Отравленная жизнь - Анна Малышева

Она так ушла в свои мысли, что чуть не проворонила телефонный звонок. Саша едва успела добежать до кухни и схватить трубку. Она думала, что абонент уже отключился, но услышала чуть севший женский голос, который назвал ее имя и попросил ее к телефону.

– Я вас слушаю, – сказала Саша и тут же сообразила, кто это звонит. Голос был слишком характерный. – Люся, это вы?!

– Ага. – Женщина сипло вздохнула. – Я совсем простужена, не могу громко говорить… Саша, я насчет ваших вчерашних вопросов о дне рождения на даче.

– Неужели удалось что-то узнать?

– Удалось, – подтвердила Люся. – Конечно, я сама не вспомнила, но позвонила старым подружкам, и они мне все подробно рассказали.

Люся сообщила, где находился тот дачный поселок. Саша даже записывать не стала – с первых же слов Люси она убедилась, что дом находится совсем не в той стороне. А когда Люся дошла до описания самого дома: «Первый этаж каменный, второй – деревянный, то есть это скорее даже мансарда…» – Саша ее прервала:

– Большое спасибо, мне вполне достаточно.

– Да? – удивилась Люся. – Ну ладно. Да, я тут еще кое-что нашла.

И сообщила, что после ухода Саши она все время думала об Иване, так что даже с ужином опоздала. И, второпях чистя картошку, Люся вдруг сообразила, что последний раз ремонт в квартире делали еще до того, как Иван ушел в армию. Она имела в виду, конечно, ремонт общих помещений – кухни, ванной, коридора. В комнатах жильцы сами делали ремонт. А вот в прихожей с тех пор обои не переклеивались, дверные косяки не красились…

Саша все еще не понимала, почему Люся об этом рассказывает, когда услышала:

– Я это все к чему говорю? На стене, где раньше висел телефон, сохранились записанные номера.

Карандашные, конечно, стерлись, а вот те, которые ручкой писали, остались. И на косяке ванной тоже.

Такое частенько случалось. Потому что не всегда находился под рукой листок бумаги, а записать чей-то телефон было нужно. Особенно если разговор был важный. А такие разговоры всегда велись в ванной комнате, чтобы никто не слышал.

– Я сама сколько телефонов нацарапала на косяке! – смущенно призналась Люся. – Конечно, из-за этого взрослые ругались, но нам было наплевать, конечно, в молодости мы никого и ничего не боялись. Иван тоже кое-что записывал. Я вчера эти номера переписала. Все стены с лупой облазила, а муж фонариком светил, там свет плохой. Кое-какие телефоны я опознала – они мои, я даже вспомнила чьи. А есть штук пять незнакомых, думаю, это Иван нацарапал. Вам они не нужны? Может, найдете его друзей. Нормальных друзей, а не здешних алкашей.

Они-то его давно забыли, все мозги пропили.

Саша сказала, что, конечно, ей очень нужны эти телефоны. И Люся с готовностью их продиктовала.

Три номера были без комментариев, под одним значилось имя «Денис», а под другим – «Лариса».

– Как? – переспросила Саша, записав этот номер. – Лариса? А девушку, с которой он дружил до армии, звали не Ларисой?

Люся призадумалась и сказала, что она с этой девушкой была не знакома. Лучше спросить у Ивановых родителей. Может, и Лариса, кто знает? Саша поблагодарила Люсю и попрощалась. Люся заливисто закашлялась и повесила трубку.

«Что толку от этих номеров? – Саша просмотрела номера телефонов. – Зачем они мне?» Она представила ситуацию, что звонит некоей Ларисе и натыкается в ее лице на свою заказчицу и что сообщает, как именно ее нашла. Реакция заказчицы? Сашу даже передернуло. "Если у нее в самом деле богатый муж…

Наймет какую-нибудь сволочь, чтобы избить меня или убить. А может, и сама не побрезгует мною заняться. Уж она-то не допустит, чтобы ее обвинили в воровстве или в убийстве! Получается, что я все это раскопала! О Господи!"

Все поиски правды вдруг показались ей такими жалкими и сомнительными. А надвигающаяся опасность – такой реальной! Осталось всего четыре дня, чтобы придать картине первоначальный вид! Это спасло бы Сашу от расплаты по договору. А расплата была неизбежной.

– Надо работать, – сказала она себе. – Надо делать хоть что-то! Скопирую хотя бы фотографию, пока руки не опустились… А уж там…

Она подошла к мольберту, очистила старый холст и достала коробку с гуашевыми красками. Саша почти не пользовалась ими, и поэтому работа мало-помалу поглотила все ее внимание. Копируя картину по фотографии, она так увлеклась, что забыла даже о том, чего ради этим занимается. Работа доставляла ей удовольствие. Она работала весь день, до самого вечера, и только пару раз оторвалась от холста, чтобы выпить чаю. Делала пару глотков и снова возвращалась к мольберту.

В седьмом часу вечера копия была готова. Вся, за исключением нижнего левого угла. Как он ей осточертел! Саша закрыла глаза и быстро помолилась, чтобы случилось чудо, чтобы ей хоть привиделось, что должно быть в том углу! Открыла глаза, взглянула на картину и вздохнула:

– Все это хорошо, Сашенька, и копируешь ты неплохо… Но чудес не бывает, и десять тысяч долларов тебе взять негде. Придется сдавать заказчицу милиции. Туда ей и дорога!

В тот же день в половине восьмого вечера в подъезд, где располагалась квартира Корзухиных, вошел мужчина в легоньком, не по сезону, плаще.

На первом и втором этаже было темно, но мужчина уверенно поднимался по лестнице, будто знал наизусть все ступеньки. Лифт, как обычно, не работал, и это тоже его не удивляло.

Поднявшись на шестой этаж, мужчина остановился у деревянной двери, машинально потянулся к звонку, но тут же отдернул руку. Он полез в карман, достал связку ключей и уже собирался было открыть верхний замок, как вдруг его внимание привлекли печати. Он наклонился, рассматривая их, и тут за его спиной хлопнула дверь соседской квартиры.

– Иван?! – раздался голос соседки Валентины Георгиевны. – Это ты, что ли?!

Мужчина уронил ключи, и они с лязгом ударились о кафельный пол. Он посерел и схватился за косяк, ненароком содрав одну из бумажных печатей. Соседка выбежала на площадку и схватила его за рукав:

– Да ты чего?! Еще не хватало, чтобы и ты помер! Заходи к нам!

Валентина Георгиевна тащила мужчину к себе, а тот упорно не отпускал косяк своей квартиры. Единственное, что он мог произнести. – это какой-то странный звук, похожий на стон. Соседка ахнула:

– Господи, да ты пьян, что ли, совсем спился?!

Животное. Ей-богу! Только мычит!

Но от Ивана не пахло спиртным Она бесцеремонно заставила его дыхнуть и быстро в этом убедилась. Валентина Георгиевна все-таки впихнула его к себе в квартиру, провела на кухню и усадила за стол. Ее муж услышал шум и вышел взглянуть, кто это. Сам он весь день не покидал квартиры – лежал с тяжелым гриппом и даже ходил с трудом.