Потомство для зверя (ЛП) - Шейд Сигги

— Я не считаю себя замужней, — шепчу я ему в губы. — Когда появится возможность, я стану вдовой.

С рычанием Лу углубляет поцелуй, его язык сплетается с моим. Я прижимаюсь к нему с придыханием, позволяя овладеть собой.

Пальцы одной руки запутались в моих волосах, а другой он хватает меня под колено и поднимает с пола. Он крепче сжимает мои пряди, и я стону от боли, пока его поцелуи спускаются по шее.

— На тебе слишком много одежды, — говорит он.

— Я сниму ее, — отвечаю я, задыхаясь.

— Позволь мне.

Когда Лу ставит меня на ноги и расстегивает молнию на толстовке, мое сердце болит от предвкушения повторения сегодняшнего утра, когда он вылизывал мою киску, пока я не кончила ему на лицо. Может быть, сейчас он наполнит меня своим огромным членом.

Он стягивает с меня футболку, его руки сразу же обхватывают груди. Когда он перекатывает мои соски своими сильными пальцами, я откидываю голову назад и стону.

В глубине моего сознания поднимается красный флаг. Я отодвигаю его в сторону и снимаю обувь. Лу — хороший парень. Он заботливый, хотя и не признается в этом, идет на жертвы ради других. Он не пытается произвести впечатление на людей хвастовством или обаянием. Я могу ему доверять.

Он одним движением стягивает с меня трусики, оставляя меня голой. В тот момент, когда он заключает меня в свои объятия, снова поднимается красный флаг.

Сегодня утром Лу сказал мне, что пришли результаты теста на овуляцию. Я же могу забеременеть.

Глава 18

Я отступаю назад, положив обе руки ему на грудь.

— Подожди.

Его черты лица искажаются.

— Я не отказываю тебе в сексе, хорошо? — говорю я.

— Тогда что?

— Если Танатос все еще бегает по улицам, хотя ему следует сидеть в тюрьме, то сейчас не время для беременности.

— В смысле?

Я потираю виски, сдерживая очередной приступ разочарования. Почему он всегда так быстро решает, что я его отвергаю?

Может быть, потому что он знает, что я хочу выкрутиться из нашего соглашения. Я люблю детей и всегда хотела стать матерью, но мысль о том, чтобы отдать их и уйти из их жизни, немыслима. Всю свою взрослую жизнь я мечтала создать семью с Сайласом. Даже если бы он свалил, дети все равно остались бы со мной.

— Если этот ублюдок придет за мной, то я должна быть готова. Я не могу защищаться с тошнотой, усталостью, опухшими лодыжками и чувственной грудью.

Он поджимает губы. Ничего не отвечает, потому что знает, что я права.

— Утром я удвою охрану, — говорит он.

— Он должен быть за решеткой. Неужели никто ничего с ним не сделает?

Голова Лу дергается в сторону.

— Что? — спрашиваю я.

— Он неприкасаемый, — рычит он.

— Потому что его отец объявит войну, если мафия начнет его преследовать?

Он кивает.

— А греки?

Его плечи опускаются.

— Они ищут его. Возможно, они вывезут его из страны и заявят, что он умер.

— Но он все еще здесь.

Лу ворчит.

— Как бы я не хотел, не могу выступить против него публично.

— Как думаешь, он останется здесь? — спрашиваю я.

Он молчит, и с каждым ударом сердца мелкие волоски на моей шее встают дыбом. Что же такого ужасного заставляет его задуматься?

— Скажи мне, — шепчу я. — Что бы это ни было, я вынесу правду.

Лу выдыхает, его голова наклоняется к моей.

— Я знаю этого психопата с десяти лет. Если он на что-то нацелился, никто не сможет заставить его остановиться. Он не уйдет, пока не добьется своего.

— Или пока кто-нибудь его не уберет, — говорю я.

Он кивает, его челюсть сжата.

— Это и был мой план.

Я засасываю нижнюю губу между зубами, вспоминая, как заметила его на аукционе. Лу выглядел совершенно неуместно среди телохранителей и сутенеров. Он сидел сзади, не шевелясь, пока наши глаза не встретились.

— Ты планировал убить его в аукционном доме?

— Проследить за ним до другого места, а потом убить, — сказал он.

— Но я сорвала планы

— Я не мог допустить, чтобы ты попала в его руки.

— Потому что я тоже в твоем вкусе? — шепчу я.

— Потому что ты попросила меня о помощи, — рычит он. — План состоял в том, чтобы казнить его до того, как он причинит вред другой женщине, но с тобой я не мог рисковать.

Мое дыхание учащается. Я склоняю голову, прислоняя ее к его груди.

— Спасибо, — говорю я, задыхаясь. — Я обязана тебе больше, чем своей жизнью.

Лу склоняет голову к моему лицу.

— Ты можешь отплатить мне, не сбегая.

— Я была настолько очевидна?

— Такая женщина, как ты, никогда не будет рада рожать детей для какого-то мужчины.

— Какая женщина?

— Сильная, упрямая, изворотливая, независимая. То, как ты начала действовать, когда Танатос напал на тебя, говорит о том, что ты храбрая, — он проводит большим пальцем по моей щеке.

По коже пробегают мурашки, и я откликаюсь на его прикосновение. Половина из того, что он сказал, считается оскорблением, но, когда Лу описывает, звучит как почтение.

— А еще ты слишком быстро согласилась родить мне сыновей, — добавляет он.

— О чем это говорит?

— О том, что ты оттягиваешь время, пока не найдешь возможность сбежать, — говорит он. — Скажи мне, что я ошибаюсь.

— Ты чертовски наблюдателен, — бормочу я.

Он фыркает.

— Ты обещала мне горячую ванну.

Я тыкаю его пальцем в грудь.

— Теплую.

Смеясь, Лу ведет меня в ванную. Она в четыре раза просторнее, по сравнению с той, что была у меня дома, с грифельными стенами, полом в тон и серыми потолками. Она должна выглядеть мрачно, но яркий свет и латунные аксессуары придают атмосферу теплоты.