магом, поэтому черная зависть к иноземцу не давала здраво мыслить, а может, чем-то иным, но в итоге Гадин обозвал их бездарями и больше с местными не контактировал.

С прочими коллегами, которые перебрались из Империи в последующие годы, когда «железный занавес» слегка опустился, дружбы не было. Магистр смотрел на них как на конкурентов, способных спихнуть его с насиженного местечка. И основания для этого были. Как-то два молодых имперских специалиста пришли к королю с просьбой взять их телохранителями. Правитель был не против, но решил посоветоваться с Гадином на предмет их профпригодности. Тот предложил устроить публичное испытание и выбрал себе роль убийцы. После того как под восторженные вопли толпы зрителей Гадин жестоко расправился с недавно окончившими Академию некромантами и поджег куклу, изображавшую короля, больше никто из бывших имперцев во дворец с просьбой о найме не приходил.

Вот и жил он себе, тихо и спокойно. Да и что ему было переживать? Эледия издавна не выдавала Империи беженцев, а убийц, посланных за его головой, Гадин не боялся. На короля никаких покушений не было, так как монарх почти всех в королевстве устраивал, мелкие проблемы решались незамедлительно, а жалованье выплачивалось регулярно. Просто сказка! От скуки Гадин даже учеников себе взял и принялся гонять их в хвост и в гриву.

Десять лет назад король почил от старости, а на трон взошел его сын. Несмотря на то что ему было далеко за тридцать, ума у монарха не наблюдалось. Причем кто в этом больше виноват – придворные учителя или мамаша, – сказать было сложно. Надев корону, он постарался придумать несколько законов, затем попытался реформировать армию, но советники мягко убедили его ничего не делать, говоря, что «лучше будет только хуже». Тогда король решил удариться в политику, но тут уже зароптала знать, и советник Франсо популярно объяснил монарху, что ему надо всерьез заниматься приемами, празднествами, турнирами, охотой и прочими развлечениями, а уж они как-нибудь сами позаботятся о королевстве.

Так и повелось, что главным в Эледии стал Франсо, который сумел умаслить всех, даже Империю, подписав с ней выгодные торговые договора и соглашение о ненападении. Именно он рулил королевством от имени проводившего дни в веселье монарха, именно он стал отдавать приказы Гадину. Тот поначалу попробовал было возмущаться, но короля абсолютно не беспокоило, какие поручения давал магу его советник, поэтому вскоре магистр перестал удивляться, а потом и вовсе привык к такому раскладу, понимая, кто теперь является его начальником.

А поручения приходилось выполнять самые разнообразные и порой весьма грязноватые. Тогда-то он и понял, что добродушный, дружелюбный ко всем Франсо на самом деле жестокий интриган похлеще его учителя, который быстро избавляется от всех несогласных. Но Гадина это не смутило. Он продолжал выполнять все, что ему поручали, не заботясь о последствиях и не терзаясь сомнениями в правильности выбора. Более того, он даже начал получать удовольствие от этого участия в интересной игре, которое помогало магистру развеять скуку и напоминало о старых добрых временах.

Последнее дело, которое Гадину навязал советник, было весьма интересным – требовалось снова поработать на чужой территории. В Харрашаре магистр бывал неоднократно и всегда действовал безупречно. Ведь маги демонов были для него как малые дети, такие же неумелые и совершенно не опасные. Поэтому он с радостью взялся за работу, которую ему обещали оплатить по высшему разряду. Но даже не это было главное – магистр чувствовал, что становится главной фигурой очень большой игры, которая способна привести к грандиозной войне. И это чувство пересиливало даже нежелание играть в большой сборной команде, в которую входили маги всех мастей…

– Алекс, проснись!

Я почувствовал, что меня трясут, и открыл глаза.

– Ты просил разбудить, помнишь? – спросила склонившаяся надо мной Киса.

– Что? Ах да, конечно, – пробормотал я, с немалым усилием принимая сидячее положение.

Голова гудела и отказывалась нормально соображать, но я усилием воли разогнал окутавшую сознание муть и задумался. Блин, это что сейчас со мной такое было? Я ведь просто собирался покопаться в полученных воспоминаниях, а каким-то образом вышло, что я прожил всю жизнь этого Гадина. Всю, от начала… ну и до того момента, пока меня не соизволила разбудить вампирша. Причем на этот раз я не оставался сторонним наблюдателем, а был непосредственным участником событий.

Шершану мне в постель! Что за ерунда? Я ведь сейчас безо всяких усилий могу вспомнить, как сдавал экзамен на звание магистра, как при поддержке Лискандра проводил преобразование своей ауры, как создавал мертвых слуг из тех, кто считал меня своим другом, и отправлял их убивать любовницу эледийского герцога… Я помню все это и еще множество разных событий, картин из жизни, которую прожил совсем не я! Почему же так произошло?

И внезапно я понял. Я ведь не просто просматривал новые воспоминания, как в прошлый раз, я раскрыл их у себя в сознании. Как обычный мыслеобраз, только объемом побольше… Ладно, значительно больше. И вот поэтому-то все эти новые знания были только что мною полностью осознаны. В случае с памятью кочевника я загрузил его информацию в голову и лишь просматривал отдельные интересующие меня фрагменты, а порой они сами при необходимости выскакивали на поверхность. Сейчас же я принял воспоминания магистра, сделав их своими. И поэтому мне показалось, что я прожил жизнь Гадина, но на самом деле я просто перетащил новую информацию в рабочую область.