Как стать успешной в современном мире - Валентин Бадрак

Когда, скажем, авторитетная Джин Шинода Болен говорит в своем психоаналитическом исследовании женских архетипов, что «могучие внутренние схемы» диктуют женщинам различные типы поведения, с этим нельзя не согласиться. В самом деле, одни благоговеют перед институтом брака, даже будучи преданными. Другие сосредоточены на независимости и избранном самостоятельном шествии и т. д. Нет смысла открывать острую полемику на этот счет – все окажутся по-своему правы. В то же время в основательном изучении себя и мужчине, и женщине нет смысла производить четких разграничительных линий. Представитель любого пола, понимая свои истинные интересы и даже принимая во внимание власть архетипов, способен изменяться, корректировать свое поведение, по меньшей мере, его наиболее важные критерии, которые определяют приближение к целям. Применительно к женщине это означает, что она способна, к примеру, и быть духовной, и балансировать между интересами семьи и своими собственными устремлениями. Так же, как это делает большинство мужчин. Для этого необходим зоркий и пристальный взгляд на себя, предельно честное исследование всех своих характеристик так, как если бы это касалось кого-то другого. А также и не менее проницательный взгляд на своего партнера, который никогда не откажется от правильно выстроенной схемы взаимодействия.

Психологи любят древнюю притчу о сестрах Марфе и Марии, олицетворяющих различные подходы обустройства взаимоотношений с мужчиной, ибо величайший из сынов человеческих предстает в данном случае прежде всего мужчиной. Так вот, когда богочеловек остановился в доме, где жили две его почитательницы, одна из них – Марфа – бросилась хлопотать на кухне, чтобы получше угостить Наставника, вторая – Мария – благоговейно устроилась у его ног, чтобы слушать божественные речи. Когда же возмущенная Марфа потребовала помощи, высокий гость мягко и деликатно высказал одну мудрую мысль: «Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее…» Если отбросить религиозный подтекст и оставить лишь отношения между полами, то наблюдатель заметит два основных способа отношений – духовный и бытовой. И выяснится, что мужчина вожделеет восхищения гораздо более всех остальных благ, поскольку его дело принадлежит области миссии, относится к вечному и в конечном итоге более важно, чем состояние плоти. Имена Марфы и Марии стали символами, каждый из которых имеет право на жизнь, ведь в конце концов не все мужчины духовны. Но первая задача женщины заключается в выборе – она с мужчиной, возле мужчины, или она сама.

Еще очень важно помнить И уж только вторая – в последующем выборе: пути материального, или позиций духовности. Женщина мудра, если стремится к мудрости; она способна сделать верный выбор.

Еще очень важно помнить, что именно женщина создает мужчину – мужа, сына, внука, – но при этом она никогда не должна забывать о себе как о личности! В каждой женщине дремлет великая богиня, подлинная героиня и созидательница своего счастья. Равно как в каждом мужчине живет потенциальный герой. Но чаще всего раскрыться обоим полам, сохранив и развив душевную гармонию, позволяет только объединение. И на этапе плодотворного, очищенного от угодничества сотрудничества женщина, быть может, к своему удивлению, сумеет отыскать еще одну, ранее утерянную возможность. А именно: создавая мужчину, она таким способом лепит и свой содержательный образ. Даря свет, она воспламеняет свой дух, становится божественной, святой.

Это тот тип женщин, которые, по словам Ивана Ефремова («Таис Афинская»), способны быть «истинными подругами своих мужей». Этот тип более всего воспет в литературе, а его величественный архетип лучше всего раскрыт, на наш взгляд, в рассказе-легенде Джека Лондона «Мужество женщины». Это тип женщин, которыми мужчины более всего восхищаются и которыми чаще всего пренебрегают.

Мы уже говорили о том, что женщина-помощница способна быть счастливой, если позаботится о личной самодостаточности – будет настолько сильной, независимой и необходимой, что ее боялись бы потерять и берегли бы, как самое ценное на свете сокровище. Для счастья женщине такого типа недостаточно жертвенности, готовности положить свою жизнь на алтарь чьей-то идеи. Чтобы оставаться заключенной в рамки общего со своим избранником счастья, ей необходимо развить в себе высокую духовность, но вместе с тем уметь смотреть на мир иронично и весело, не в пример озабоченной заоблачными идеями «половинке». В ней должно быть достаточно интеллекта, инстинкта жизни и мужественности как для ободрения, так и для демонстрации собственной духовной силы. Это далеко не простая женская роль и уж совсем не обязательно благодарная. Но это путь к житейскому счастью, в котором женщина, бывая в тени, часто управляет проектом от имени своего спутника. Это роль возвышенная и содержательная, хотя требует от искательницы счастья необычайно крепких нервов.

