Древние ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ

С нашим представлением об институте ассирийской царской власти вполне согласуется письмо, отправленное неким земледельцем своему повелителю:

«Царю, моему господину, [от] твоего слуги Мардук-шумусура. Да будет все хорошо у царя, моего владыки. Пусть боги Набу и Мардук будут милостивы к царю, моему господину.

Отец царя, моего господина, даровал мне поле в стране Халаххи, поле, которое приносит 10 хомер зерна. На протяжении 14 лет возделывал я это поле, и никто не оспаривал моих прав. Теперь правитель области прибыл в страну Бархальзи. Он досаждал земледельцу, разграбил его дом и отобрал у него поле. Царь, мой повелитель, знает, что я бедный человек, что я несу вахту от имени царя и что я не небрежен в отношении [интересов] дворца. Теперь, когда царь видит, что у меня силой отобрали поле, пусть царь восстановит мои права. Не дай мне умереть от голода».

Среднеассирийский период, начавшийся примерно с падения Митанни, заканчивается около 950 г. до н. э. На протяжении этого времени в стране царствовали такие выдающиеся правители, как Адад-нирари I (около 1297–1266 до н. э.), Салманасар I (1265–1235 до н. э.), Тукульти-Нинурта I (1235–1198 до н. э.) и Тиглатпаласар I (около 1116–1078 до н. э.). Первой задачей этих царей было обезопасить северные и северо-восточные границы Ассирии от обитавших в горах племен, среди которых часто продолжали фигурировать турукку. После этого они обратили свое внимание на запад, где в ходе постоянных войн с правителями Ханигалбата, государства-преемника Митанни, границы Ассирии все больше отдалялись от центра страны, а под ее властью оказывались все новые области. Вдоль Евфрата жили племена арамеев. Именно в тот период появились первые упоминания об этом семитском народе, который в 1-м тыс. до н. э. стал играть важную роль в истории Месопотамии. Горное царство Урарту, где прочно обосновались хурриты, впервые упоминается в текстах, авторство которых приписывалось Салманасару I.

Лишь в отношении Вавилона эти ассирийские правители, как и их преемники, жившие в более поздние времена, проводили политику мира и выжидания, периодически нарушавшуюся вооруженными нападениями на южного соседа. Даже когда у ассирийских царей появлялась возможность подчинить Вавилон и посадить в нем своего наместника, ее крайне редко использовали. Цари Ашшура ограничивались сменой вавилонского правителя, которого они считали опасным противником, на другого вавилонянина, более дружелюбно настроенного по отношению к Ассирии и ее интересам. Особое внимание уделялось национальной гордости вавилонян. Причину этого следует искать в том, что ассирийцы признавали, что их культура сформировалась во многом на основе той, что процветала в Южной Месопотамии. У вавилонян и ассирийцев было больше общего, чем различий. В прошлом Ашшур находился под прямым влиянием южных городов. В ассирийском пантеоне вавилонские и шумерские божества занимали то же положение, что и местные боги. Бог Ашшур считался воплощением бога Энлиля. Таким образом, разрушение храмов Вавилона и неуважение его культуры и религиозных институтов считались святотатством, на которое пошли лишь немногие ассирийские правители.

Вполне возможно, что именно нерешительность ассирийской политики в отношении Вавилона стала причиной непродолжительного возрождения, которое следует датировать примерно 1120 г. до н. э., когда вавилонские войска одержали победу в Эламе. Однако Ассирия очень быстро перехватила инициативу. Тиглатпаласар I стал первым ассирийским царем, который привел свою армию к Средиземному морю. В период правления его преемников, троих его сыновей, каждый из которых сменял своего предшественника после его непродолжительного правления, все эти достижения были утрачены, и среднеассирийский период стал постепенно подходить к концу. В те времена, когда ни Вавилон, ни Ассирия не могли вмешиваться в события, происходившие за пределами их собственных территорий, арамеи, жившие в небольших государствах в Сирии, расположенных вдоль Евфрата, стали объединять свои силы. Южнее, на побережье Средиземного моря, Иудея и Израиль объединились, в результате чего возникло единое государство, добившееся в период правления Давида (примерно 1000— 970 до н. э.) и Соломона (около 970–933 до н. э.) заметного политического влияния в областях, находившихся севернее его границ.

В эпоху новоассирийского царства (около 950–612 до н. э.) были возрождены и получили дальнейшее развитие достижения среднеассирийских правителей. Кроме того, идеология новоассирийских царей основывалась на разработанной их предшественниками, жившими в более ранний период, — на стремлении бога Ашшура владеть как можно более обширными территориями. После того как территория страны была расширена в правление Адада-нирари II (909–889 до н. э.) и Тукульти-Нинурты II (888–884 до н. э.), Ашшурнасирпал[18] (883–859 до н. э.) сумел уделить большую часть первых пяти лет своего царствования строительству новой столицы, Калху [в настоящее время — Нимруд]. Из этого города, остатки которого находятся недалеко от западного берега Тигра, примерно в 25 милях (около 40 км. — Пер.) к югу от Мосула, на протяжении большей части IX в. до н. э. осуществлялось управление страной. Позднее ассирийские цари считали его своей резиденцией, и он оставался важным центром вплоть до 612 г. до н. э., когда его захватили мидийские войска.

В истории ассирийской археологии Нимруд фигурирует с 1845 г., когда О. Г. Лэйярд приступил к раскопкам этого холма. В ходе ряда последующих археологических работ, проводившихся до 1851 г., этот британец, пионер месопотамской археологии, совершил открытия, на которых основываются наши знания об ассирийских архитектуре, скульптуре, рельефах, искусстве и ремеслах. Почти все надписи, обнаруженные Лэйярдом, относятся к числу классических источников по истории древней Ассирии. В XIX в. в Нимруде еще несколько раз проводились непродолжительные раскопки. В 1949 г. по инициативе Британской археологической школы в Ираке археологические работы в Нимруде были возобновлены под руководством М. Э. Л. Маллоуэна, став более систематизированными. Они проводились с использованием всех новейших методов археологических исследований. С 1960 г. каждой весной в течение двух месяцев здесь осуществляются раскопки, руководит которыми Дэвид Оатс.

Телль-Нимруд представляет собой холм длиной в 660 ярдов (примерно 600 м. — Пер.) и шириной в 330 ярдов (около 300 м. — Пер.), возвышающийся над окружающей его территорией примерно на 65 футов (около 20 м. — Пер.). В северо-западной части телля, или акрополя, находятся руины древнего храма — зиккурата, напоминающие гору конической формы, вершина которой расположена на уровне 100 футов (примерно 30 м. — Пер.) над соседними полями. Под этим теллем покоятся только руины дворцов, административных зданий и храмов. Остатки самого города простираются к востоку и северу от него. Границы поселения можно определить по цепочке невысоких холмов, являющихся остатками древних городских стен. Монументальные сооружения Калху находились в юго-западной части укрепленного города, площадь которой составляет примерно 1,5 квадратной мили (около 4 км2. — Пер.). Периметр внешних городских стен — около 5 миль (примерно 8 км. — Пер.). Очертания одной из них видны на фото 7а, на заднем фоне.

Ашшурнасирпал выбрал для своей столицы место, где за 400 лет до этого один из среднеассирийских царей, Салманасар I, заложил небольшое поселение. В период его правления Тигр протекал вдоль современного подножия телля, но между 600 и 400 гг. до н. э. река изменила русло и теперь течет примерно в одной или двух милях западнее, у подножия невысоких холмов, отмечающих границу степи Эль-Геджира. Когда в 401 г. до н. э. Ксенофонт двигался к Черному морю в сопровождении своих десяти тысяч греков, он сумел пройти по бывшему руслу реки мимо Калху. Полководец назвал его Лариссой и описывал как оставленный жителями город, в котором некогда жили мидий-цы. «Ширина его стены равнялась 25, а вышина 100 футам, а протяжение всей окружности стены — 2 парасангам. Построена она из обожженных кирпичей. Под кирпичом каменная крепида вышиной в 20 футов» (Анабасис. III. IV. 7–8. Пер. М. И. Максимовой. — Пер.). В этом описании содержится не одна ошибка. Мидийцы не жили в Нимруде — они просто уничтожили город. Каменный фундамент, упомянутый Ксенофонтом, представляет собой огромную стену для причаливания шириной в 16 футов (около 5 м. — Пер.), проложенную в древнем русле реки, укрепленную битумом и тянущуюся вдоль границы города. Эта стена для причаливания, сложенная из квадратных камней по приказу Ашшурнасирпала, была частично раскопана в 1952 г. Она возвышается на 30 футов (около 9 м. — Пер.) над древним руслом реки. Помимо всего прочего, она служила причалом для речных судов, привозивших в Калху строительные материалы из каменоломен, расположенных на западном берегу Тигра.