Сладкая месть - Кэт Мартин

Домой они вернулись в сумерках.

— С этой ночи спать будем в моей комнате, — сказал Рейн, провожая Джоселин вверх по лестнице. — Там кровать шире, окна больше и вид в сад гораздо лучше.

Джоселин опустила глаза и посмотрела на свои сплетенные на животе руки. Она была все еще одета в розовое муслиновое платье. Ей хотелось развернуться и убежать, сказать, что она передумала, что она не хочет заниматься любовью, что она не хочет быть еще одной его победой. Несправедливо, что ее жизнь и жизни тех, кто ей дороже всего, снова зависят от виконта и его капризов.

Но приходилось думать и о Броуни с Такером: им же нужно где-то жить и чем-то питаться.

— А мы… это будет сегодня? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Нет, не сегодня, как мне ни жаль. Сегодня я вернусь к тому, на чем мы остановились утром. Ведь тебе это понравилось, правда?

Она покраснела. Какой смысл отрицать?

— Я… это было очень приятно.

— Прекрасно. Сегодня я буду использовать не только руки, но и губы, посмотрим, как тебе понравится это.

Джоселин издала странный гортанный звук.

— Губы?

Он кивнул.

— Я уже давно мечтаю поцеловать твои прелестные груди.

Джоселин глотнула.

— Простите, ваше сиятельство, но, по-моему, здесь очень жарко. Я думаю, мне пора переодеться во что-нибудь более подходящее.

Не очень уверенно держась на ногах, Джоселин направилась к двери. Низкий голос Рейна заставил ее замереть на месте.

— Прелестная мысль. Рубашки, по-моему, будет достаточно. Отдохни немного, искупайся, если хочешь. Я разбужу тебя к ужину.

Отдохнуть, повторила она. Как она может отдыхать, если она думает только о красивых губах виконта, смыкающихся на ее груди? И о его языке. Господи, каким будет ощущение от прикосновения его языка? Она боялась, но уже не так сильно. Она выбрала свой путь, она уже не в силах изменить что-либо, и с каждым днем ей все меньше хотелось перемен.

Джоселин пересекла комнату, ее ноги готовы были бежать, словно эти мысли заставляли ее взлетать.

Рейн посмотрел ей вслед, его губы изогнулись. Вечер был прохладным, а вовсе не жарким. И он широко улыбнулся. Джоселин не бесчувственна — вовсе нет.

Весь день он то и дело дотрагивался до нее — легко, конечно, так, легкое прикосновение время от времени. И несколько раз он слышал, что ее дыхание ускоряется, а сердце стучит быстрее. Джоселин откликалась — ожидание оправдывает себя.

Рейн послал за ванной — он никак не мог пресытиться купанием с тех пор, как вернулся из армии. Джоселин тоже часто моется, интересно, не из-за тех ли лет, что она провела на грязных лондонских улицах? Лакей, человек по имени Барбедж, Доставшийся ему вместе с домом, принес льняное полотенце и, пока виконт вытирался, раскладывал его одежду.

— Все готово, милорд, — сказал лысоватый чопорный слуга.

— Спасибо, Барбедж, — Рейн окинул взглядом брюки, белую полотняную рубашку, парчовый жилет и галстук, аккуратно разложенные на кровати. — Оставьте только панталоны. Остальное не понадобится.

Лакей странно посмотрел на него, но покорно отложил в сторону лишние вещи и вышел из комнаты. За окном стемнело, сад внизу освещал только мягкий свет ламп. Жаровня с пылающими углями согревала комнату.

Голый по пояс, Рейн постучал в дверь комнаты Джоселин и раскрыл ее. Девушка сидела возле окна, одетая только в короткую рубашку, и листала книгу.

— Что ты читаешь? — мягко спросил он, его взгляд был прикован к изгибам под тонкой тканью.

Жар горел в низу его живота, тело напряглось.

Джо оторвалась от книги и посмотрела на его обнаженную грудь, оценивая ее ширину, мощные холмы и долины, покров курчавых коричневых волос. — В-вордсворт и Колридж[5].

— А, «Лирические баллады». А где ты их нашла?

— Внизу, в библиотеке. Ты любишь читать?

— Временами. Обычно я предпочитаю более активное времяпрепровождение. Охоту, верховую езду, стрельбу. Особенно люблю бокс. Но ты уже знаешь насчет моего бокс-клуба и о наших собраниях у лорда Дорринга… именно там мы имели счастье встретиться.

Ее глаза опустились на то место, где выпирал его член, выдаваясь на обтягивающих панталонах. Ее беспокойный взгляд выдал ее сомнения.

— Не все женщины производят на меня такое впечатление, Джоселин, уверяю тебя. Прежде чем ты организуешь оборону, почему бы нам не поужинать?

Это был самый эротичный ужин в жизни Рейна: они сидели рядом на диванчике, на Джоселин была только тоненькая рубашка, а он был обнажен до пояса и почти все время невероятно возбужден.

— Ты ничего не ешь, — сказал он, заметив, что девушка наблюдает за ним из-под густых ресниц. — Я не хочу, чтобы ты умерла с голоду лишь из-за твоего страха, что я овладею тобой.

На блюде, полном холодного мяса, сыров, устриц и больших бараньих котлеток, он выбрал кусочек холодной куропатки, оторвал его и поднес к губам Джоселин.

— Попробуй-ка.

Она открыла рот, и ее полные нежные губы скользнули по его пальцам. Они были влажными и теплыми, и боль у него в чреслах стала еще более жестокой. Джо откусила еще один кусочек у него из рук, потом еще.

— Ну, а теперь твоя очередь, — сказал он хрипло. — Угости меня устрицей.

Джоселин улыбнулась, начав понемногу расслабляться и получать удовольствие от игры. Хотя Рейн сидел рядом с ней полуобнаженный, ее нервозность улетучилась, и решимость заняла место прежних страхов. Решимость… и теплое, пульсирующее ощущение, от которого все тело пронизывал жар.

Рейн поймал устрицу языком, откинув голову. Джоселин не сводила глаз с его рта, пока он глотал, и заметила чувственное движение его губ.

— Еще? — спросила она, встретив его откровенный взгляд. Она обратила внимание на огонь, блеснувший в его золотистых глазах.

— Да… — ответил он, — почему бы и нет?

То, как он это сказал, заставило ее вдруг ощутить жар, заполнивший комнату. Она не могла не восхищаться этим мужчиной. Она никогда не видела такого могучего тела, с такими мышцами на груди, на животе и на талии.

Рейн открыл рот и медленно взял устрицу у нее из рук. Его теплый язык коснулся ее пальцев, и от нового ощущения она задрожала. И прежде, чем она успела отодвинуться, он обнял ее за талию и опустил ее ладонь к себе на шею. Джо ощутила, как движется его гортань, когда он глотает.

Потом он выпустил ее из своих объятий, но, вместо того, чтобы отодвинуться, Джо, преодолевая дрожь, опустила руку ниже и провела ею по волосам на его груди, не спуская глаз с его лица.

Рейн дотянулся до завязок ее рубашки и спустил ее с плеча. Джоселин вздрогнула от прикосновения его рук к своей коже, но теперь уже не от страха. Она приняла решение принять его в постели. В ответ он пообещал не торопить ее и попросил о доверии. Джоселин была готова дать это.