Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля - Мухаммед ал-Карахи

На третий день, когда войска графа только что собрались выступить, против них развернули военные действия и спереди, и сзади, и справа и слева войска упомянутых наибов, андальцы и Сухайб, заместитель Джавад-хана. Сам Джавад-хан был ранен до этого в одной битве и [вскоре] умер от полученной раны, да помилует его Аллах всевышний.

Джавад-хан, [будучи ранен], кусал свои пальцы от сожаления, что он не мог подняться для этой битвы. Конец.

С ними [с войсками русских] сражались, их убивали и забирали в плен. Когда те приблизились к Бальгиту и Гудару, русские обратились в беспорядочное бегство. Убивали множество и косили их так, что бывало отделят отряд отступающих, напав на них спереди и окружив их, избивают до тех пор, пока полностью не уничтожат. И так продолжалось и продолжалось.

Их даже осаждали в течение 3 дней в таком месте, где не было воды, и они сдирали с деревьев кору и высасывали из этой коры влагу. Их теснили до того, что граф проклятый сказал: «Как быть? Где выход?» От них забрали обильную добычу и две пушки. Затем, по возвращении в Дарго, имам похвалил Шуайба и наградил его расшитым [золотом] драгоценным знаменем, которое ранее принадлежало Аслан-хану.

Дополнение. После этого сражения послал граф к Шуайбу сказать: «Не превозносись и не гордись тем, что ты убил одного или двух солдат, которые отправились в лес принести дров». В ответ на это [147] Шуайб послал сказать: «Поистине, я не присутствовал при этом, однако я слышал, что наши дети, отправившись в лес нарвать „курасы“,[84] перебили солдат».

Глава о нападении на Ихали

Этот проклятый граф с теми, кто у него остался, после этой битвы ушел в Шуру, а примерно через месяц выступил против селения Ихали. Туда же полетели войска имама. Поубивали их, прогнали и обратили в бегство.

Отступление кое о чем том, что произошло с посланцами имама, которых он послал к его присутствию султану Абд ал-Меджид-хану, побуждая и призывая его к газавату против этих неверных

Это было потому, что народ неоднократно советовал имаму попросить помощи у этого султана. Но имам не хотел помощи ни от кого, кроме владетеля всего сотворенного. Но когда к имаму пришло от хаджи Юсуфа, который пришел от его присутствия Ибрахим-паши, у которого он был «в черкесах», письмо такого содержания: «Если ты хочешь изложить какое-либо дело султану Абд ал-Меджиду, так посылай ко мне», то он склонился к этому.

Он позвал своего ученика Амир-хана ал-Чиркави и объявил ему о том, что он хочет послать его. Тот ответил послушанием и повиновением.

Когда вторично вступали в Гази-Гумук, имам позвал Амир-хана, шейха ал-Чиркави, Мусу ал-Балагини и приказал им, чтобы они ни на что не обращали внимания, ни к чему не склонялись и ничего не искали, кроме того, для чего они посланы. [148]

Одновременно он приказал двум товарищам подчиняться Амир-хану так же, как они подчиняются имаму. К ним он присоединил еще хаджи Иджа. Они отправились к своему проводнику в Гехи. Этот проводник был черкесский мухаджир Султан-бек. Там они пробыли около 10 дней, до тех пор, пока не вернулся проводник из какой-то поездки.

В это время русским было доставлено сообщение о том, что 4 посланца имама направляются в их сторону. Они выставили на дороге дозоры. На эти дозоры натолкнулись 4 юноши-черкеса. Их убили. Когда же узнали, кто были эти юноши, то наблюдение прекратили, думая, что сообщение было ложным. Конец.

Указанный проводник вернулся. К нему присоединились другие 2 проводника. Они отправились, идя ночью и скрываясь днем, пока не прошли Губан. Затем пошли дальше и остановились в Абазаке у хаджи Исмаила. Здесь они нашли хаджи Юсуфа и передали ему письмо имама. В письме было сказано: «Посылаю к тебе этих доверенных людей для того, чтобы ты доставил их по месту назначения». Побыв там некоторое время, они отправились с ним.

Хаджи Юсуф стал разглашать при сборищах народа и местах их отдыха содержание письма имама. Амир-хан запретил ему распространять его тайну. Но хаджи Юсуф не обратил на это внимания и грубо сказал, что здесь не бывает измены и разглашения тайн неверным, как это [бывает] среди горцев. Они шли, пока не спустились на морское побережье между крепостью русских в Анафе и крепостью в Сухуми. А между этими двумя крепостями на морском побережье, свободном от лесов, было множество маленьких крепостей. Жители же Черкесии находились в лесах, враждуя и сражаясь [с русскими]. Конец.

