Изменить нельзя простить (СИ) - Томченко Анна

— Ева… — медленно выдохнул Кирилл, явно борясь со своим взрывным характером. — Не мешай мужику тратить бабки, а просто ткни пальцем, что тебе здесь нравится. 

Мне стало стыдно. Кровь прилила к лицу, и почти уверена, оно сравнялось цветом с моими волосами. Я из-под ресниц смотрела, как напрягался Кирилл, как его оскорбило, наверно, мое заявление. 

— Ты же не думаешь, что пара побрякушек заставят меня превратиться в мудака и через час заорать тебе, что раз заплатил, то давай раздвигай ноги? — тихо спросил Кирилл. А я взяла и сказала правду. 

— Но ты уже так делал. 

Проблески совести не мелькнули в глазах Кирилла, а вот раздражение и немного усталости — да. 

— Черт, — Кирилл зажал пальцами переносицу и прикрыл глаза. — Рыжая, как с тобой сложно. Мы же обсудили, что ни хрена я не собираюсь тебя деньгами вынудить спать со мной. Так почему, когда остановились на модели отношений, где логично, что мужик дарит подарки, ухаживает, заботится, ты просто не можешь взять и сказать: «Спасибо, Кир, я ещё вот то кольцо хочу?». 

— Потому что я не хочу. Потому что это один из способов манипуляции… 

— Ой, затрахала! — рявкнул Кирилл и обратился к продавцу, что-то быстро-быстро говоря на турецком и английском. Но я все рвано на могла уловить сути. А улавливала в себе почти обиду. А ещё не понимала, что тормозит меня. Столько лет я не была избалована подарками от супруга, так почему сейчас, когда рядом мужчина, который может это дать, я стою и выеживаюсь? Почему я не могу хотя бы на сутки стать Лялей с ее любовью к жизни, к чувствам, к мужчинам. Зачем я все усложняю? 

— Извини… — вот именно сейчас, когда чувство обиды на саму себя вскипело в крови, я почти решила, что время заплакать, но сдержалась. И коснулась плеча Кирилла. Он вздрогнул и посмотрел искоса на меня. Я рискнула и сделала ещё шаг, чтобы встать рядом. — Это только моя проблема, что я не умею быть девочкой. Не твоя. 

Кирилл молчал, а бедный продавец пошевелиться боялся, чтобы не спугнуть затишье. 

— Мне очень нравится твой выбор, — слова приходилось выдавливать из себя по капле. 

— Тогда доведи до идеала и собери полный комплект — без тени эмоций, словно не убедила, сказал Кирилл, и я поняла, что если и сейчас начну отказываться, то… 

— Нет, — покачала я головой. — Хочу подвеску с сапфиром в виде звезды и к ней кафф и пусеты. 

Вот теперь Кирилл расслабился и предложил мне помочь с выбором подарка для жены партнёра и его дочки шести лет. И только спустя час мы присели отдохнуть в одном из уютных ресторанов, вновь вернувшись на базар. Я пила горячий чёрный чай и снова пачкалась сладостями, а Кирилл курил кальян и лениво что-то печатал на планшете. 

— Ты никому домашним не купил подарков, — между прочим заметила я и снова потрогала крошечные золотые гвоздики в ушах. Все украшения, в том числе и мой браслет, доставят вечером в отель. На себе я только оставила серёжки, потому что сильно понравились, а ещё не любила никогда быть новогодней елкой, когда все вместе нацепила на себя и сидишь счастливая. 

— Кому хотел, я сделал подарки, — Кирилл поднял на меня взгляд и улыбнулся краем губ. Почти мило. — А отцу из Турции ничего не надо. Вот из Эмиратов — это да. 

— А мама? — сказала я, опередив собственные мысли. Кирилл даже не оторвался от работы, а проронил безразлично:

— Мы не общаемся. 

Я примолкла. Не думала, что с первого раза попаду в неудобную тему. Но Кирилл вёл себя, как будто ничего страшного не произошло. 

Ещё прогулка в несколько часов по узким разноцветным улочкам, и Кирилл решил, что пора ужинать. 

Ресторан был на одном из предпоследних этажей высотки, и из окон открывался вид на Галатскую Башню и на мечеть Айя-София. Я поводила плечами и искоса наблюдала за огнями вечернего города. Слишком давно не была на свиданиях. Нервничала, закусывала губы, смущалась от пристального внимания Кирилла, поэтому ничего удивительного, что проснулись мы с ним в одной постели. 

