Неуемный консорт - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое потрясающее, что риптоны чувствовали запахи с миллионами оттенков, могли переговариваться телепатически на расстоянии пяти, а то и семи метров, и тем самым держать нас, то есть своих носителей, в курсе всего происходящего рядом с нами действа, но нашим органам чувств неподвластного. То есть пользы от них было стократно больше, чем от лайзмеров, миноискателей, поисковых собак и даже бронежилетов. И, только оговорив с друзьями каждый наш шаг, каждое действие и каждый сигнал, я со спокойной душой констатировал:
– Кажется, мы сделали все, что только возможно. Или у кого-нибудь есть какие-то замечания?
Сам я появился у своей супруги за полтора часа до выезда, поцеловал во встревоженные глаза и потащил ее обедать. Вроде бы предстоящее вечером обжорство предполагало некий пост, как накануне, так и с самого утра, но… есть хотелось не по-детски. Время уже было как раз для трапезы, да и пока дождешься свадебного банкета, можно будет в голодный обморок упасть.
Бульку, пробывшего со мной всю ночь и первую половину дня, я отправил на часик отдохнуть в его родную лабораторию, пообещав и на его долю съесть одну-полторы порции. Он всегда очень трепетно относился к нашему питанию, утверждая: «Лишние жировые накопления я у тебя ликвидирую, а вот если мы свалимся от недоедания, тут уже ничем не смогу помочь!»
Так что, оставшись наедине с любимой, я мог преспокойно поэтапно объяснить все свои действия. В начале моего рассказа о визите Дирижера Барайтиса в Пиклию Патрисия беззаботно посмеялась:
– Мне кажется, что вы с Алоисом явно преувеличиваете. Нельзя быть настолько мнительными, иначе мы с тобой даже из спальни не выйдем.
– Увы, дорогая, пока хоть одного нацеленного на тебя профи не поймаем, успокаиваться нельзя. И после этого все будет зависеть от того, как мы его раскрутим, что выясним и какие выводы сделаем.
– Все равно ты не прав! – стала злиться императрица.
Пришлось, для общего блага, ткнуть ее в самое больное место:
– Не хочу тебе напоминать трагические часы более чем двухгодичной давности, но придется. Тогда твой отец, Серджио, да и я, были уверены, что у нас все под контролем, все враги повержены, убийцы ликвидированы и мы можем почивать на лаврах. И ладно бы только я, молодой дурак, так подумал! Но твой отец! И Серджио! И что в результате получилось?
– Не надо!.. Я все и так помню… – сразу сникла моя обожаемая принцесса, и у меня кольнуло в сердце от жалости к ней.
Только вот деликатничать я посчитал в данном случае неуместным:
– Мне самому горько об этом упоминать… Но сейчас, когда мы только-только поднялись с колен и стали расправлять плечи, наши враги и могут устроить неожиданную подлость. Тем более что мы об их шагах можем только строить предположения и делать не всегда верные выводы. Знали бы мы, что творится в мозгах Моуса и Де Ло Кле, хитросделанного коротышки Барайтиса и вечно поддатых сквоков, я бы так не переживал и настолько не перестраховывался. Но увы! Наша разведка тут очень много недорабатывает, о вражеских планах мы ничего не знаем. Поэтому, милая, приходится исходить из наихудшего и дуть на холодное. И ничего не случится, если ты меньше будешь мелькать на открытых местах. Правильно?
Моя супруга капризно надула губки и, как все женщины мира, заладила о своем, о выстраданном:
– Я и так никуда не выхожу! У меня куча уникальных платьев, а мне их попросту некуда надеть! Мало того, что ты запретил ежедневные балы и приемы, так ты теперь меня и на улицу выпускать не желаешь!
– Стоп, стоп, стоп! – опередил я готовые показаться на ее глазах слезы. – А не ты ли вчера горела желанием только показаться на свадьбе и сбежать на твои совещания?
– Ну и что? Это я так говорила, зная, что ты все уладишь. А потом за свои старания получишь от меня что-нибудь приятное…
– Только вот не надо дурить маленьких и доверчивых! – фыркнул я. – Скажи спасибо, что мы получаем возможность гулять, веселиться, объедаться и танцевать весь вечер и всю ночь. Так что успеешь сменить пять платьев, если не больше. А чтобы ты себя не чувствовала одинокой ни одной минутки, я даже готов помогать тебе в переодевании. Согласна?