Хаджи Юсуф вернулся, а посланцы оставались там три месяца, ожидая посадки на судно, которое [149] должно было придти из Османлу для торговли. Но какие-то суда окружили это судно. Говорили, что это были суда русских, которые окружили стеной его для того, чтобы не сели на него эти посланцы. Тогда они отправились вверх к другому судну. Когда же добрались до места его стоянки, то нашли это судно уже сожженным и разрушенным пушками русских по той же, что и выше, причине.

Когда они находились там, у Амир-хана остановился гостем молодой человек, сын одного из знатных людей Крыма. Он рассказал, что он был среди русских в качестве заложника 10 лет. Он читал русские книги и в одной из них он нашел сообщение о том, что в некой небольшой области организуется такой строй, который сломит могущество русских в такое-то время.

Амир-хан спросил его. «Когда же наступит это время?» — «Примерно через 7 месяцев», — ответил тот. Конец.

Когда они вернулись к имаму, примерно через 7 месяцев, то нашли его уже принявшимся за установление такого строя. Он назначал наибов над сотнями и десятками. И хвала Аллаху, владетелю щедрот и милостей.

Затем посланцы пошли вверх к другому судну. Когда они остановились в селении поблизости от этого судна, вдруг ночью раздался шум. Народ вышел. Когда настало утро, им сообщили, что это судно было сожжено русскими дозорами. Затем им сообщили и о том, что осталось еще повыше этого некое судно, находящееся на «опасном пути».[85] Амир-хан пошел туда. Он остановился у верного гостеприимца, которого звали Хасан-бей. Он заявил ему, что хочет сесть на судно для поездки в хадж. Тот ответил ему согласием и обещал устроить эту посадку. [150] Тогда Амир-хан послал к товарищам сказать, чтобы они явились.

В один из дней ушел этот хозяин в крепость русских по делу одного из заключенных. По возвращении он сказал: «Начальник русских спросил меня: „Не у тебя ли посланцы Шамиля? скажи им пусть живут там [т. е. у себя в Дагестане] спокойно“». Затем он спросил: «А вы — не эти посланцы?» Они признались ему.

Затем пришел моряк и заявил: «Я не могу везти вас. Если русские захватят меня с вами, то они живьем сожгут меня и заберут мое имущество. А если же они захватят меня без вас, то, по обычаю, существующему между ними и нами, заберут мое имущество и отпустят меня самого».

Когда они не были в состоянии избавиться от русских соглядатаев, они стали совещаться — как им поступить.

Согласились на том, что шейх пойдет с посланиями, а Амир-хан и Муса вернутся, показав для народа, что они якобы рассорились между собой. Затем на собраниях народа они начали говорить меж собой: «Если не дают нам дороги, так вернемтесь же обратно». Но шейх им возражал и, [притворно] препираясь с ними, заявил: «Я — вам не товарищ. Я хочу видеть Каабу и с вами не вернусь». Так они продолжали спорить и препираться.

Шейх и хаджи Иджа остались там, а Амир-хан и Муса вернулись, тайно договорясь между собою о том, что раз это произошло по вине хаджи Юсуфа, то они возьмут его с собою в обратный путь и убьют по дороге.

Когда они пришли к хаджи Юсуфу, то уговорили и побудили его перейти [на службу] к имаму. Однако они его не убили вследствие нужды в нем в дороге. Они вернулись, [идя по пути] среди русских, пробираясь с боязнью и опасениями. Этот хаджи Юсуф [151] даже неоднократно говорил: «Разве после этих трудностей может быть какая-либо утеха».

Что же касается шейха, то он оставался там до второй осени. Затем сел на корабль и добрался до султана. Он вручил ему письма и получил ответ: «Я тебе отвечу через 7 месяцев». Затем он отправился в хадж и умер на обратном пути оттуда. Да помилует его Аллах всевышний, и да примет его хадж.

Глава о начале отливки пушки, при помощи которой усилилась мощь имама и было взято много крепостей из рук неверных

Опытный кузнец Джабраил ал-Унцукулуви отправился в хадж из Чирката без разрешения имама. Когда он находился в Египте, по возращении из хаджа, он увидел во сне, что как будто бы ему было сказано: «Вернись в Дагестан и помоги Шамилю». Он уехал из Египта, остановился в Стамбуле и оставался там, а про свой сон совсем забыл. Тогда он опять увидел во сне, что его укоряли и ему было сказано: «А разве тебе не было сказано „иди“, так почему же ты не идешь? Иди!» Он отправился и поселился у имама.

Затем, он посоветовал им отлить пушку. А у них были осколки от разбитой большой пушки, которую они забрали при нападении на Кучулик. Народу эта мысль понравилась, и он захотел ее осуществления, однако имам отговаривался под тем предлогом, что «Мы не сможем ее использовать из-за недостатка пороху и снарядов». Но все-таки принялись за отливку. Когда кончилась отливка и начали стрелять из нее для пробы ядрами, то она разорвалась и разрушилась.