Объединяй и завоевывай - Уоррен Мерфи

– Ах ты скотина! А ну прекрати! Ты что, хочешь мне что-нибудь сломать?

Рука неизвестного сорвала балаклаву у него с головы.

В глаза брызнул яркий свет. Огнетушитель попытался отвернуться, но чьи-то железные пальцы крепко держали его за волосы.

– Да дайте же мне застегнуть штаны, черт бы вас всех побрал! – возмутился поверженный.

Человек с фонариком что-то проговорил по-испански.

– Абла испаньол? Говоришь по-испански? – спросил другой.

– Не, ребята, ничегошеньки не понимаю, – пробурчал Огнетушитель. – Но компрендо.

Пока кто-то прижимал парня к земле, напарник вмиг сорвал с него все снаряжение.

– Эй, хоть кто-нибудь понимает по-английски? – Ему плюнули прямо в лицо.

Напрасно! Никто не имел права плевать на Огнетушителя.

Извернувшись, он отработанным движением колена нанес резкий удар в пах обидчика.

– Ихо де ла чингада! – завопил любитель плеваться и сложился пополам.

Для того чтобы понять смысл брани, иностранного языка знать не надо.

И тут на голову Огнетушителя обрушился целый водопад ударов. Через мгновение и джунгли, и ночь, и даже боль, раздиравшая тело, померкли в его сознании и отступили далеко-далеко – на тот задний план, которому нет места ни в кино, ни тем более в театре.

Глава 18

Команданте Эфраин Сарагоса чуть не запрыгал от радости, когда услышал по полевому телефону:

– Сеньор! Мы захватили подкоманданте Верапаса.

– Живого или мертвого?

– Живого.

– Откуда вы знаете, что это Верапас? Он что, сознался?

– Нет, он без сознания. Но это точно он. У него голубые глаза.

– А у Верапаса-то глаза зеленые!

– Да, так говорят. Однако все хуаресистас – «индиос». У них темные глаза. Отсюда следует, что захваченный нами человек в маске именно Верапас, а не один из инсургентов.

Типично мексиканская логика! Главное – выдать желаемое за действительное. И тем не менее слова подчиненного показались убедительными и его начальнику, и потому он тут же приказал привести пленного в казарму. Сам же команданте через секунду позвонил министру иностранных дел генералу Иеронимо Алакрану.

Оставалось только удивляться, как ему удалось дозвониться до генерала, офис которого находился в разрушенном землетрясением Мехико.

– Вы уверены, что захватили именно Верапаса? – тотчас воскликнул генерал.

– На нем была лыжная маска, и у него голубые глаза.

– У Верапаса глаза зеленые, – наставительно произнес Алакран.

– Это что, установленный факт?

– Так по крайней мере утверждают разведчики. Опять же фотографии в журналах.

– При печати часто нарушается цветопередача, – резонно заметил командир части особого назначения. – Кроме того, позируя перед представителями прессы, он ведь мог надеть и контактные линзы! Да и как, скажите, сравнивать глаза человека с глазами мифической птицы Кецаль, которую, конечно же, никто никогда не видел?!

– Что ж, в ваших рассуждениях есть рациональное зерно. Выглядит вполне логично. Поздравляю. Берегите пленника как зеницу ока и ждите полковника Примитиво – его войска уже на подходе к Чьяпасу, а сам он жаждет разделаться с проклятым Верапасом.

– Теперь в этом нет необходимости. Верапас у меня за решеткой.

– Ничего подобного, – возразил Алакран. – Никакого Верапаса у вас нет.

– Да вы что?! Он валяется сейчас без сознания, поскольку солдаты погладили его прикладами.

– Повторяю: Верапаса у вас нет и никогда не было. Когда появится полковник Примитиво, передайте ему пленного, которого, впрочем, у вас нет и никогда не было.

– Но... – начал было ко манданте Сарагоса. – А как же тогда моя теория?

– Ваша теория хороша, сомнений нет. Особенно если вы готовы взять на себя бремя ответственности за то, что неминуемо случится потом. Итак, вы готовы?

– К чему? – изумился Сарагоса.

– Взять на себя ответственность за те знания, каковыми вы сейчас располагаете.

– В таком случае я отказываюсь от своей теории и снимаю с себя бремя ответственности, – торопливо сказал Сарагоса.

– Что лишь свидетельствует о вашем уме. Итак, коль скоро вы меня поняли, примите также к сведению, что мы с вами ни о чем таком не говорили. Разговора не было – и все тут.

– Какого разговора? – с деланным изумлением спросил начальник войск особого назначение. Он отлично понимал, что с Мехико лучше не спорить и о своих заслугах лишний раз не напоминать.