Взгляд Патрисии стал игривым и озорным:
– Тебя только пусти мне помогать, ты же теряешь голову и думаешь только об одном. И платья на мне помнешь, и прическу…
– О, точно! Хорошо, что напомнила! Чтобы я чуток упокоился в этом плане, кончай объедаться и побежали в спальню. У нас будет минут сорок, вполне успеем…
– Обойдешься! – Тон императрицы стал надменным и холодным, а рука предупреждающе потянулась к колокольчику. – Только после прибытия с бала, перед нашим расставанием…
– Ладно… если так и мы никуда не спешим, то я поставлю тебя в известность и о последующих мерах безопасности. Сегодня мы продержимся, но потом меня не будет, да и Гарольд так некстати уматывает в свадебное путешествие. Так что, моя драгоценная, для тебя вводится режим полного затворничества, и до моего возвращения ты из дворца ни ногой.
Патрисия вначале и злиться не стала, только уточнила:
– Ты, наверное, шутишь?
– Нисколько! Все распоряжения мною уже отданы, твой распорядок дня изменен на ближайшие полторы недели, и уже продумана и заготовлена для передачи в народ информация о твоей болезни и лечении…
– Да что ты себе позволяешь?! – вспылила моя любимая. – Может, ты меня еще и в клетку посадишь или в стальной кокон затолкаешь?!
– Принцесса, не капризничай, ты сама понимаешь, что это для нашего же с тобой блага делается. Да и что в этом такого? У тебя совещаний, дел и приемов хватит и в самом дворце на год. Практически ты и так никуда особо не выходишь. Сама только недавно плакалась, что сидишь постоянно в четырех стенах…
– Вот именно! Но одно дело, когда я сама загружаю себя работой, а другое – когда не уполномоченный для этого консорт сажает меня под домашний арест и выдумывает для меня страшные болячки! Позор! Ужас! И, кстати, чем это я должна заболеть?
На ее въедливые, свирепые реплики и вопросы я постарался отвечать с максимальной мягкостью и терпением:
– Об этом мы тоже с тобой договаривались, не далее как недели две назад. И тема была для тебя весьма и весьма важной. Вспомнила?
Судя по тому, как она сморщила носик и замолкла, – прекрасно вспомнила. Время-то шло, и в последний месяц стало известно, что народ обеспокоен отсутствием слухов, а то и конкретной информации о возможном наследнике. То есть императрица по каким-то причинам не беременеет. А значит, в противовес пустому месту, сразу возникли неприятные сплетни, утверждающие, что больна либо она, либо я. Что уж никак не способствовало созданному нами образу гармоничной и образцовой пары.
Свой имидж надо поддерживать и лелеять. В том числе и в плане рождения престолонаследников. Но, как ни странно, сколько мы ни старались, ничего у нас не получалось, Патрисия не беременела.
А ведь любой человек в Галактике знал: достаточно пройти курс омоложения в современных медицинских устройствах, и любая женщина избавится от всех болячек и патологий, а то и вновь станет девственницей. До недавнего времени подобные устройства, называемые омолодителями, стоили баснословно дорого, устанавливались только в самых крупных медицинских центрах, и очередь на их посещение, несмотря на высокую стоимость, была расписана на годы вперед. В последний месяц было громогласно заявлено, что Оилтонская империя резко увеличит количество омолодителей и, не считаясь с баснословными расходами, оборудует такими устройствами каждую районную больницу. И теперь народ с напряжением ожидал, когда мы претворим такое грандиозное обещание в жизнь.
Но это – для всех. Однако понимали ведь, что уж императрица-то с консортом имеют льготный доступ к уже имеющимся омолодителям. И возникал резонный вопрос: так какого вакуума они не подлечатся? И почему вообще молчат на эту тему?
Вот я и воспользовался моментом, совмещая трудности с давно назревшей необходимостью, и приготовил такое заявление:
«Ее императорское величество взяла отпуск для поправки здоровья. Отпуск продлится одну-полторы недели».
Объяснив все это супруге, я добавил:
– Вот пока меня нет, и старые проблемы свои утрясем.
– Но я здорова! – напомнила она. – Да и ты тоже… Может, все-таки пока без омолодителя обойдемся?
Я пару секунд смотрел на нее в упор, потом бросил взгляд на большие настенные часы и решительно кивнул:
– Попробуем еще раз! Полчаса у нас есть!
Как говорится, к удовольствию обеих сторон, и успели, и попробовали.
Правда, потом, как, наверное, все женщины мира, Патрисия запаниковала, что она не успеет собраться. И начались метания, шум, гам, толкотня камеристок и швей настолько сумбурная, что я тихонечко ретировался. Фрак свой оставил на манекене, который как бы подтверждал мое присутствие возле любимой супруги, а сам отправился в последние четверть часа проверить некоторые текущие дела. А именно: очень хотелось узнать, как развивается знакомство между Артуром Аристронгом и нашей подставной золотой птичкой Фаиной. Нет ли у них каких-то нежданных сложностей?