В этом сложном контексте даже беспримерная Вера Набокова, которую мы упоминали в качестве эталона музы, бывало, находилась на грани фола в чрезмерно острой на вкус, двойственно-приторной жизни с непревзойденным Мастером слова. Владимир Набоков, подобно многим мастерам пера, хотя и в меньшей степени, чем большинство, был натурой увлекающейся. И даже сильная, умная и проницательная Вера, которая подчинила свою жизнь его миссии, не избежала периодов, когда их совместная жизнь оказывалась затянутой плотной завесой туч. Но все-таки именно ее исключительная роль в его жизни, умение строить деликатные заслоны от внешней гнилой сырости и создать для семьи приятную энергетическую теплицу, жизнь в которой сам Набоков определял как «комфортную творческую изоляцию», спасли и ее, и их семью, и его, в конечном счете. Потому что слишком многое в творчестве этого писателя оказалось в зависимости от его терпеливой, выносливой и на редкость предусмотрительной музы. Обжигаясь, она сумела привить мужу понимание того, сколь много она для него значит. И сам Набоков прекрасно осознавал, что ни одна из встреченных им женщин, с лукавыми улыбками посягавших на его семью, никогда ни по силе интеллекта, ни по способности терпеть не могла бы заменить его многоликую Веру. Жену, которую всегда выделяли и друзья, и недруги, и особенно многочисленные завистники. Выдающуюся женщину, которую один из современников писателя назвал «бесстрашным проводником Набокова по поэтической тропе». Конечно, эта совместная тропа длиной в пятьдесят два года сгладила все шероховатости, и они вполне заслуженно могут называться парой номер один в литературном мире нашей цивилизации.

Означает ли это, что если женщина, подобно Вере Набоковой, возьмет на себя все заботы о «непрактичном человеке» (ибо именно непрактичностью, неприспособленностью к обыденной жизни чаще всего «блещет» исполнитель великой миссии), то все окончится весельем на золотой свадьбе?! Отнюдь! Вера, при всем богатстве ее души, при невероятных усилиях (она перепечатывала, перечитывала, вносила вечные исправления в его тексты, придумывала названия, насыщала его творения важными эпизодами и т. д., не говоря уже о том, что не покладая рук работала на благо семьи), столкнулась с серьезными испытаниями, которые могли разрушить семейную жизнь. Поэтому речь должна в первую очередь идти о психологической зрелости женщины – том щите, который исключает легкомысленное замужество. А ведь как раз Владимира Набокова одна дама точно охарактеризовала как «ненадежного» человека. Но Вера рискнула и победила. Так, конечно, бывает не всегда. Чего стоит только пример терпеливости другой помощницы – жены Льва Толстого Софьи Берс. Как утверждают биографы титана литературы, в первые семь лет супружеской жизни они были абсолютными единомышленниками и подруга гения «с религиозным воодушевлением» переписывала сотни страниц «Войны и мира». Если сюда прибавить шестнадцать беременностей, воспитание детей, управление имениями и издательские хлопоты, не покажется удивительным, что впоследствии «творческое перерождение» мужа-писателя истощившаяся, измотанная помощница считала обыкновенным безумием.

Полагают, что мужи, увлеченные научной идеей, гораздо надежнее в личной жизни, чем вечно ветреные поэты. Когда мы упоминаем о Маргарет Норлунд, ставшей на полстолетия подругой и спутницей физика Нильса Бора, то есть все основания говорить о психологических установках, небывалой зрелости обоих, способности и мужчины, и женщины, не манипулируя чувствами партнера, играть свои роли с невиданным блеском. Этот блеск – результат искренности и поглощенности миссией и друг другом. «Резерфорд [в то время наставник Бора. – В. Б.] был совершенно покорен красотой, естественностью и складом ума Маргарет Бор», – находим мы в биографии физика ясные отпечатки следов его явно нешаблонной подруги. А затем читаем еще более многозначительную фразу самого Бора, за которой стоит великое сотрудничество мужчины и женщины: «Я уехал вместе с моей женой за город, и там мы писали очень длинную статью…» Со дня свадьбы она была с ним всегда, включая идиллический 1922 год – год присуждения Нобелевской премии, когда она была самой счастливой женщиной на церемонии вручения.