Между тем парень с голубыми глазами, ошибочно захваченный коммандос вместо подкоманданте Верапаса, был обречен на смерть из-за своего более чем поверхностного сходства с инсургентом.

Полковник Примитиво услышал приятную новость по полевому телефону.

Он ехал на головной бронемашине. Полковник всегда старался быть впереди, во главе своих войск. Прежде чем посылать людей в пекло, необходимо лично выяснить, что к чему.

Ради того чтобы исполнить свой долг, полковник Примитиво готов был пробиваться с боями на край света и даже в самый ад. Причем в ад под названием Миктлан, созданный воображением древних ацтеков, где тамошние черти высасывали костный мозг из костей умерших грешников.

Поэтому полковник даже не поморщился, узнав, что ему с отрядом придется следовать по дороге сквозь джунгли Лакандона, занятые врагом.

Пленника посадили в деревянный ящик, похожий на гроб.

И правильно. В самом ближайшем будущем узнику предстояло умереть, а есть ли на свете лучшее помещение для того, кому осталось жить каких-нибудь несколько часов, чем гроб? Кроме того, гроб имеет обыкновение превращаться в самый надежный в мире сейф и отлично хранит тайны. А сейчас речь шла именно о тайне – государственном секрете первейшей значимости, сутью которого являлся пленник – лжеподкоманданте Верапас.

Полковник Примитиво во главе бронеколонны вихрем ворвался на территорию казармы.

В воздухе витал привкус дыма, частички пепла, и людям было трудно дышать.

Полковник отдал честь, вскинув руку к виску. – Насколько я знаю, у вас для меня кое-что есть?..

Не раскрывая рта, команданте Сарагоса ткнул пальцем в деревянный ящик, похожий на гроб.

– Мертвый?

– Вам решать, – по-военному коротко ответил команданте.

Полковник кивнул. Потом пролаял отрывистую команду, и ящик погрузили в головной броневик. Когда погрузка закончилась, люк с лязгом захлопнулся.

На повышенных оборотах заработали моторы. Затем бронемашины и танки полковника синхронно развернулись на пятачке и скрылись в ночных джунглях.

– Забрали – и дело с концом, – пробормотал себе под нос Сарагоса. Его настроение заметно улучшилось бы, если бы за поимку Верапаса он получил награду, но обстоятельства складывались таким образом, что о наградах пока и речи быть не могло. К тому же, судя по сведениям из столицы, страна оказалась в преддверии очередного кризиса, много хуже тех, что прежде.

А сведения поступали весьма странные. Утверждалось, например, что никакого землетрясения не было, а имело место лишь небольшое изверженьице вулкана Попокатепетль.

Что ж, не впервой: стоило начаться какому-нибудь кризису, как из столицы неизменно сообщали, что здесь, в Мехико, тишь да гладь. Таким образом, отрицание факта только подтверждало его наличие.

Теперь вот власти отрицали пережитое землетрясение, хотя радиоголоса на всех волнах так и твердили, что в результате подземных толчков город разрушен чуть ли не до основания. Дикторы наперебой говорили о многочисленных жертвах и горах пепла, засыпавших столицу, о бушующем там пожаре.

Команданте Сарагоса вдруг подумал, что в результате кризиса в Мексике, вполне возможно, вообще не будет ни властей, ни правительства, и в ужасе содрогнулся.

Глава 19

Огнетушитель, словно сквозь вату, услышал какие-то звуки. Вроде бы шум джунглей. Он открыл глаза. Но ничего не увидел: его окружала непроглядная тьма.

Неужели ослеп?

Он почувствовал, что ему не хватает воздуха. И пространства. Болела голова, но мышцы повиновались. Тогда он осторожно повернул голову в одну сторону, потом – в другую. Кругом мрак. Странно. Пришлось прикусить себе щеку – уж не спит ли он в самом деле? Со всех сторон на него давила бархатная, без малейшего отблеска, чернота.

– Что за чертовщина со мной происходит?

Внезапно Огнетушитель понял, что находится в тесном ящике.

Крышка упала – и он увидел звезды. Самые настоящие. Потом кто-то заслонил их блеск, и блеснули чьи-то темные глаза, смотревшие на него внимательным – и не более того – взглядом.

В грудь ему уперся ствол винтовки. Огнетушитель с облегчением перевел дух. Значит, он все еще на этом свете! А следовательно, у него еще есть шанс. Парень откашлялся.

– Вот он какой, подкоманданте Верапас! – склонившись над ним, прошипел человек с серебряными звездами полковника мексиканской армии на погонах.

– Я не Верапас. Я – Огнетушитель.

– Ке?

Покопавшись в памяти, Огнетушитель повторил на ломаном испанском: