Скаут - Александр Вячеславович Башибузук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем тебе это, мой мальчик? — Тереза внимательно посмотрела на Тима.
— Новая жизнь, — почти честно ответил Тимофей. — Новые правила игры. Меня поперли из скаутов, теперь приходится снова искать себя.
— Если тебе надо помочь — я помогу, — спокойно ответила Тереза и тут же опять шлепнула Тимофея. — Забыл я как я тебя колотила, безобразник? Сказала — нет, значит, нет. Лапай своих белоснежных куколок, а я неприступная черная женщина!
— Ты очень красивая и мудрая черная женщина, Тереза, — Тим чмокнул ее в щеку. — Скоро увидимся.
Дальше он отправился в госпиталь, где лежали парни из группы.
— Медведь! — радостно завопили скауты. — Бухло и курево привез?
— А как же, — Тим вздернул вверх руки с бутылками и внимательно обвел взглядом в палату. Близнецы еще щеголяли повязками, Мак-Мерфи и Сесил Мукобо выглядели здоровым. Билла Мбабо в палате вообще не было.
— А где Чомба?
— Сепсис подхватил, — отмахнулся Сесил. — В инфекционке валяется. Тебя все равно к нему не пустят. Да ничего с ним не станется. Бухло, давай и рассказывай. Поговаривают, что ты стал большой шишкой…
Тим пообщался с друзьями, а потом выбрал момент и поговорил с Плаксой.
— Помнишь, я обещал вытащить тебя? Меня перевели в управление, я теперь могу это сделать.
Риччи поморщился.
— Иди в жопу, Медведь. Мое место в команде. Спасибо, конечно, но нет.
— Договорились, Плакса, — Тим улыбнулся. — Но если ты думаешь, что избавился от меня — то ошибаешься. Теперь я твой начальник! Смирно!
— Сейчас как дам по морде! Наливай, скотина…
Из госпиталя Тимофей отправился на базу.
Лейтенант Том Холанд встретил Тимофея взглядом исподлобья.
— Ты уже думаешь про меня, неблагодарный русский?
— День и ночь, дружище, день и ночь, — Тим хлопнул его по плечу. — На следующей неделе вступаю в должность и сразу начну хлопотать.
— Смотри! — контрразведчик полез в холодильник за пивом.
— Как тут Иисус?
— Я его проверил, — Том сунул бутылку Тиму. — Вроде все нормально. Но сам понимаешь, этого может оказаться мало. Но пока так. Я поставил этого чернозадого на учет в иммиграционную службу и оформил пока вольнонаемным. Он где-то у механиков таскается. Парни хвалят его. Вот, холодильник мне починил. Будешь забирать?
— Ага.
Иисус встретил Тима радостным воплем и побежал к нему, на ходу вытирая руки об комбинезон.
— Бвана! Я знал, что ты меня не бросишь.
— Собирайся. У тебя пятнадцать минут.
— Машину забираем?
— Да, шевелись.
— Гип-гип, урааа!!!
На следующий день Тим уже стоял в общем строю на торжественном построении в честь награждения в военной академии Солсбери.
К трибуне подошел министр обороны, грянула музыка, хор кадетов затянул гимн:
— Rise, O voices of Rhodesia,
God may we Thy bounty share.
Give us strength to face all danger…
Глава 12
Тим резко открыл глаза и сел на кровати.
Тихо гудел кондиционер, с полок на стене угрюмо смотрели африканские божки, пробивающиеся через щели в шторах солнечные лучики, шаловливо бегали по шкуре зебры на полу.
Настоящий Тим Бергер своему личному жилью всегда предпочитал казарму и постой у подружек. Семейное ранчо, где погибли родители, он не любил, а эту квартиру купил у товарища, чтобы выручить его деньгами. Впрочем, здесь он тоже появлялся очень редко, так как все время занимала учеба в академии, а потом и служба.
Но самому Тимофею квартира очень нравилась. Минимум обстановки и максимум функциональности, одновременно стильно, просто и очень уютно. После постоянных ночевок в палатках и на земле, уют чувствуется особенно сильно. Тим даже совершенно неожиданно для себя стал чувствовать себя здесь как дома.
Немного помедлив, Тим с силой провел руками по лицу, рывком встал и побрел в душ.
Вчера он стал лейтенантом, вдобавок родное министерство обороны расщедрилось на «Большой крест доблести». По завершению торжественно награждения последовал банкет, а после него, участники торжеств по личной инициативе совершили продолжительный рейд по барам Солсбери. Так что домой Тим заявился далеко за полночь. А уже сегодня предстояло явиться к новому месту службы для представления.
Ледяной душ, кофе, сигарета, потом еще кофе и Тимофей почувствовал себя почти нормально.
Тщательно выбрился и потопал одеваться.
Черед десяток минут в зеркале отразился подтянутый офицер с недовольной, угрюмой мордой.
Камуфляжные рубашка и брюки, до блеска начищенные ботинки и коричневый берет с серебряной кокардой. На поясе уставная кобура с «Браунингом», чуть выше правого карманчика колодки наград.
— Настоящий цепной пес апартеида… — подозрительно глядя на себя, буркнул Тимофей, поправил берет и спустился на лифте в гараж.
Предстоящая служба в Центральной разведывательной организации не вызывала у него никакого энтузиазма. Тимофей просто не представлял, чем будет там заниматься, тем более, органически не мог терпеть бумажную, бюрократическую работу.
Впрочем, никаких альтернатив пока не просматривалось.
— Ну и хер с ним… — ругнулся Тим и поехал на службу.
Через час он уже стоял перед кадровиком, усатым пожилым капитаном, чем-то похожим на Чарльза Бронсона. Здесь выяснилось, что никто Тима из команды скаутов Селуса не переводил, его просто откомандировали в управление разведки. Новая должность называлась очень просто: старший офицер отдела с аббревиатурой из цифр и букв, вместо названия. И да, у Тимофея по штату оказался единственный подчиненный, которого еще не нашли.
Сам отдел помещался в небольшой, аскетически обставленной комнатушке. Деревянный шкаф, большая железная картотека, два сейфа, два стола, три стула и вентилятор под потолком — вот и вся обстановка. Из достоинств: теневая сторона и выходящее во внутренний двор с парком, большое окно.
Дальше Тим получил новое удостоверение, ключи от сейфов и печати, коробку письменных принадлежностей, журнал регистрации секретной документации, расписался в куче ведомостей, после чего потопал на прием к директору ЦРО Кену Флауэру.
Честно говоря, Тимофей сильно нервничал, так как подозревал, что Флауэр сразу начнет выпытывать, что придумал Тим, но как оказалось — зря.
Логово главы разведки напоминало собой кабинет директора богатой корпорации. Изящная мебель из эбенового дерева, паркет, ковры, но обстановка выглядела исключительно в европейском стиле, ничего африканского здесь не было. И
