Ход колдуньи - Валентина Алексеевна Савенко

– Но, профессор! – возмущенно начала блондинка.

– Так точно, сэр! – отчеканила я.

– Поучитесь, – махнул на меня рукой Лангуст.

Парни тихо прыснули.

Остаток занятия прошел тихо и спокойно. Я даже начала понимать, о чем говорит профессор. Иногда.

В перерыве ко мне подскочил худощавый паренек, тот самый, что изобрел на занятии оду для вызова нежити. Спросив, с какого факультета я к ним перевелась, радостно просиял и, краснея, попросил посмотреть заклинание. Нет, не само заклинание, а его схему. И выложил на мой стол лист. На нем была схема самого обычного заклинания охлаждения. Видимо, оно было любимым у Эмерсона, раз именно его он постоянно портил в воспитательных целях.

– Обычное, как же! На леднике теплее, чем у нас в комнате! – поежился парень. – Мы его уже пять раз на мелкие куски разносили, а оно пять собирается! Не знаешь, как его отключить?

Я знала. Объясняя парню, как и куда тянуть и что разрывать, я перехватила задумчивый взгляд русоволосой соседки, кажется, ее фамилия была Кук.

Второе занятие по истории магии вел ректор собственной персоной. Подтянутый старик с короткой острой бородкой напоминал веретено, потому что ни минуты не оставался на месте. Отлынивать на его занятии не вышло ни у кого. Его помощница, естественно, горгулья, была размером с болонку и умудрялась носиться по аудитории так, словно у нее было не два, а десять крыльев.

После перерыва на обед мы снова вернулись в аудиторию.

Нежитеведение преподавал импозантный мужчина за пятьдесят, с острым взглядом. Войдя в дверь, он сходу оценил всех присутствующих с точки зрения нежити. В том плане, кто станет закуской первым, кто сбежит, а кто повоюет. Меня после паузы и вопроса, кто есть Леннет и откуда она взялась, причислили к последним.

– А чем мы хуже? – возмутилась пепельная любительница столов после негромкого цыканья блондинки, не рискнувшей самостоятельно перечить преподавателю, отнесшему троицу к очень лихо бегающим от нежити студентам.

– Тем, что до сих пор не поняли, куда поступили, – пожал плечами преподаватель.

И он приступил к занятию.

До этого я и не подозревала, что нежить бывает такой разнообразной. Вроде бы, что умерло и вернулось, то и нежить. Но оказалось, все не так просто. Поднятые менялись, и очень многое зависело от магии, которая стала причиной появления нежити. Поэтому нежитеведение изучали пять лет, и очень подробно.

Из аудитории я выползала, чувствуя себя так, словно спала сразу с двумя артефактами ускоренного курса лекций.

В коридоре нас ждала горгулья Лангуста, ведра с водой, тряпки и швабры. Отдав нам инвентарь и показав фронт работ «отсюда дотуда», каменная помощница профессора выпорхнула в окно «размять крылья».

Сняв мантии и закатав рукава, мы взялись за швабры.

– Все из-за тебя! – пробурчала блондинка.

– Угу! – поддержала пепельная.

Русая промолчала, странно поглядывая на меня.

– Нечего меня к своим подвигам приписывать, – отозвалась я, отжимая тряпку и цепляя ветошь на швабру. – Сами попросили, сами получили. Я ни при чем. И вообще, чего прицепилась? Мы давно уже не в школе и даже не в колледже. Тут тебе ставят задачу, вот и решай. А не ищи того, кого сделать виноватым.

Что-то меня пробило на откровения. Ну и ладно! Зато высказалась.

– Ты нам заклинание испортила! – прошипела блондинка.

– Я об этом и говорю.

– Не она испортила. – Русоволосая Кук отставила швабру к стене и подошла к блондинке. – Эмерсон. А ты сказала, что она ему помогала. А мы согласились. Но это не так! И твоя идея, что препод сжалится и сам нам поможет, была глупой! Ему до фонаря, как мы выглядим. И вообще, он старый! Всего на пять лет младше моего отца!

Пепельная, стиснув швабру, опасливо отступила.

Я тихо присвистнула, оценив масштаб фантазии блондинки. Она убедила подруг, что ничего делать не нужно, что Эмерсон – мужчина, и потому непременно их спасет. А чтобы было не так обидно сидеть в сырости, проще назначить кого-нибудь виноватым. Например, адептку по обмену, слишком быстро решившую проблему влажности.

Согласна с преподавателем по нежитеведению: эта троица, похоже, вообще не поняла, куда поступила!

Домывали полы под сердитое сопение блондинки. Сдав инвентарь горгулье, троица сбежала.

На скамейке у входа в институт сидел Юрген. Поставив рюкзак и устроив Беллу на сиденье, он, строго сдвинув брови, пытался научить ее давать лапу. Лисичка в ответ на команду вцеплялась ему в палец. Кусать не кусала, просто стискивала челюсти, повисая на руке теневика. Но морда при этом была счастливой, а янтарные глаза довольно щурились.

