Пока я не умерла - Эми Плам

Успокоившись, он открыл дверь, чтобы показать, длинный, узкий проход оклеенный темно-красными бархатными обоями и овальное зеркало. У одной из стен стояла узкий диванчик, а над ним висел старомодный светильник в форме луковицы. На другом конце коридора находился балкон, который выходил на сцену Гранд Опера, с двумя деревянными креслами.

— Вот это да. Это всё нам одним? — спросила я, чувствуя, что сделала шаг и будто очутилась в самом романтическом романе.

— Нормально? — нерешительно спросил Винсент.

Я повернулась и обвила свои руки вокруг его шеи.

— Это более, чем нормально. Это невероятно.

Он рассмеялся, когда, я не выпуская его из объятий, начала прыгать вверх и вниз, в порыве радости.

Мы наблюдали, как первые два акта князь Игорь, сидел бок о бок с нашей ложей. Сначала было трудно сосредоточиться с Винсентом рядом со мной, который неосознанно водил круги по моему колену, пока он смотрел на сцену, но спустя не сколько минут действие на сцене и костюмы захватили меня целиком. Меня настолько поглотил спектакль, что я ощутила будто очнулось ото сна, когда занавес опустился после часового представления.

— Что ты думаешь? — спросил Винсент, когда мы встали.

— Это завораживающе — всё это!

Он улыбается, довольный, и обнимая меня одной рукой, говорит,

— А теперь время променада.

Винсент вывел меня в коридор из нашего ложе. Мы последовали за другими парами в большой позолоченной зал с огромными люстрами и потолками с нарисованными на них ангелами и мифическими фигурами в стиле, который напомнил мне о потолке Микеланджело в Сикстинской Капелле.

— Хочешь что-нибудь выпить? Бокал шампанского? Бутылку воды? — спросил Винсент, а я покачала головой, видя, как очередь за закусками уже растянулась на середину холла.

— Я хочу потратить это время, чтобы осмотреться вокруг, — сказала я, сжимая его руку, чтобы бы не упасть, так как я попробовала во время ходьбы глазеть по сторонам.

Мы исследовали каждый уголок, который мог предложить это здание, каждую открытую комнату, которая выходила в другую еще более изысканную, чем предыдущая. Когда мы, наконец, оказались у нашей двери, Винсент спросил,

— Хочешь еще что-нибудь посмотреть? У нас есть несколько минут.

Я остановилась в нерешительности. Несмотря на то, что мне не хотелось портить такой восхитительный вечер, и устраивать допрос о том, о чем, как я подозревала, он пока не хочет распространяться. Я решила, что большого вреда не будет, если всё-таки спрошу.

— Нет, давай войдем внутрь, — сказала я.

После того, как мы прошли в дверной проем и сели на диванчик, то заулыбались как дети, пытающиеся примерить на себя родительскую одежду.

— Это не похоже на пиццу и кино у меня дома. Чувствуешь себя странно?

Винсент наклонился вперед и повернул голову, чтобы взглянуть на меня. Когда его волосы упали ему на лоб, пламя в моей груди разгорелось еще ярче.

— Нисколечко, — ответила я. — Если быть честной, ты мог бы отвести меня в боулинг и я получила бы столько же удовольствия. Не важно, что мы делаем, пока ты со мной. — Как только я услышала собственные слова, то покатилась со смеху. — Не хватает только плаката с пушистым котенком. Приторно настолько, что аж зашкаливает!

— Абсолютно отвратительно, — согласился он, улыбаясь. — Но, в общем и целом, я думаю о том же самом. Я чувствую это с тех пор, как встретил тебя.

Он наклонился и провел носом о мою кожу в основании шеи.

Мои глаза закрылись сами собой. Концентрируйся, подумала я. Есть вещи поважнее, чем целоваться со своим парнем в Опере.

— Винсент! — сказала я, отстраняясь и фокусируя его взгляд на своих глазах. — Я не хочу портить этот чудесный вечер. Но это может подождать. — Я видела, как он побледнел и поспешила добавить, — Ты обещал, что не будешь ничего скрывать от меня, но у меня такое чувство, что именно этим ты и занимаешься, делая свои "поручения для ЖБ" или то, чем ты там вчера занимался. Выдавая за какую-то мелочь, заставляет меня чувствовать, что ты думаешь будто я не справлюсь с этим. И это, на мой взгляд, говорит о том, что ты на самом деле относишься ко мне снисходительно.

Ну, вот всё сказано. Теперь ему не отвертеться. Все карты на столе.

Винсент выпрямился.

— Кейт, — сказал он, потянув меня за руку, усадив к себе на колени и зажал мою руку между своими пальцами. — Здесь не стоит вопрос доверия. И у меня нет никаких сомнений справишься ты с этим или нет. Я в восторге от твоей силы. Это просто… — он заколебался — Знаю, тебе это не понравится. Это эксперимент. И поскольку он еще даже не сработал, я надеялся избежать рассказывать тебе об этом.

— Я справлюсь с этим, Винсент. Я могу справиться с чем угодно.

— Я знаю, что справишься, Кейт. — Сейчас выражение его лица было умоляющим. — Поверь мне. Но я уже ненавижу себя за то, что пугаю тебя, и это — верь мне — всё странно. Я боюсь, что потеряю твоё уважение, если ты узнаешь все подробности. Вот почему, я просто хочу это попробовать, как вариант из списка возможных решений, и двигаться дальше. Если это и в самом деле сработает, а это действительно очень большое "если", я хотел бы показать тебе, какую пользу мы могли бы извлечь, взвесив отрицательные стороны, и помочь мне решить стоит ли дальше продолжать в этом направлении.

Он внимательно вглядывался в моё лицо.

— Сколько времени займет этот эксперимент?

Я услышала свой вопрос и сама же себя мысленно отчитала, за то, что продолжаю копаться.

— Гаспар говорит, что должно пройти два цикла спячки. Так что через месяц…может быть еще недель шесть.

Я посмотрела в его глаза и увидела его искренность. Его честность. И его решимость, чтобы сделать всё, чтобы у нас всё получилось. Я зажмурилась и глубоко вздохнула.

— Хорошо. Я верю тебе. Но прошу тебя, будь осторожен.

— Спасибо, Кейт, — сказал он, прислоняясь к стене, но все еще держа мою руку.

Он на несколько мгновений сосредоточил всё своё внимание на потолке, прежде чем вновь обратиться ко мне.

— Есть кое-что о чем я очень давно тоже хотел тебя спросить. Это совершенно другая тема.

Я зловеще улыбнулась.

— Я могу говорить на любую тему.

— Почему ты оборвала все связи со своими друзьями в Нью Йорке?

Моя улыбка исчезла.

— За исключением этой.

— Кейт, я полностью осознаю, что мои друзья — это твои друзья. Я не виню тебя, что ты не желаешь общаться с ровесниками из школы. По твоим словам, тебе с ними не интересно, и мне понятно, что ты не хочешь привязываться к людям, которые после окончания учебы уедут к себе на родину.