Штрафбат. Закарпатский гамбит - Юрий Гайдук

Не изменил Драга своему порядку и в тот вечер, когда им была получена шифровка с приказом Вербовщика «ускорить подготовку группы прикрытия», тогда как по логике развивающихся событий он должен был не фланировать вечером по двору, подтягивая вечно сползающие штаны и накидывая засовы на двери, а тут же мчаться на место явки с «запасным вариантом», чтобы передать ему приказ хозяина. А это значило, что «запасной вариант» проживает не в самом Ужгороде, а где-то поблизости, возможно, в самом Мукачево или на одном из хуторов, которые были разбросаны по всему Закарпатью. И если следовать логике вещей, то этот самый «запасной вариант» должен появиться утром следующего дня в Ужгороде.

Судя по тому, что радист вышел из дома не с мешком за спиной, когда он добирался на товарняке до Мукачево, а с той самой сумкой, с которой он в прошлый раз выходил в город, встреча Стефана Драги с «запасным вариантом» должна была произойти в Ужгороде. И это значительно упрощало задачу, поставленную перед московскими спецами по наружному наблюдению, группу которых возглавлял капитан Федин.

После изучения рапорта старшего лейтенанта «Смерша» Тукалина, в котором были обозначены все контакты радиста в городе, когда он с парой стоптанных туфель зашел сначала в обувную мастерскую, затем подстригся в парикмахерской и только после этого направил свои стопы на ужгородский базар, где и закончил свой вояж по городу, Федина даже в пот бросило, когда утром следующего после получения шифровки дня его объект направился в ту же самую обувную мастерскую, где он был в прошлый раз. Переговорив о чем-то с хозяином мастерской, который также был и приемщиком заказов, он оставил ему пару разбитых женских туфель и вышел на залитую утренним апрельским солнцем улицу.

Замерев в охотничьей стойке у дверей соседнего с мастерской магазина, Федин лихорадочно думал о том, что предпримет сейчас радист. Если сразу же вернется домой, то можно будет снимать оперов с тотального наблюдения за домом Драги, которое отнимало непомерную массу сил и времени, и запускать хозяина мастерской с его мастерами в оперативную разработку относительно их прошлого и настоящего, но главное – их причастности к работе того же абвера или к работе спецслужб других государств.

Это был бы настоящий подарок радиста советской контрразведке, однако сладостным мечтам капитана не суждено было свершиться. Покинув мастерскую, Драга достал из кармана пиджака пачку папирос, неторопливо закурил, сделал две затяжки и неторопливо зашагал в сторону рынка.

Впрочем, подобный вариант поведения радиста был также предусмотрен в его оперативной разработке, и Федин, сделав знак своему подчиненному, чтобы тот остался наблюдать за обувной мастерской, двинулся за Драгой. Следом за ним, время от времени подменяя его на особо проблемных улочках города, двинулись еще трое оперативников. Каждый из них знал свою задачу, и им даже не надо было общаться друг с другом.

Когда радист повернул от мастерской в сторону базара, а не к дому, у Федина еще теплилась надежда в душе, что он и на этот раз посетит мужскую парикмахерскую, однако Драга прошел мимо зазывающей витрины, которую украшал рисованный плакат, изображавший чисто выбритого и аккуратно подстриженного гуцула без шапки, и свернул в проулок, который наикратчайшим путем выводил на рынок. Теперь надо было следить в оба не только за каждым контактом радиста с торгашами, но выяснить также личности этих торгашей и по мере возможности попытаться отследить их реакцию и дальнейший маршрут после завершения торговли.

Следовало предусмотреть также и то, что у «запасного варианта» мог быть свой связник, который уже напрямую выходит на «Михая».

Окунувшись в базарную толчею, что значительно упрощало слежку, Драга прошелся вдоль рядов, где торговали прошлогодними яблоками, соленьями, капустой и картошкой с овощами, и втиснулся в ряды с парным мясом, салом и копченостями, над которыми табунились и звенели сотни разжиревших мух. Прицениваясь к салу, баранине и домашнего изготовления колбасам, прошелся по одному ряду, свернул на другой, довольно долго и нудно торговался относительно свиной колбасы, однако в конце концов купил круг и уже с этой покупкой вернулся в тот ряд, с которого начал.

Федин подал знак операм, чтобы те отслеживали каждый контакт радиста, каждое его движение. По опыту знал, что в большинстве случаев контакты происходят именно на вторых заходах, когда объект самолично удостоверится, что всё вокруг чисто и можно со спокойной душой идти на контакт.

