Трилогия алой зимы - Аннетт Мари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сжав губы, Эми перелистывала страницы, пока не дошла до описания своего плена у Цукиёми, и пробежала лист глазами.
Чистота рождается из искренних намерений, веры и твердости выбора. Когда кто-то действует с уверенностью, его ки чиста и сильна. Это, камигакари, и есть источник всей силы.
Эми уставилась на торопливо нацарапанные слова и мысленно увидела Широ, стоящего в заснеженном саду с деревянным посохом в руке.
«Прости, – тихо произнес он, и его глаза потускнели от боли. – Я не понимал, что ты чувствуешь».
Убежденность – вот источник силы и чистоты, а вовсе не выдуманные правила о том, какую пищу она ест или прикасаются ли к ней мужчины. Правила – это стены, в которых храм запечатал Эми, чтобы внешний мир никогда не испытал ее на прочность.
И тем не менее все это время она цеплялась за определение чистоты, привитое в храме. И хотя она выбрала любовь к Широ – в ту ночь, когда поцеловала его после схватки с Орочи, – все это время сдерживала себя. Разрывалась между чувствами к нему и неуверенностью в том, что ждет их в будущем. А самое главное – страхом, что она не исполнит свой долг перед Аматэрасу и ролью камигакари.
Любовь к Широ не ослабляла ее ки. Ее ослабляли противоречия, сомнения и страхи. Если бы она любила безоговорочно, их близость не представляла бы никакой опасности для ее макото-но-кокоро.
Вот почему он ушел от нее той ночью в саду. Потому что понял: разделяй она его абсолютную преданность, то не беспокоилась бы о своей чистоте.
Он ушел, оставив Эми с единственным, в чем она не сомневалась: преданностью долгу.
Но она не начиналась и не заканчивалась только ролью камигакари. Широ помог ей понять, что она нечто большее.
Решимость прожгла ее насквозь. Вернувшись к последнему абзацу, Эми добавила еще одну запись внизу страницы:
Чтобы обрести истинное макото-но-кокоро, не нужно быть в гармонии с ками.
Нужно быть в гармонии с самим собой.
А затем захлопнула дневник, бросила его в шкатулку и вскочила на ноги. Схватив сандалии из шкафа, Эми развернулась к двери и покачала головой. Пир, наверное, уже закончился, и значит, она наверняка попадется кому-нибудь на глаза. Вместо этого Эми бросилась к окну и сдвинула створку. В комнату, обжигая кожу, хлынул холодный воздух.
Дыхание вырвалось облачком пара. Эми обула сандалии и взобралась на подоконник. Удерживая равновесие, глянула на землю, которая оказалась на удивление далеко, и приготовилась прыгать.
– Ты что там делаешь, малышка-мико?
Эми взвизгнула от неожиданности и чуть не выпала из окна. Вцепившись в раму, она подняла взгляд. Над карнизом, вопросительно приподняв брови, склонился Широ.
– Э-это ты что там делаешь? – запнулась Эми, ее сердце все еще бешено колотилось от испуга.
Небрежно сидя на краю крыши, кицунэ высунулся чуть дальше:
– Охраняю твою комнату.
– Что?
– Ты же не думала, что мы оставим тебя без охраны, верно?
– Ты… почему… кто это «мы»?
– Ну, решение общее, но я тот, кто исполняет обязанности охранника. – Кицунэ поморщился. – Как любезно заметил Сусаноо, у меня ни вассалов, ни воинов, и собирать мне некого.
– Почему ты мне не сказал?
– Ты была занята. – Он пожал плечами и оглядел ее с головы до ног с высоты своего насеста. – Так… чем ты тут занимаешься?
Эми фыркнула:
– Собиралась искать тебя.
– Меня? Зачем?
Она вернулась внутрь и сбросила сандалии.
– Иди сюда.
Широ спрыгнул с карниза и приземлился на подоконник на корточки, рассматривая роскошные покои.
– Приглашаешь меня в свою спальню, малышка-мико, да еще так поздно. – Он лукаво ухмыльнулся. – Кто-то может подумать лишнего.
У Эми вспыхнули щеки, но она сделала вид, что слова ее не задели, и потянула кицунэ за рукав, пока он не оказался внутри. Ёкай по-прежнему был в том же потрясающем одеянии, что и на ужине; длинные рукава развевались, подчеркивая его плавную грацию. Эми поспешно закрыла окно, чтобы в комнате не стало еще холоднее.
– Симпатично, – заметил Широ, останавливаясь, чтобы изучить разрисованный свиток в нише стены. – Значит, это покои Аматэрасу?
Эми кивнула, в волнении сцепив руки. Она совсем не думала встретить кицунэ прямо у спальни и рассчитывала, что у нее будет больше времени спланировать, что хотела сказать. Она была не готова.
Широ прошелся по комнате, с любопытством разглядывая все вокруг. Когда он остановился в ногах футона, где в деревянной шкатулке лежал дневник, Эми поспешила к нему, боясь, как бы кицунэ не заглянул в тетрадь. Широ повернулся к ней:
