Воспоминания о Боге Смерти - Сотейра Росс

Мы подошли к большому забору за которым скрывался прекрасный дом. Дом выглядел как из сказки. Его витиеватые узоры невозможно было описать ни на одном языке. Меня завели внутрь этого дома и в скоре я оказалась в большом зале.

В другом конце зала стоял стол за которым сидел какой-то мужчина. Он величественно возвышался над другими присутствующими. Также в зале рядом с ним было несколько женщин и мужчин не знакомых мне. Я никогда их не видела. Они сидели за столами на уровень ниже от главного мужчины. Рассмотреть я из не успела.

— Склони голову — шепнул мне Золирос и еле заметно ударил под колено, тем самым я нехотя опустилась на одно колено.

Я кинула на него недовольный взгляд и встретившись с его взглядом опустила голову.

— Я привел ту девушку, что вы приказывали, господин. — Золирос опустился на одно колено и опустил голову.

“Преклонение одного колена до земли, издревле было жестом глубокого уважения к вышестоящему. Значит он уважает того, для того выполнял этот заказ. Значит он не просто наёмник, иначе бы говорил с ним на равных.”

— Можешь встать Золирос. Хорошая работа. А где же Инарос?

— Он зачищает деревню. Они слишком много видели и их нельзя было оставлять в живых.

— Что? — я вскочила на обе ноги и посмотрела на Золироса — Как защищаете деревню?! Ты хочешь сказать, что твой напарник или кто он тебе, сейчас убивает мирных жителей?

— Да, именно это я и сказал. Вы наследили там. Они поплатились за вашу беспечность! В следующий раз, если он будет, то думайте о последствиях.

— Какие последствия? Я ничего не делала… Оставьте мирных жителей в покое — мое внутреннее состояние граничило между отчаянием и злостью Я не знала, что сделать, чтобы они остановились.

— Вам следовало хорошо подумать, прежде чем пользоваться силой. по этому всплеску энергии вас и вычислили. Вы не слишком умны, мисс. — громогласно произнес старший мужчина.

На вид, этот мужчина был уже немолод, лет шестьдесят или шестьдесят пять. У него голубые глаза и белые волосы, которые доходят ему до плеч, также белая борода. Одет был в белую тунику. В руках был скипетр с изображением орла на вершине.

— Я хотела помочь… — повернувшись к нему, взмолилась — Оставьте их, если виновата я, то я и должна нести наказания, никак не виновные люди.

— Девушка, позвольте… Вы совершили действие, которое понесло за собой последствия. Мы не можем изменить время. Каждому человеку отмерен свой срок. Если он должен был умереть от хвори, значит не нужно было вмешиваться. Вы вообще не отсюда — голос мужчины становился всё более грозным — И вам предстоит принять наказания за другие деяния. Золирос — обратился он уже к мужчине — можете идти. Закончите дело. Рассчитаются с вами как всегда.

— Спасибо, господин.

После этих слов Золирос удалился. Я стояла на двух ногах и не планировала больше преклонять колени. Для меня эти боги были куда хуже любого смертного. Они вершили их судьбы, наказывали за чужие ошибки.

“За мои ошибки, наказали невинных людей.” — эта мысль не давала покоя и давила каждый раз пульсируя сильнее и сильнее в моей голове.

— Вы смелая девушка. По всей видимости глупая, раз не знаете кто я и не понимаете что вас ждет.

— Мне всё равно, что будет со мной. Я возмущена, что вы вершите судьбы невинных людей, которым отмерен совершенно другой срок жизни.

— Всем отмерен один и тот же срок для жизни и только цепочка событий и последствий меняет его. Кто-то может продлить себе жизнь, а кто-то наоборот укоротить. В конкретно этом случае, эти жители укоротили себе жизнь, тем, что были слишком добры и решили вам помочь.

— Это не справедливо.

— Вы сами придумали эту справедливость, а потом сокрушаетесь, что всё так.

— Но как…

— Хватит! — мужчина не дал мне договорить. Его слова эхом прокатились по залу — Ты здесь совершенно по другому вопросу.

— По какому? Что я ещё натворила? — с иронией в голосе и скрестив руки, я смотрела на богов с вызовом.

— Ты ещё спрашиваешь?! — от голоса мужчины зал содрогнулся и на мгновение мне показалось, что началось землетрясение — Ты принесла хаус в этот мир! Гармония была нарушена. Люди перестали умирать. Как ты это можешь объяснить?

— Я здесь не причем, если вы об этом. Танатоса не я приковала к скале.

— Ты его освободила!

— Так, подождите. Вы меня обвиняете в том, что я его освободила или приковала? Что-то вообще не понимаю.

— И в том и в другом!

— Приковала его не я.

— Девушка говорит правду. — сказал мрачный мужчина зрелого возраста в темных одеждах, могучий, на золотом троне, с трехголовым псом Цербером у ног.

— Что ты имеешь ввиду Аид?

— Я говорил с Танатосом. Он сказал, что эта девушка спасла его. Он был обязан ей и поэтому не мог прийти сразу.

— Он нарушил гармонию, как ты можешь так легко покрывать его? Он всегда делает всё что хочет!

— Зевс, успокойся. Ты знаешь Танатоса. Какой бы он не был, но он ни за что не станет никого покрывать. Ему всегда было наплевать на смертных.

— Муж прав! — сказала девушка сидящая рядом с Аидом. По всей видимости это была его прекрасная жена, дочь Деметры и царица мертвых Персефона, которую он однажды похитил с цветущего луга. — Танатос ни к кому не испытывает эмоций. Не забывай, как легко он забирает человеческие жизни.

— А не хотите спросить у Танатоса, что он думает по этому поводу?

— Он сейчас занят! Мы и так знаем, что он думает.

Я лишь, усмехнулась и продолжила слушать диалог богов. С обычной дискуссии они перешли на споры. Казалось, что про меня уже никто не помнит, но стоило мне сдвинуться с места как все боги одновременно перевели на меня взгляд.

От неожиданности, я немного стушевалась. Ко мне подошел привлекательный мужчина. Он силен, атлетически сложен, высок ростом. Одет он был в военные доспехи с оружием, на голове у него был шлем, в руках он держал щит и меч.

Не понимая, что хочет от меня этот мужчина, я сделала пару шагов назад.

— Стой, я не причиню тебе вреда. — сказал спокойно мужчина — Меня зовут Арес. Я просто хочу разобраться. Думаю нам тут поможет Дике. — Арес повернулся к богам — Дике, нам нужна твоя помощь. Думаю, ты как советница Зевса и покровительница справедливости и истины сможешь разрешить эту ситуацию. Если она солжет,