Цена ошибки - Илья Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Будет исполнено, – Откусывая кусок ржаного хлеба, чуть не поперхнувшись, ответил Игнатьев.
2 октября (понедельник)
Арагонов переступил порог отделения банка ровно в половину десятого утра. Управляющий Новиков встретил его лично.
– Доброе утро, Иван Христофорович!
– Доброе, Дмитрий Васильевич. Как прошло опознание?
– Жуткое зрелище, скажу я Вам. Все это и так то неприятно, а уж когда касается тебя лично, то совсем худо.
– Вы подтвердили, что убитый именно тот, за которого Вы его выдавали?
– Да-да, – Горестно выдохнул Новиков, – Степан это. Супруга моя сейчас с похоронами хлопочет, на завтра все запланировали.
– Ну и славно, – Облегченно выдал Арагонов, – Пойдемте знакомиться с документами, с самого утра руки чешутся.
– Конечно, пройдемте, – Пропуская вперед, засуетился управляющий. – Мы уже собрали всё, что Вам необходимо.
На столе возвышалась стопка бумаг. Арагонов присел за стул и начал внимательно изучать каждый листок. Перелистывая один документ за другим, он останавливался и вчитывался в фамилии. Стопка стремительно таяла, как внимание Арагонова упало на очередной формуляр. Он перевернул его и снова повернул к себе лицом.
– Вот! – Восторженно воскликнул он.
Управляющий нагнулся у него за спиной и прищурившись спросил: – Что там?
– Подскажите, что это за документ.
Управляющий взял в руки листок бумаги с гербами: – Обыкновенный чек на предъявителя.
– И что это означает?
– Означает это только одно, что человек, предъявивший такой чек, получил сумму, указанную в данном чеке.
– Прекрасно, сделайте себе дубликат этого чека и расходного ордера, я изыму эти документы в интересах следствия.
– Как Вам будет угодно, – Немного опешив ответил Новиков. – Мария Ивановна, сделайте дубликат и акт передачи документов господину Арагонову, – Распорядился управляющий.
– Кто может со мной пообщаться на предмет опознания человека, который обналичил этот чек?
– Дайте подумать, какое число стоит в расходном ордере?
– Семнадцатое сентября.
– Надо посмотреть журнал дежурств и пригласить всех, кто работал в тот день.
– Распорядитесь немедленно, мне очень важно знать все обстоятельства того дня.
Управляющий исчез в дверном проеме и вернулся с журналом.
– Посмотрите, тут все сотрудники, которые работали в тот день.
– За что люблю банки, так это за полный порядок в документах, – Констатировал Арагонов.
– Чего-чего, а порядку у нас полно, на каждую бумажку по две сверху составляем, – Отмахнулся Новиков.
– Соберите всех в одной комнате, мне нужно побеседовать с этим персоналом.
Буквально через пару минут в соседнем кабинете собрались три сотрудника банка.
Арагонов внимательно разглядел каждого, достал из кармана две фотокарточки, положил их на стол и обратился к присутствующим: – У меня, господа, убедительная просьба, внимательно посмотреть на эти фотокарточки и сказать, узнаете ли вы на них кого-либо?
Один из работников банка взял карточки со стола, одну передал соседу, а сам начал рассматривать ту, что осталась у него в руке. Все внимательно изучали изображения на фотокарточках, перешептывались между собой, показывали пальцами на снимки. После тот, что первым взял карточки, отложил одну из них в сторону и протянув оставшуюся Арагонову, сказал: – Этот человек был у нас в банке и получил довольно крупную сумму.
– Вы уверены? – Переспросил Арагонов, обращаясь ко всем присутствующим.
– Абсолютно, – Он появился ближе к закрытию, предъявил чек. Степан принес его ко мне на подтверждение. И так как вопросов к его заполнению и подлинности не возникло, я дал разрешение на его обналичивание.
– А для этой операции не требуется согласие управляющего?
Новиков, не понимая, что происходит очнулся и включился в разговор: – Нет, что Вы, все операции выполняются рядовыми сотрудниками. Если бы в хранилище не оказалось денег, мы бы назначили другую дату, а так, при соблюдении всех условий чек принимается банком.
– Хорошо. Что еще можете сказать про этого человека? Он был один? Как он вел себя? Может появлялся после или же кто-то приходил и спрашивал про него?
– Ну, я не следил специально, но ничего подобного не заметил. Да, был он один, нервничал он или нет, я не знаю, его же обслуживали не мы, а что до того, осведомлялся за ним кто или нет, то лучше с охраной поговорить, они больше расскажут.
– Остальным, как я понял, добавить нечего, – Арагонов обогнул взглядом двух отмалчивающихся работника банка.
Те в ответ пожали плечами, давая понять, что дополнить им нечего.
– Прекрасно, все показания придется дать еще раз в полицейском участке, потрудитесь не затягивать и до конца этой недели навестить нас. А к Вам, Дмитрий Васильевич, особая просьба – Постарайтесь их отпустить на допрос и как можно скорее. С охраной мы еще поговорим, ну а на будущее, если кто-то будет спрашивать об этом гражданине, прошу немедленно доложить в участок.
Не тратя ни минуты, Арагонов, изменив планы, двинулся в управление. Запыхавшись по дороге, он влетел в кабинет Игнатьева и в лоб задал вопрос: – Угадай, кто был клиентом этого кассира?
Игнатьев отпрянул назад, вдавившись в спинку стула от такого внезапного выпада своего начальника и не сообразив сначала, чего тот от него хочет, поднял брови и вопросительно взглянул на него: – Что, простите?
– Ну же, включайся, кто, по-твоему, мог быть клиентом в этом банке?
Игнатьев, придя в себя, почесывая затылок предположил: – Неужели Агафонов?
– В яблочко, – Кидая на стол банковский чек так, как будто ему попалась карта под масть, – Он обналичил чек на десять тысяч рублей в тот же день, когда приехал сюда. Был один. Вел себя совершенно спокойно.
– Во дела, – протянул Игнатьев. – Осталось понять, зачем он снял такую сумму и куда исчез с ней.
– Зачем, зачем, на покупку фабрики ткацкой, вот зачем. Я выезжаю тотчас, а ты ищи ямщика, – Закрывая за собой дверь бросил Арагонов.
Экипаж пробирался по грунтовой дороге, вдоль которой ровным рядком, словно солдаты на строевом смотре, росли молодые березки. Несколько листочков на их ветках всё ещё продолжали сопротивляться порывистому ветру. Воробьи доклевывали почки, нераспустившиеся весной. Сквозь затянутое облаками небо, редкими лучами пробивалось солнце, пуская солнечных зайчиков на черные, распаханные перед зимой поля.
Дорога упиралась в небольшой поселок и огибая его подходила к воротам мануфактуры.
Хозяин мануфактуры, этакий русский мужик, подтянутый, сухопарый, в холщевой рубахе, подвязанной кушаком и с длинными волосами, перевязанными тканевой повязкой, дружелюбно поздоровался с Арагоновым.
– Что-то в последнее время к нам зачастили гости, – Протягивая руку, сказал он.
Арагонов протянул свою в