– А ты попробуй «фас» командовать, – предложила я, садясь на скамейку.

– Пробовал, – по губам Юргена скользнула неожиданно теплая и приветливая улыбка, – результат одинаковый. Похоже, тебе достался единственный в мире боевой энфилд.

Теневик поднялся с сиденья и быстро зашагал прочь. Чудной он. Но теперь хотя бы ясно, откуда взялись эти заскоки.

– Пошли домой? – Я шутливо провела пальцем по мордочке Беллы. Лисичка поморщилась и чихнула.

Только я водрузила рюкзак с ее приданым на плечо, как к скамейке подошла русоволосая Кук. За ее спиной маячила пепельная подруга. Блондинки нигде не было видно.

– Мартина… Ты же Мартина? – нерешительно спросила Кук.

Я кивнула.

– Прости нас… – выдавила ее пепельная соратница.

– Уже. – Я почесала за ухом Беллу.

Неужели просто извиниться пришли?

– Мы поступили глупо и жестоко, – опустив глаза, пробормотала Кук. – Прости…

Я развела руками: уже! Сколько можно повторять?

Девушки замялись, нерешительно переглядываясь. Похоже, без блондинки боевые адептки не такие уж и боевые.

– Помоги нам с заклинанием, – со вздохом умирающего выдала Кук, нервно поправляя русую косу. – Объясни, как его отключить.

Ее подруга закивала так сильно, что я начала опасаться за ее шею.

Подхватив Беллу на руки, я махнула рукой: объяснить не выйдет, надо показывать.

Пятнадцать минут спустя я стояла на крыше казармы. У ее края торчала раскладная лестница, а обе соседки сидели у куба заклинания и старательно выполняли мои указания. Белла в моих руках заинтересованно тявкала, порываясь пожевать перчатку. Я не давала, обещая попросить у горгульи косточку для нее.

Моргнув серым, куб погас.

Девочки недоверчиво переглянулись.

– Поздравляю, вы освоили первое бытовое заклинание, – улыбнулась я.

Белла гордо тявкнула, словно это она только что отключила куб.

Обрадованно пискнув, теневички обнялись.

– Ну и чему я удивляюсь? – донесся снизу знакомый голос.

Наша лестница поползла вниз. Через минуту на ней поднялся Эмерсон.

– Три аиста на крыше. – Он окинул нас взглядом.

Девочки отпрянули друг от друга и нестройно выдали:

– Да, сэр!

Я закусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться.

Седые брови тренера дрогнули. Он изучил куб и кивнул:

– Можете, когда хотите. За решение – три целых двадцать восемь сотых. За то, что долго думали и тупили, – минус пять и одна десятая. Итог сами посчитаете. Переселяйтесь к Дженс. Передайте Свон, чтобы запаслась зимними вещами. Брысь отсюда!

– Так точно, сэр! – радостно гаркнули девочки и вдвоем запрыгнули на лестницу.

– Леннет. – Эмерсон показал на куб.

Опять? Он что, издевается?

– Вернуть как было? – уточнила я, опускаясь на колени.

– Начинаете соображать, Мартина.

Пока я восстанавливала заклинание, стараясь удержать лисичку, горящую желанием прогуляться по жутко интересной крыше, Эмерсон разглядывал облака. Потом согнал меня вниз, пообещав вернуть лестницу горгулье.

Стоило перешагнуть порог казармы, как появилось ощущение, что я оказалась посреди базара… или спектакля. Изабель ругалась с горгульей и была категорически не согласна делить комнату с двумя соседками.

Собственно, соседки резво тащили чемоданы в ее комнату.

Изабель наседала сильнее. От угроз не дать комендантше делать ставки она перешла к попытке подкупа и предложила ту же бесплатную ставку, что и мне из благодарности.

Из комнаты, покинутой Кук и ее подругой, торчала блондинистая голова их бывшей соратницы по пакостям. Заметив меня, она громко хлопнула дверью. И тут же изнутри послышалась ругань и плеск воды.

– А, Изабель… – В казарму вошел Эмерсон со сложенной лестницей в руках. – Я разве не говорил вам в начале года, что у вас по плану расселения могут появиться соседки?

– Говорили, – процедила брюнетка. Она сердито покосилась на горгулью, расплывшуюся в пакостливой усмешке, и промаршировала к себе, едва слышно бурча: – Не вышло! А должно было! Вечно у меня с этими каменными все не так видится!

Тренер вручил лестницу горгулье и заметил меня, замершую у комнаты.

– Есть свободное время, Мартина? Мантию сняла – и на пробежку. Заодно свою мелочь по свежему воздуху прогуляете. Вперед!

Вот тени и солнце!

– Так точно! – отозвалась я.

Оставив мантию, рюкзак и блокнот с карандашом, который я принесла, чтобы решать домашние задания, выскочила на улицу.

Тренер стоял на крыльце.

С довольно повизгивающей мелочью под мышкой я побежала по дорожке.

В Вальхарде весна расправляла сотканные из смолистых листьев и цветов крылья. Набрасывала вуали туманной