Драга тем временем подошел к одному мужику, который торговал салом, перебросившись с ним несколькими фразами и попробовав на зубок крохотный кусочек сала, невнятно пожал плечами и перешел к другому торгашу. Затем к третьему и только у пятого по счету мужика купил небольшой шматок белого, как снег, без прожилок сала. Положив его в сумку, направился в закуток, где несколько мужиков торговали бараниной…

ЗАПИСКА ПО «ВЧ»

«Срочно!

Абакумову, Смирнову.

В результате проведенного группой капитана Федина наружного наблюдения за радистом выявлено шесть человек, один из которых предположительно может являться «запасным вариантом» связи радиста с «Михаем». Это хозяин обувной мастерской в Ужгороде, которую радист вновь посетил после принятия последней шифровки, и двое сапожников этой же мастерской. Остальные трое – хуторяне, которые практически каждый день привозят сельхозпродукцию в Ужгород. Двое из них – Яценюк и Ширжецкий живут недалеко от Мукачево и представляют для оперативной разработки наибольший интерес.

Прошу провести по каналам регионального Управления НКВД оперативную разработку Юдина Моисея Львовича, Мацокина Михаила Николаевича, Тарасенко Николая Павловича, Яценюка Игната Христофоровича, Ширжецкого Остапа Владиславовича и Слюнько Ефрема Захаровича. Срочно!

С выходом на «запасной вариант», который, видимо, является особо доверенным лицом Вербовщика в регионе, мы смогли бы подстраховаться параллельной разработкой «Закарпатского гамбита».

ЗАПИСКА ПО «ВЧ»

«Срочно!

Карпухину.

Отдана команда относительно оперативной разработки указанных Вами лиц. Все данные будем отправлять по мере поступления. Относительно Яценюка и Ширжецкого будет предпринята углубленная проверка. Считаете ли нужным установить за ними дополнительное негласное наблюдение? Если «да», немедленно сообщите, и в этом случае вся группа капитана Федина остается в Вашем подчинении.

Активизацию группы Боцмана разрешаю.

Повторяю, операция «Закарпатский гамбит» стоит на особом контроле.

Степану Васильевичу Карпухину не надо было напоминать про «особый контроль» – генерал-майор Карпухин и без того знал, что операция по задержанию американского резидента с грузом находится под личным контролем Сталина, и начальник Главного управления контрразведки «Смерш» ежедневно докладывает Сталину о том, как проходит операция и в какой стадии она находится.

Провал операции и даже половинчатое решение «Закарпатского гамбита» исключены.

Слух о том, что Христин постоялец «из старых часов сотворяет новые», то есть из дерьма делает конфетку, «а Доминику вообще сотворил такое из его старых ходиков, что теперь даже кукушка закуковала по-новому», со скоростью «сарафанного радио» облетел всю улицу, а также всю родню тех, кто жил на этой улице, и уже утром следующего дня едва проглянуло солнышко, как к дому Христы потянулся народ, и впечатление было такое, будто за годы войны остановились не только все настенные часы, но и те немногие «луковицы» на серебряных цепочках и наручные женские часики с браслетками, которые еще радовали глаз их владельцев. Поначалу Тукалин обрадовался было такому спросу на его руки, однако уже ближе к обеду, когда принял на ремонт часы десятого по счету клиента, понял, что с таким наплывом клиентуры, которая ждала истинного чуда от «мастеровитого москаля», ему не справиться, даже если он будет сидеть не разгибаясь за своим рабочим столом по двадцать четыре часа в сутки, и он вынужден был прекратить прием «до утра». Правда, попросив при этом приунывших мужиков, парней и баб, чтобы раньше того часу, когда над домами поднимется солнышко, его не тревожили.

Довольная тем уважительным вниманием, которое соседи по улице проявляли теперь не только к ее постояльцу, но и к ней лично как к хозяйке, которая может и словцо замолвить перед мастером, чтобы «дюже добрые часы», без которых, оказывается, невозможно и дня прожить, пустили вне очереди, Христа налепила к обеду вареников с картошкой на шкварках, и Тукалин даже подумал невольно, что после возвращения в Ужгород он едва ли сможет застегнуть пуговицы на воротничке гимнастерки.

Чтобы только не обижать хозяйку, Тукалин отобедал миской наваристого борща с цыбулей, насладился дюжиной сочных вареников и, уже не в силах затолкать в себя кружку взвара из сушеных абрикосов, поднялся из-за стола.