An ordinary sex life (OSL) - Астердис

Как я уже сказал, Адриенна обычно вставала после полудня, особенно в выходные. А в те дни, когда она просыпалась рано, обычно она могла быть моим утренним минет-будильником.

Но размышления о местонахождении Адриенны могли подождать; У меня были более важные дела. Направив руки Ким, пока она не ухватилась за короткие вертикальные перекладины, проходящие через верх изголовья кровати Адриенны, я на мгновение схватил ее за запястья, чтобы сказать ей, чтобы она держала руки там. Ее глаза сверкнули, и я клянусь, она практически испытала оргазм только от невербальной команды.

Затем я полностью вышел из ее киски, грибовидный гребень на мгновение задержал меня у ее входа, прежде чем я вырвался. Я стянул с нее трусики, чтобы мы оба были полностью обнажены. Наконец, я поднял обе ноги вверх, к плечам и центрировал мою головку у входа в ее киску, и я засунул снова.

«Ууухххннгггххх!» Ким хмыкнула, намного громче и дольше, чем раньше, когда мой член вошел глубоко в ее тело. Вход по-прежнему был трудным… но немного менее трудным. Она по-прежнему была напряжена, но смазана намного лучше. И в целом, несмотря на то, что она была мамой, родившей менее года назад, у Ким была киска, которая казалась самой уютной, влажной и райской подростковой киской.

И я должен это трахнуть.

Блять, да. Ментальная пятюня! [шлепок]

Больше никакого «эгоизма». Следующая часть была для неё. Ким больше всего нравилось, когда -Мне- это нравилось, и теперь, полностью проснувшись, я был в настроении.

«Ух… у… у… у…» простонал она, когда я входил в ее готовое тело и выходил из него, каждый толчок был длинным, резким и мощным. Ее руки были сжаты, мускулы напряжены, когда она держалась за изголовье кровати. Ее ноги были вялыми, податливыми, не оказывая небольшого сопротивления моей груди, когда я сложил ее пополам и пробивался сквозь ее стеснение.

«Так хорошо…» простонал я. «Очень туго…»

«Трахни меня …» — всхлипнула Ким, ее лицо умоляло о большем. «Трахни меня…»

Я усмехнулся и вложил больше энергии в бедра. Мое удовольствие было ее удовольствием, но Ким сообразила, что громкое выражение ее желаний избавляет меня от вины за наши предполагаемые отношения между мастером и сабом. Она по-прежнему считала себя покорной, но один взгляд на нашу повседневную жизнь заставил бы стороннего наблюдателя поверить в это с трудом. «Покорная» — это термин, который я никогда не использовал для ее описания. А «приказы Ким» — это вещь, которую часто слышали и всегда слушали все в этом доме.

«О, боже… ох, черт возьми…» Ким напевала, откидывая голову набок, когда она закрывала глаза и концентрировалась на ощущениях моего толстого члена, растягивающего ее влагалище и наполняющего ее снова и снова. Ее бедра перекатывались, а мышцы пресса сжимались в сотне скручиваний, чтобы приподняться и встретить мои толчки, и она скрестила ступни за моей шеей, чтобы задействовать и свои мышцы ног.

«Черт возьми, да…» проворчал я, закидывая руки ей за плечи и прижимая ее гибкое тело к моему. Тем не менее, она держалась за поручни изголовья, чтобы не соскользнуть с кровати. Затем, когда сила наших движений начала подталкивать ее к изголовью кровати, ей пришлось напрячь руки, чтобы не подняться.

«Трахни меня, Бен… Трахни меня…» захныкала она, наморщив лоб и скривив губы в гримасе, когда ее удовольствие нарастало. Я не крутил ручки или циферблаты на ее панели управления, просто трахался вслепую, чтобы получить как можно больше небесного трения вокруг моего члена. Но чем сильнее я ее трахал, тем больше Ким верила, что я счастлив. Чем больше она верила, что я счастлив, тем больше она кричала от экстаза. И чем больше она кричала от экстаза, тем сильнее я ее трахал.

Все выигрывают.

«Собираюсь кончить» проворчал я, чувствуя, как мои яйца начинают сжиматься. Я не сдерживался, не напрягался, пытаясь продлить этот опыт. Я не сопротивлялся побуждению к эякуляции, вместо этого я ускорил свои толчки, чтобы добраться до этого счастливого взрыва. И когда я набрал невероятную скорость, я застонал: «Я кончу глубоко в тебя!»

«Залей меня!» Ким захныкала. «Залей меня и наполни меня!»

Больше никаких таблеток. Ким не применяла никаких противозачаточных средств, и ничто не могло помешать миллионам извивающихся сперматозоидов выстрелить прямо в ее матку. Но ее матка была настолько глубока, насколько могли проникнуть мои сперматозоиды, и у них был нулевой шанс найти яйцеклетку.

Если бы она могла решать, мы бы подарили BJ младшего брата и сестру. Что ж, может быть, не СРАЗУ — мы оба были еще очень молоды, и справиться с одним младенцем было достаточно сложно. Но Ким всегда хотела иметь больше одного ребенка, и во время ее беременности мы обсуждали возможность подарить BJ братьев и сестер, чтобы они росли вместе, даже если мы с ней никогда не поженимся.

К сожалению, именно в третьем триместре Ким сильно заболела. Ее симптомы были почти такими же, как и у матери Ким, как раз перед смертью ее матери, и вполне понятно, что ее отец сильно испугался. Но, к счастью, современная медицина ушла вперед за последние двадцать лет или около того. Вместо того, чтобы винить случайный футбольный мяч, врачи смогли не только обнаружить то же генетическое заболевание, которое в конечном итоге убило мать Ким, но и вылечить его.

Короче говоря: Ким была переведена на постельный режим дома с ежедневным режимом приема лекарств. Она благополучно родила маленького Бенджамина Джунсаку Фукузаки, переехала в квартиру со мной и продолжила жить полноценной и здоровой жизнью. Но сама беременность могла убить ее, и перенесенная беременность сделала любые будущие беременности значительно более опасными для жизни, не важно, будет она или не будет принимать лекарства. Итак, она сделала операцию по перевязке маточных труб. Яйцеклетки больше никогда не будут спускаться по ее фаллопиевым трубам.

Ким знала, что она никогда больше не сможет забеременеть, но ей все еще нравилось ощущение моей спермы, наполняющей ее матку, возможно, даже больше из-за этого знания. Охваченная оргазмическим блаженством, чувствуя, как жаркие струи горячей спермы разбиваются о ее внутренности,