Глава 32

— Мы ведь не спали? — спросила я, с замиранием сердца ощупывая на себе платье. Кирилл тяжело вздохнул на другой стороне кровати.

— Если бы мы спали, ты не задавалась бы этим вопросом… — давление на постель, и одеяло взмыло в воздух. Я искоса посмотрела на Кирилла в одном белье. Так косила глазами, что не заметила, как Бестужев обернулся и коварно усмехнулся. Неправильная бунтарская красота, и внизу живота, почти скрытого бельём, темная татуировка, какой-то символ наподобие коловрата или что-то отдаленно его напоминающее. Жилистые руки в реках вен. Поджарая задница.

Я с силой отвела глаза, стараясь думать о том, как мы вообще могли оказаться в одном номере. Вина пили немного, или мне так показалось?

— Заметь, я как истинный джентльмен даже пальцем тебя не тронул, — нравоучительно сказал Кирилл, шагая к ванной. — Я бы меч ржавый положил между нами, но не нашёл.

Но я на всякий случай все равно приподняла одеяло и блаженно выдохнула.

Не спали.

Короткими перебежками я вернулась в свой номер и, стянув мятое платье, залезла под душ. Так долго плескалась, что не сразу поняла, что в дверь стучали. В одном полотенце на голое тело я вышла в зал, а затем в холл. Приоткрыла дверь.

— Через час поедем в гости, — заявил Кирилл, глядя на мои коленки. Мне отчего-то захотелось их свести. Но я с независимым видом кивнула и закрыла дверь. Проскользнула в ванную, сняла с крючка фен и быстро просушила волосы. В такую погоду не рисковала заморачиваться с косметикой, а просто подкрасила губы.

Иногда так бывает, что сколько ни три кожу до розовых полос, сколько ни используй мыла, какими духами ни набрызгайся, а запах человека впитывается, вгрызается внутрь. Им пахнут волосы и руки, и везде, словно тонкий флёр, преследует один аромат.

Лемонграсса.

Я остановилась возле двери, не понимая, что со мной происходило и почему через облако духов я все равно пахла Кириллом. Хотя между нами ничего не было. Только объятия. И, наверно, я была действительно сильно пьяна, раз не понимала, кто и как меня обнимал. Но самое смешное, кто бы ни обнимал, всегда это будет не тот. Который разбил сердце на осколки и прошёлся жёсткими подошвами по крошеву.

Это был не Андрей.

С одной стороны, этого достаточно, чтобы прекратить себя обманывать и все же дать волю чувствам, но с другой — я упорно уговаривала себя, что это всего лишь флешбек, не более. Тонкая полоска воспоминаний, которая грозила затянуть сознание полотном памяти.

И сейчас я должна была выйти к другому мужчине с другими привычками и повадками и улыбаться. Стискивать челюсть и растягивать губы, чтобы он не заметил, что я люблю своего мужа. А потом долго быть в гостях, где бегала турецко-русская девочка с волосами цвета смоли, и была ее мать, моя соотечественница, которая признавалась украдкой:

— Знала бы ты, как я хочу домой, — говорила Лиля и проводила по лицу ладонью. Кирилл и его друг Амир, муж Лили, сидели на открытой террасе и курили кальян. А я сначала развлекалась с миловидной брюнеткой болтовней, следя за малышкой Нале, а потом… — У меня здесь никого нет. И Амира тоже постоянно нет. Няня Нале стала мне ближе чем мать. И ты… русская девочка… Знала бы ты, как я устала жить в золотой клетке.

Лиля скучала по родным и начинала винить в своей тоске супруга, который пропадал с партнерами, уезжал в командировку или отдыхал с друзьями в Монако. Мне не хотелось говорить, что Лиля прекрасно знала, за кого выходила замуж, но потом до меня дошло, что я тоже знала, и это ничего не поменяло.

— Я скоро чокнусь среди турецких сериалов, постоянного контроля и днём сурка. День за днём, день за днём… — Лиля отвернулась к окну и порывисто вздохнула. — К черту деньги, заводы, дворцы и пароходы, когда ты гниешь заживо, понимаешь, Ев?

Я ещё тот лекарь душ. Мне нельзя доверять такие вещи, я все испоганю окончательно, вот прям сейчас как ляпну…

Но сдержалась. Подошла и положила ладонь на плечо Лили. Она обернулась и, глядя на меня потерянным взглядом, не придумала ничего лучше, чем обнять. Я похлопала по спине турецкую Золушку, и тут в кухню вошли мужчины.