Рафин - Юлия Широкова

– Нет, – ответила я. Она ждала, что я продолжу, но мне не хотелось раскрывать перед ней душу.

– Ты – актриса, – в конце концов, сказала она. – Только завязавшая. Не получилось? На всех людях с творческими отклонениями как-будто есть какая-то метка и на тебе она есть.

Я невольно восхитилась её проницательности. И тоже рискнула, в свою очередь, задать ей один вопрос, который меня волновал:

– Как можно было бросить такого мужчину, как Рафин, ради мешка денег?

– Просто в какой-то момент почувствовала, что хватит с меня этих признанных и не признанных гениев, воображающих будто они – центр вселенной! Ты ведь совсем недавно с ним? Наверное, сейчас он кажется тебе идеальным мужчиной, но поверь мне, у него есть и обратная сторона…

Я решила не уточнять, на что она намекает – сейчас наплетёт мне чего-нибудь, наговорит, а я начну сомневаться в нём, не зная, правда это или нет.

– Возможно, я скоро покажу тебе и не только тебе эту обратную сторону…

– Что ты имеешь в виду? – всё-таки спросила я.

– Он алкоголик и наркоман. Сейчас завязавший, конечно, но знаешь, как говорят? Бывших алкоголиков и наркоманов не бывает.

– Я думаю, ты преувеличиваешь. Я не раз видела, как он пьёт, но ещё ни разу не видела его пьяным.

– Конечно, он не позволяет себе напиваться в твоём присутствии. Контролирует себя. В начале наших отношений тоже так было. Я не верила тому, что мне про него рассказывали. Красивые мужчины, да к тому же артисты, как правило, избалованные и самовлюблённые сукины сыны, а он был таким наивным, забавным, ласковым, щедрым. Заботился обо мне, как никто прежде. Я была так влюблена, землю готова была целовать, по которой он ходил! А потом он сорвался. И всё – сказка закончилась.

– Из-за чего это произошло?

– Не смог пережить своего первого провала. Фильм, над которым он работал два года – его режиссёрский дебют, никто не захотел смотреть эту депрессивную хрень. Ты пробовала жить с человеком, с которым и не поговоришь то толком, потому что большую часть времени он в неадекватном состоянии? Мы начали ссориться. Однажды во время ссоры он ударил меня. Потом, конечно, стоял на коленях, плакал, умолял о прощении, говорил, что такое больше не повторится. Но это повторилось и во второй раз, и в третий. И прощения он уже не просил. Как-то так выходило, что это я была во всём виновата! А однажды он поднял на меня руку в присутствии моих друзей. После такого унижения я наконец-то поняла, что больше так продолжаться не может.

Пока она говорила, моё сердце, будто прокручивали через мясорубку, превращая в фарш. Я спрятала руки под стол, чтоб она не заметила, как они начали дрожать.

– Зачем же ты пытаешься вернуться к нему, к такому?

– Любовь зла, – ответила она с усмешкой.

– Или тебе просто стало скучно с твоим слишком нормальным и респектабельным мужем?

– Может быть. Не важно. Возвращаясь к главной теме… В детективных романах самые очевидные подозреваемые всегда оказываются невиновными. Между нами – мой брак фиктивный. Артур – гомосексуалист. Комплексует из-за этого, боится, что деловые партнёры перестанут его уважать, если узнают, поэтому периодически заводит себе псевдо-любовниц и жён. Рафин не верит в это. Он и представить не в состоянии, что какой-то мужик может меня не хотеть!

– У меня есть знакомая – тоже жена одного олигарха, на деньги мужа она спонсирует карьеру молодого и симпатичного певца. Муж не ревнует, потому что она уверила его в том, что парнишка – гей. Но, это не так. Может и ты решила при помощи этой басенки заполучить сразу двух мужчин – любовника, который не будет ревновать к мужу-гомосексуалисту, и мужа, который обеспечивает тебе… Что там эти олигархи могут обеспечить?

– Всё, что твоей душе угодно!

– Всё, что моей душе угодно, у меня уже есть.

– Не веришь мне – твоё дело. Но, если ты решила играть в детектива, то я бы посоветовала тебе присмотреться к лучшему дружку Рафина – к Чернову! Они сейчас оба претенденты на главную роль в одном голливудском проекте. Практически со стопроцентной вероятностью можно сказать, что на роль утвердят Рафина. И это не только упущенный шанс пробиться в Голливуд, но и соль на рану Чернова. Ведь Рафин уже не в первый раз уводит у него из под носа козырной проект.

Я не поверила тому, что она рассказала о своём муже, но поверила тому, что она рассказала о Рафине. Я говорила себе – нет, не может быть, эта сучка специально его оговорила! Но, где-то в глубине души я знала, что это правда. И я почему-то даже не была удивлена.

После встречи с Эммой я решила, что мне необходимо побыть одной и отправилась в свою маленькую квартирку, в которой в последнее время почти не появлялась, но к своему удивлению очень быстро почувствовала, что мне там одиноко и я уже скучаю по Косте. Когда я вернулась на Патриаршие, он был дома. Жарил блинчики. Я смотрела на его покрытые татуировками руки и не могла поверить в то, что я вижу.

– Судя по твоему лицу, ты узнала обо мне кое-что новенькое, – заметил он, усмехнувшись.

– О, да!

– Я умею и люблю готовить, но я не часто это делаю.

Мы сели ужинать. Я с трудом заставляла себя смотреть на него, потому что каждый раз, когда я на него смотрела, я невольно представляла его лицо, искажённое гневом. Я не сочувствовала Эмме. Ведь если бы у них всё не разладилось, он бы сейчас не был моим. Но, мне было страшно – а вдруг он и со мной однажды станет таким? Когда он попытался меня обнять, я вздрогнула и отшатнулась от него. Он решил, что я всё ещё не пришла в себя после смерти Никиты.

Ночью, когда он уснул, я стала вглядываться в его лицо. Мои спящие любовники всегда казались мне такими чужими. Я ожидала, что и при взгляде на спящего Рафина моё сердце вместо любви заполнит уже знакомое отчуждение, но этого не произошло. Я не стала любить его меньше. Наоборот, я стала любить его сильнее, потому что сегодня я узнала, что он тоже не идеальный и не святой. Вздохнув, я придвинулась ближе к нему, почувствовав это сквозь сон, он обнял меня и прижал к себе.

Через пару дней я поняла, на что намекала Эмма, обещая показать мне и не только мне